Цивилизация
На днях в Центральном доме журналиста состоялось отчетно-перевыборное собрание русского ПЕН-центра. Никаких сенсаций собрание не принесло: президентом был благополучного переизбран Андрей Битов, вице-президентом — Александр Ткаченко. Но без легкого скандала не обошлось. Поводом стала довольно странная на первый взгляд история, которую уже неделю язвительно комментируют многие бумажные газеты.
Дело вот в чем: еще неделю назад московскую высокохудожественную общественность облетела забавнейшая сплетня. Якобы трое отмеченных высокими государственными наградами и читательским признанием матерых российских поэта написали коллективное письмо пожизненному Туркменбаши. В письме маститые литераторы предлагали г-ну Сапармурату Ниязову свои услуги по переводу и внедрению в русское читательское сознание своего рода библии современных туркмен, книги их вождя «Рухнамы». Хотя потом фигуранты яростно утверждали, что речь шла не о настольной книге всех туркмен мира, написанной Туркменбаши, а о его же виршах. Что, мол, Туркменбаши в точном соответствии с тем, что он о себе и говорит, — самое яркое слово туркменской поэзии. Заметим, в славянских странах до сих пор его произведения были напечатаны кириллицей лишь в братской Туркмении Республике Беларусь. И проверить утверждения наших звезд пера русский читатель никак не может.
Поэтов, накатавшие челобитную в Ашхабад, как сказано, было трое. Игорь Шкляревский, Михаил Синельников и Евгений Рейн. Но то ли потому, что по алфавиту Рейн должен стоять первым, то ли потому, что из всех троих только он состоит членом международного ПЕНа, но все шишки достались прежде всего именно ему.
Разумеется, письмо носило доверительный характер. Однако коварный восточный правитель тут же предал его огласке, повелев распечатать текст в туркменской русскоязычной прессе, которая еще временно, оказывается, существует в Ашхабаде. Откуда, естественно, текст перекочевал на страницы информационных агентств, а там уж пошли комментарии российских газет.
Гадать, зачем поэты полезли к Туркменбаши, особенно не приходится: в случае удачи материальный приз мог оказаться очень весом. Кроме того, поэты, скорее всего, надеялись, что до поры до времени их инициатива останется втуне, то есть надеялись, что сам туркменский правитель сообразит, что факт делового сотрудничества с ним может неприятно отразиться на репутации сотрудников. Самое забавное, что Турменбаши, по-видимому, это как раз понимает, а своих непрошеных переводчиков тут же подставил.
И все-таки, кажется, не одна корысть двигала поэтами.
<1>Можно предположить, как это сделала критик Виктория Шохина, что более глубокое чувство охватило немолодых русских авторов, которым захотелось очутиться в объятиях самого одиозного правителя на всем постсоветском пространстве. А именно некая подспудная тяга к тирании как таковой, своего рода восхищение прямотой и силой, крепкой рукой и т. д. Восхищалась же левая интеллигенция в Европе в конце 60-х культурной революцией Мао. А еще раньше культурная немецкая нация, за редкими исключениями, проголосовала за Гитлера, за что потом и умылась кровавыми слезами… Конечно, это очень женственные ощущения, но так ведь поэты — народ чуткий. И, попадая на зыбкую почву дел политических, теряются как дети. А, как говаривал тот же немецкий фюрер, с массой надо обращаться как с женщиной.
И, что существенно, в этом своем чувстве они совсем не одиноки. Согласно недавно опубликованным результатам опросов, сделанных социологами в преддверии дня рождения Иосифа Сталина, более трети опрошенных убеждены, равно как туркмены в своем Туркменбаши, видят в Сталине ярчайшую личность в отечественной и мировой истории, вождя и героя, победителя всех врагов и друга всех детей. Причем среди утверждавших это были отнюдь не одни коммунисты. То же и с ситуацией на Украине: многие опрошенные на этот счет в России соглашались, что пусть, мол, Янукович уголовник, но зато наш. А, мол, Ющенко спит и видит, как бы изменить России. И это утверждают многие и вполне интеллигентные люди, с симпатиями самыми либеральными, среди них даже есть и поэты…
И во всем этом не простая сервильность, доверчивость к самой разухабистой пропаганде, не информированность и безответственное не желание думать. Здесь что-то иррациональное, тайно анархическое, столь близкое русской душе, безоглядное: из ряда пропадать, так с музыкой.
И если уж никуда не деться от тяжелого топота медного всадника за спиной, то пусть уж лучше это будет Туркменбаши. Не без смутной мечты о богатом дастархане и сладких гуриях в тени у фонтана.
Что верно, то верно. Будет вам, господа, мусульманский рай. Конечно, с некоторыми коррективами, если учесть, что как раз туркменский режим — атеистический. И нет там другого Бога, кроме г-на Ниязова. Так что лучше уж справиться, не пишет ли стихов бен Ладен. Тоже ведь по-своему сильная фигура, мрачновато-загадочная, есть поле для романтизации. И по части дастархана, надо полагать, у него все в порядке: все-таки из саудовских шейхов. Вот только из ПЕН-центра придется уходить: там устав, видите ли, предлагает защищать права человека. И, напротив, не предполагает дружбы с лицами сомнительными.
Автор — обозреватель «Независимой газеты», специально для «Газеты.Ru-Комментарии».
