Цивилизация
Лет пятнадцать назад одна моя подружка-француженка уверяла меня в ресторане, что самые невинные бытовые знаки мужского внимания унижают ее как женщину. Проявления мужского шовинизма она видела в таких преступных деяниях этих «мужских шовинистических свиней» как уступание места в транспорте, пропускание вперед в дверь, поддержка под локоток на лестнице. Смысл и возмущение было в том, что она не настолько слабосильна, чтобы самой не открыть дверь или не спуститься по ступенькам. Она прочитала мне большую лекцию о том, что все эти попытки навязать женщине какие-то галантные услуги не что иное как сексизм (впрочем, такого слова тогда еще тогда не было) и демонстрация мужской силы, которой, якобы, нет у женщин. Слушая все эти филиппики, я нашел паузу и мягко спросил ее: «А кто должен давать кому прикуривать?». Она ответила не задумываясь: «Тот, к кому ближе лежит зажигалка.» Я же уже предусмотрел этот вариант ответа, и пока она со страстью произносила все свои декларации, незаметно уже подвинул зажигалку к ней вплотную, а сам вертел в руках неприкуренную сигарету. Когда она ответила на мой каверзный вопрос, я тихонько показал ей на местоположение зажигалки и на сигарету в моих пальцах.
Суфражизм за последние полтора века своего существования добился невероятных результатов. Если в конце сороковых годов девятнадцатого столетия первая в истории феминистка выдвигала вполне логичные требования, прежде всего о равной оплате за одинаковый труд, и равные избирательные права, то довольно затруднительно сказать, чего добиваются нынешние феминистки. Дискриминация по признаку пола в США -родине суфражизма, грозит сегодня, скорее, мужчинам. Женщины давным-давно не только получают свое заработанное, и не только голосуют за президента, но и носят сапоги, штаны, пиджаки, галстуки, и даже заколки к ним. Девушки стригутся под полубокс, посещают секции карате, занимаются такими опасными для здоровья видами спорта как большой слалом, альпинизм или парашютизм. В двух наиболее идеологически продвинутых странах с очень похожим казенным вдохновением любуются женщинами-милиционерами, женщинами-пехотинцами, и даже женщинами-танкистами. Вообще говоря, эта эйфория не слишком обоснована. Что по ту сторону океана, что по эту, в армии и полиции все-таки женщин-меньшинство. Все еще мало сенаторов и депутатов женского пола, хотя во многих странах, включая Азию, давно появились женщины-президенты. Но феминистки недовольны. Они считают вопиющей несправедливостью то, что мужчины еще не беременеют, и не вынашивают детей. Но, кажется, и на этом фронте уже наметился прогресс. Какой-то отчаянный малый из тех же США, даже не прибегая к операции по изменению пола, настаивал, чтобы ему в брюхо пересадили эмбрион. Из затеи, правда, ничего не вышло. Потому что даже предусмотрев вариант кесарева сечения, оказалось практически невозможным подсоединить эмбрион ко всем функциям мужского организма.
Да что мы все о Штатах!. Русский феминизм имеет не менее славную историю. В России женщины щеголяли в штанах уже в 19-ом столетии, Софья Ковалевская уже затмевала своими успехами в математике Лобачевского, написанные дамами литературные произведения зачастую продавались лучше, чем произведения, написанные мужчинами. Что же говорить о нашей стране, где только за период правления Романовых было целых три императрицы. В ранние советские времена эта традиция всячески поддерживалась. Женщины не просто нянчили детей и хозяйничали на кухнях, но водили трактора, укладывали шпалы, работали под землей в шахтном режиме. И все это воспринималось не просто как само собой разумеющееся, но даже на несколько приподнятой ноте. Отличной иллюстрацией этого энтузиазма может послужить не только знаменитая скульптура Мухиной, но, скажем, и знаменитая серия Дейнеки «Метростроевки», находящаяся в Русском Музее. Там изображены здоровенные, румяные, смеющиеся девахи в комбинезонах (поучительно, к слову, сравнить эти портреты ну, хоть с Кустодиевской купчихой). И восхититься, как далеко шагнул прогресс.
Однако, было бы несправедливо не сказать, что в разные годы этих поразительных феминистских успехов раздавались-таки робкие голоса сомнений. Причем не столько от мужчин-те-то бежали впереди прогресса и объявляли себя первыми феминистами--сколько от самих женщин. Скажем, в Штатах в 80е годы появилась общественная организация под названием «Серый орел», в которую входили, в основном, домохозяйки из среднего класса. Они боролись за свое право не ходить на службу, а оставаться дома и воспитывать своих детей. Если коротко, свое право, так сказать, вернуться на кухню. Штрейхбрейкеров среди женщин становилось все больше. Конечно, отнюдь не все рвались на кухню, но они отстаивали свое право иметь длинные волосы, пользоваться косметикой, носить короткие юбки, ловить восхищенные взгляды мужчин, которые оборачиваются на улице на их ноги. Короче, они отстаивали свое право оставаться женщинами. То есть, постепенно сформировалась некая конфигурация-были радикальные феминистки, которые гневно вопрошали, почему Господь Бог-мужчина. А были , быть может, не меньшие радикалки, которые говорили, что их ничуть не оскорбляет положение в постели снизу, и даже подчас это им очень нравится.
Однако, все эти феминистские страсти привели к вполне предсказуемому результату.
Вместо женщин косы стали носить мужчины, они же принялись использовать макияж, ходить к массажисту, а в постели совсем не стремились оказаться сверху.
Короче говоря, пропорционально женской мускулинности, росла мужская феминность. В какой-то момент ситуация стала казаться паритетной. Женщины оказались мужчинами, а мужчины все чаще стали исполнять традиционно женские социальные роли. Среди трезвомыслящих людей началась едва ли не паника. Те, кто, боясь феминистского гнева, не смели и рта открыть, принялись говорить о демографической целесообразности и соответственно возвращении женщинам бракоспособного возраста их функций. И это не были всего лишь абстрактные идеологические споры. Этого требовали нужды государства.
~ Сейчас, кажется, ситуация нормализовалась. Феминизм вышел из моды. Равно как и мужской мачизм. Этому процессу, безусловно, способствовали такие публикации , как появившаяся недавно в американском журнале «Ланцет». В ней говорилось о том, что медицина должна делиться на мужскую и женскую, подобно тому, как она делится на детскую и взрослую. Оказалось, что одни и те же инфекции переносятся разными полами совершенно по-разному. И, соответственно, то лекарство, которое может помочь женщинам, совершенно не подходит для мужчин. Думается, еще лет десять назад редакцию этого журнала спалили бы после этого. Но нынче, кажется, все обошлось. Ведь никакого открытия, на самом деле, не сделано. Любая деревенская знахарка исстари знала, какими травками лечить женщин «от женского», а мужчин «от мужского».
Возможно, мы на пороге, так сказать, анти-феминистской революции. Потому что настрадавшийся мир уже не в силах переварить радикальные теории жизнеустройства: поэтому не исключено, что проще все вернуть на круги своя. На этом я поставлю точку. Не знаю, убедил ли я вас, но пойду, все-таки, за штанами. А жену попрошу надеть красивую юбку. И уверяю вас, при входе в ресторан, она не рассердится на меня, если на ступенях я ей подам руку, а при входе придержу дверь, опередив швейцара.
