Цивилизация
Болезненная реакция на действия прокуратуры в отношении НК ЮКОС со стороны представителей столичного «среднего класса» (возьмем словосочетание в кавычки в виду его полной неопределимости) содержит в себе противоречие, которое пока, кажется, никто не пытался объяснить.
Практически никто не сомневается, что нефтяная компания — жертва наезда, спровоцированного «партнерами по бизнесу», политическими оппонентами либо теми и другими сразу. В то же время каждый убежден: все крупные современные состояния нажиты нечестным путем. Эту фразу, некогда подчеркнутую стихийным борцом с олигархами в книге «Акулы капитализма», современный россиянин воспринимает как аксиому, как знание интуитивное и не требующее рационального подтверждения. Каждому из них, с готовностью сообщает любой, не успевший дорасти до права ходить в «них», есть за что присесть. Никакие рассказы о полном соответствии хозяйственной деятельности закону не способны россиянина переубедить. Начни какой-нибудь тяготеющий к выходу из тени бизнесмен для вящей прозрачности печатать свои финансовые документы на стекле вместо бумаги — и это не спасло бы положения.
Никто даже не задумывается о степени обоснованности конкретных обвинений против конкретного Платона Лебедева.
Вернее, обвинения надуманы, это уж почти с гарантией, но если богатый — значит, все равно виноват.
Почему наличие подобной интуиции не мешает нам возмущаться действиями Генеральной прокуратуры, воспринимая их не как очередную схватку золотых пауков в банке (мало ли мы видели таких схваток, в которых активно использовались та же прокуратура и иные силовые структуры вплоть до головорезов из ОМОНа), а как нападение и на нас тоже? Причем подобное отношение характерно отнюдь не только для тех, кто прямо или косвенно кормится с рук Ходорковского — ЮКОС, конечно, большая компания, но далеко не единственная.
Олигарх, улыбаясь, может произносить в камеры (пока телевизионные): «Если за мной прислали генерала, на вас хватит сержанта». Этим якобы и объясняется солидарность владельцев подержанных иномарок и приватизированных халуп в Кукуево и владельца нефтяных вышек, заводов, газет и далее по списку. «Пересмотр итогов приватизации!» Полно, повторимся: такие пересмотры случаются по два раза на дню, и чем нефтяные вышки настолько привлекательнее в качестве объекта защиты от происков силовиков каких-нибудь ГОКов или ЦБК, непонятно. Мы-то, господин олигарх, в отличие от вас, с сержантом встречаемся едва ли не ежедневно. И договориться нам с ним куда проще, чем вам с генералом.
По крайней мере, в финансовом плане, даже с учетом абсолютного соотношения затрат к доходам. Да и в человеческом плане тоже. Однако мы вам сочувствуем. С чего бы?
::: Со времен Эдмунда Берка известно: общество, в отличие от земли, держится всего на двух китах. Во-первых, это закон, во-вторых, сложная система невербализованных, кажущихся иррациональными правил, которые никто не фиксировал, договоренностей, которые никто не устанавливал, обычаев, которые не описал ни один этнограф. Но именно эта система — залог нормального функционирования любого общества, закон же — рациональный, зафиксированный на бумаге, исполнение которого, по крайней мере в теории, гарантируется властью, включается только в экстремальных ситуациях.
Россия — государство совсем молодое. Законы в ней не хуже (ну, немногим хуже), чем у других, вполне себе рациональные. А вот единая надзаконная система обычаев пока не сформировалась, вернее, их несколько, и они, находясь в процессе формирования, между собой конкурируют.
Самая сильная, пока, безусловно, из надзаконных систем — та, что осталась в наследство от времен коммунистических. Именно факт ее живучести (а она мутирует, приспосабливается, но не собирается умирать) не позволяет честному бизнесмену считаться честным человеком. Ее для марксистской простоты можно условно окрестить «надстройкой». Основной конкурент «надстройки» — система взглядов, выросшая вместе с российским бизнесом (когда б мы знали, из какого сора). Учитывая генезис бизнеса, ее можно называть «понятиями».
Эта система, контуры которой еще предстоит описать историкам, от идеала далека. Внутри нее, например, вор и негодяй, не уличенный разве что в людоедстве, может почитаться достойным деловым партнером, а захват офиса конкурента при помощи ОМОНа — достойным завершением делового спора. Но именно благодаря носителям этой системы ценностей — от авторитетов, севших на трубы, до скромных бойцов, выбегающих каждое утро из метро, чтобы успеть сесть в девять ноль ноль за компьютер и запустить «Эксель», Россия добилась всего, чем начинает гордиться.
Именно благодаря устойчивости этой системы ценностей олигарха приглашают на заседания престижных экономических клубов, а клерк начинает прикидывать, что он купит через три года (невообразимый для России десятилетней давности горизонт планирования). В этом далеком от идеала мире стало можно жить, и тут...
И тут «надстройка» атакует «понятия», используя закон в качестве тарана. Маски-шоу становятся не финальным эпизодом подковерного пасьянса из акций, а стартовым моментом этого пасьянса. Люди «надстройки» обвиняют человека «понятий» в том, что он человек понятий. И сажают в следственный изолятор, что уже немало.
Люди «надстройки» беспокоят закон по пустякам, не пытаясь договориться там, где «по понятиям» вполне можно договориться.
~ И вот тут все носители понятий — от первого авторитета до последнего клерка — начинают испытывать метафизический ужас. Конечно, мы объясняем свой ужас тем, что «за нами тоже могут прийти», или рассуждаем о «крахе фондового рынка». Но это не более чем заклинания, ритуальные формулы. Что фондовый рынок человеку, для которого словосочетание «контрольный пакет» ассоциируется в первую очередь с целлофаном и весами в супермаркете, а в слове «инвестиционный климат» внятные представления связываются только с существительным — Турция, Египет, офисный кондиционер? Не биржевые встряски заставляют сегодня сопереживать ЮКОСу в его бедах, а дрожание земли под ногами, предвещающее катастрофу.
Проблемы от катастрофы тем и отличаются, что они предполагают решение. Отсюда и бесчеловечная поговорка «твои проблемы», которую бросил бы очередной Евгений статуе Ходорковского, будь происходящее сегодня с НК ЮКОС обычным наездом. Наездом по понятиям. Катастрофа же в своей уникальности не предполагает наличия прогнозируемых способов выхода, она вообще непредсказуема. Тем и пугает. Когда один олигарх пожирает другого, клерк ждет результата, чтобы знать, кому высылать резюме. Когда начинает рушиться мир, клерку так же страшно, как и олигарху.
