Цивилизация
На днях исполнилось 35 лет идеологическому погрому, который был устроен «Новому миру» Твардовского так называемым «письмом одиннадцати» и исполнится -11 августа --полвека с момента первого снятия Александра Трифоновича с должности главного редактора легендарного журнала. События были разнесены во времени на 15 лет, и в этом историческом отрезке поместились и «оттепель», и последующие заморозки, закончившиеся второй и последней отставкой Твардовского и его смертью.
К символическим вехам нелишне обращаться не только потому, что знаменательные даты самодостаточны с точки зрения истории, но и по той причине, что они замечательным образом иллюстрируют банальный тезис: история повторяется. И повторяется неизменно в виде фарса. Ныне - фарса самоцензуры в средствах массовой информации. Тогда - трагедии цензуры.
Сейчас самоцензура помогает отсекать идеологические крайности, и там, где шумело зеленое дерево СМИ 90-х годов, «полное цветов и листьев», прочно стоит засохший столб идеологического дуба без сучка и задоринки, кокетливо прикрытый пластмассовыми листьями винограда.
В то баснословное время, треть века назад руководящая и направляющая сила сохраняла чистоту генеральной линии, которая прокладывала себе путь между демократическим либерализмом «Нового мира», ортодоксальной стойкостью «Октября» и навязчивой русопятостью «Молодой гвардии». Сегодня мы имеем дело с модернизированной системой идеологических сдержек и противовесов, еще брежневской выделки, но адаптированной к путинской России, аптекарски точно дозирующей либерализм и черносотенство, переваривающей и переплавляющей идеалы свободы и ценности «домотканной» автаркии в нечто невообразимо серое, но устраивающее всех.
В то время внешнего единства был и «русский орден ЦК», причем и в ЦК ВЛКСМ тоже, пытавшийся протащить в государственную идеологию агрессивный русский национализм, и либерально настроенные чиновники и советники, продвигавшие идеи социализма с человеческим лицом. Та же история и сейчас: Россия летит на своем кукурузнике в волшебную страну Португалию на двух крыльях - либеральном и «силовом», давая крен то в одну, то в другую сторону, и теряясь в мировоззренческом тумане при временно отказавших навигационных приборах.
Считается, что в той истории, когда одиннадцать писателей национал-патриотического направления напечатали донос на «Новый мир», пострадали журнал и шестидесятничество как демократическое умственное движение - предтеча перестройки и реформ. Но все было сложнее. В том смысле, что одиннадцать русских националистов, подписавшие продукт коллективного творчества, который дописывался в кабинете главного редактора «Огонька» «национал-коммуниста» Софронова, как бы отвечали на выпад «новомирца» Дементьева, обвинившего «молодогвардейцев» в «славянофильском мессианстве». Сложность и в том, что, уничтожая «Новый мир», власть соблюдала баланс: в начале 1970-го была уничтожена команда Твардовского и сам он ушел в вынужденную отставку, однако в конце того же года секретариат ЦК снял с должности главного редактора «Молодой гвардии» Никонова, словно бы в насмешку отправив его руководить априори «космополитичным» журналом «Вокруг света». Доставалось - за избыточную ортодоксальность - даже кочетковскому «Октябрю».
Но правда и в том, что «молодогвардейцы» с кочетовцами все-таки были своими, органически близкими режиму, отправившему танки в Прагу, а «новомирцы» оставались чужаками. И потому «письмо одиннадцати» добивало «Новый мир» — еще в 1968 году Твардовского хотели заменить на бесцветного Кожевникова, и, в сущности, судьба либерального направления в идеологии и культуре была решена. Подписанты, при всех их стонах и жалобах на либералов из ЦК, не могли этого не знать. Или не чувствовать. В этом смысле это была подлая акция. Иначе бы на защиту «Нового мира» не встали такие вполне лояльные режиму писатели, как Симонов, Исаковский, Сурков, Смирнов.
«Новый мир» ответил редакционным материалом, в весьма изысканной и деликатной манере обвинив оппонентов в «идейно-художественной невзыскательности, слабом знании жизни, дурном вкусе, несамостоятельном письме». Смысл дискуссии, да и сам пафос работы «Нового мира» был очевиден для всех. Еще раньше Кочетов, который редактировал «Октябрь» до 1974 года, сказал: «Делают вид, что целят в эстетику, а огонь ведут по идеологии».
Про то, почему «патриотическое» направление было роднее советской власти, хорошо объяснил редактировавший один из «новомирских» публицистических разделов Юрий Буртин, человек, для которого журнал был смыслом жизни, а Твардовский — кумиром. Он выразился в том смысле, что брежневский режим уже не мог устоять на одной ноге ортодоксального марксизма, ему нужна была вторая опора, вторая нога - и ею стал русский национализм разной степени агрессивности и глупости.
Марксизму власть уже тогда предпочла нефтедоллары и умеренный национал-коммунизм.
~ Сразу после своей отставки Твардовский с неожиданным воодушевлением рассказывал коллегам о том, что в ЦК новой редколлегии ставили задачу делать журнал не хуже, журнал «качественный». Значит, понимали, что такое уровень либерального «Нового мира», который после Александра Трифоновича редактировали все сплошь серенькие личности, включая бывшего зама того же Кочетова Карпова (не зря в секретариате ЦК кто-то предлагал слить «Новый мир» с «Октябрем» и решить проблему). Все это опять же карикатурно, до боли напоминает нынешние времена, когда все цензурные и оглупляющие читателя, зрителя, слушателя перемены в СМИ производятся под знаком «качественной» журналистики и увеличения суммы «профессионализма». И в самом деле: придут люди - и сделают не хуже. Профессионально. Качественно. А что-то главное - пропало…
Покойный ныне Юрий Григорьевич Буртин однажды показал мне «письмо одиннадцати». Оно было набрано экономным «огоньковским» шрифтом, пережившим Софронова и дотянувшим до Коротича. Теми же самыми буквами того же кегеля потом взрывались идеологические основы советской власти. Сейчас шрифтовых гарнитур куда как больше, чем при Советах. Но иной раз кажется, что сквозь них проступает та самая - единая и единственная - конструкция шрифта. И горячий набор пачкает пальцы. Единый шрифт, единый стиль, «Единая Россия».
