Цивилизация
В школах запретили смартфоны. Госдума и закон соответствующий приняла: светить мобильником на уроке больше совсем-совсем нельзя. Педагоги и родители ликуют, полагая, что победили в безумной схватке с цифровым злом и спасли детей от гаджетозависимости. А я смотрю на это ликование и ничего не понимаю. А что, собственно, изменилось? Закон — это, конечно, хорошо. Но на чем основано убеждение, что он будет исполняться?
Закон! Слово солидное, основательное. В нем целая философия. Обоснование победы над первородным хаосом. Победа эта постулируется такой же неотвратимой, как смена дня и ночи. Любая система стремится к порядку. Движение к порядку определяется несокрушимой волей. А воля — это закон и есть. В общем, очень серьезная штука. Но только до тех пор, пока ей не берутся размахивать не по делу. Пока законом не пытаются возвести несусветное.
Представьте, завтра примут закон, запрещающий всем болеть гриппом. Или быть бедными. Дождливый октябрь отменить еще можно. Или объявить преступным скверное настроение. А что? Пожелания-то благие. Безумие? Но знаете,
закон о запрете мобильников на уроках, при всей его благожелательности, тоже выглядит не менее фантастическим. По крайней мере, в том виде, в котором его приняли.
Я внимательно в него вчиталась (хотя там особо и не во что), я серьезно над ним задумалась и вот говорю вам: он не будет работать.
Да там, собственно, механизм работы и не прописан. Вообще. Написано: «Не использовать средства подвижной радиотелефонной связи во время проведения учебных занятий». А если кто возьмет и нарушит правило, то что? Изъять запрещенное? Или профилактически отбирать сразу все устройства перед уроками? Так без согласия нельзя. Другие законы препятствуют. Личное имущество все-таки. А по согласию тоже чревато — материальная ответственность как-никак. Фиксировать нарушения в служебных записках? Ну, можно, конечно. А дальше что? Ничего.
При этом и до всякого закона многие школы пытались как-то навести порядок: администрации договаривались с родительской общественностью о совместной борьбе с гаджетами на уроках, прописывали в уставах правило сдачи телефонов перед занятиями.
Учителя закупали под мобильники специальные коробки со смешными и назидательными надписями. Директора грозили: кто не сдаст смартфон добровольно и попадется с поличным, сможет вернуть устройство только после личного визита родителей в школу. Все это мало согласовывалось с реальными законами. И, понятно, всегда находились родители, которые спешили указать на ничтожность этих «правовых» мер. Да и среди детей всегда заявлял о себе какой-нибудь борец за свободу, либо требующий понятых, либо так зажигательно удирающий со своим мобильником под аплодисменты одноклассников, что фигура педагога-охранителя тут же лишалась и без того изрядно потрепанного авторитета.
Очень быстро выяснилось, что просто взять и всем договориться не получается. И стремление к порядку во что бы то ни стало оборачивается лишь большим хаосом.
Школа погрузилась в разборки всех со всеми. Какой-то ловкач решил подшутить, добрался до заветной коробочки и стянул айфон соседа по парте. Другой оказался без связи с родными в экстренной ситуации. Третий забыл смартфон дома, но попал под подозрение и подвергся унизительной процедуре обыска. И вот мамы гудят сиреной, стращают педагогов полицией и прокуратурой, сами учителя раздумывают, не подать ли в суд на администрацию за незаконно навязанную им дополнительную ответственность, а директора посыпают голову пеплом и спешно переписывают школьные уставы.
Потом как будто пришло смирение. Буквально последние пару лет. Из классов стали исчезать коробки, формулировки правил внутреннего распорядка сделались более аккуратными. А на саму проблему стали смотреть печально-философски. Что, дескать, поделать, ведь и для взрослых смартфоны давно стали чем-то, без чего жизнь больше непредставима, чем-то вроде обязательных элементов одежды. Забыть телефон — все равно что без штанов прийти на работу. А уж для детей, родившихся в цифровую эпоху, смартфон — третья рука, нечто органически от них неотделимое. Да, они, увы, не умеют еще пользоваться всеми благами прогресса с умом, вечно норовят показать этой своей третьей рукой фигу. Но, значит, таковы условия задачи.
Школьники не хотят вникать в новую тему, а хотят весело болтать в мессенджере? Что ж, они поплатятся за свою беспечность на контрольной. Разумеется, они попытаются с помощью тех же гаджетов найти все ответы в интернете.
Значит, задания, взятые из открытых банков, придется учителю таки отредактировать. Да, это все утомительно, и вообще досадно, что приходится учитывать разное неприятное. Никто на это не подписывался. Но такова жизнь.
Или нет? Или можно взять и усилием воли все же заставить реки бежать вспять? А что, если… Люди услышали слово «закон» и вдруг снова встрепенулись. Даже те, кто, казалось бы, научился смотреть на ситуацию с гаджетами не как на проблему, а как на задачу. Как на челлендж, если хотите. Даже они вдруг захлопали радостно в ладоши, предвкушая, что больше не придется ломать голову, как обыграть подростков на их поле.
Что ж, значит, этот новый виток тоже для чего-то нужен. История развивается по спирали. Посмотрим еще какое-то время на удирающих с мобильниками подростков — наверное, теперь они будут сверкать пятками более виртуозно. Понаблюдаем мы и за юридической полемикой родителей, педагогов и директоров школ. Только теперь мы увидим, что яростно качать права будут и те, кто поддержал запрет на использование телефонов в школах.
Таких, к слову, 87% среди родителей и 90% — среди учителей. Да что там, я сама в числе этого большинства, и как мама, и как педагог. Вот только есть все же некоторая разница между теоретической поддержкой всего хорошего и практическим его воплощением. Я, по крайней мере, эту разницу развидеть пока не могу. И, честно, я совсем не понимаю, как существующее противоречие между желаемым и возможным преодолеть. Ничего вразумительного пока никто не предложил.
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.