Цивилизация
Воскресный эфир выглядел очень необычно. Роскошный ритуал интронизации, золото и парча облачений, звон колоколов соседствовали с наползающей из глубины кадра плесенью.
Данную плесень стали внедрять в наше сознание сразу после Нового года. Никогда еще анонсы грядущей передачи не были столь заблаговременными, пространными, настойчивыми. «Она появилась на Земле 200 миллионов лет назад… Она убивает и спасает… Ее называют хлебом дьявола или плевком Бога», — вдохновенно выводил закадровый голос текст, скорее напоминающий строки любовной лирики, чем деловую рекламу. На экране копошилось нечто серое, аморфное, утробное, а на зрителя предвестником близкого апокалипсиса надвигалась угрожающая надпись «Плесень».
И вот, наконец, на нас обрушили эту смесь ужаса и надежды. Несмотря на голливудский размах документального фильма «Плесень», интерес к нему иссяк очень быстро. Полтора часа сюжет метался по кругу подстреленным зайцем. Григорий Орлов и Тутанхамон, Екатерина Великая и арабские шейхи, Москва и Лондон, обрывки фраз из интервью с учеными и постановка в духе урюпинского драмкружка при доме культуры, хроника и компьютерная графика — все это великолепие вызывало лишь уныние. Структура фильма напоминала вязкое болото. И даже простенький вопрос, заданный самими же авторами, — почему убийственная для продуктов плесень оказалась столь благотворной для сыра рокфор, внятного ответа не получил. Одним словом, проникнуть в тайны мирозданья с помощью «Плесени» так и не удалось. Сообщили нам основополагающее: апельсин, покрытый плесенью, следует выбрасывать (а мы-то думали?); под видом грибов мы едим не что иное, как половые органы этих самых грибов; стеклопакеты — рассадники плесени. На том страшилка и кончилась. Обещанной сенсации, увы, не произошло.
Порадовала лишь многозначность термина, щедрого на всевозможные трактовки, весьма далекие от научно-популярных. Велик соблазн похвалить Первый канал за емкую метафору и времени, и телевизионной реальности. Только вряд ли ТВ руководствуется в своей повседневности столь высокими эстетическими категориями. Можно вспомнить также знаменитый разоблачительный фельетон «Плесень», опубликованный в 1953 году «Комсомольской правдой». С легкой руки авторов так стали называть стиляг и прочую враждебную советскому режиму нечисть. Поскольку сегодня стиляги блистательно реабилитированы Валерием Тодоровским, попробуем вдохнуть в старое слово новую жизнь. У аналитиков ранга Леонтьева и Семина появился шанс пополнить свой боевой арсенал: под шапкой «Плесень» хорошо пойдут материалы как о маршах несогласных, так и о действиях Вашингтонского обкома.
Плесенью удобно маркировать актуальное трэш-ТВ. С настырностью плесени нахрапистая стилистика, обращенная к тому низкому, агрессивному, примитивному, что дремлет в человеке, не до конца облагороженном цивилизацией, завоевывает все новые территории. Переформатировав постмодернистскую игру в реальность, приносящую рейтинги, телевидение уже готово сделать трэш своим доминирующим направлением. Только на минувшей неделе трэш проник в две заповедные зоны — научпоп (фильм «Плесень») и общественную дискуссию (премьера нового ток-шоу «Честный понедельник»). Ведущий (по совместительству писатель) Сергей Минаев гордится тем, что главный герой программы — народ. Данный народ действительно выпустили впервые (если не считать штудии Андрея Малахова). Умело подогретые Жириновским представители электората (по редакторской отмашке и собственной воле) продемонстрировали элитные образцы зоологической ксенофобии при обсуждении темы «Недобрые соседи».
Исследование феномена плесени в разных ее проявлениях — отличный резервуар для выпускания пара. Цирк мы уже проходили, необитаемый остров тоже, танцы были, от нескончаемого фигурного катания давно рябит в глазах. А тут свежачок — плесень. Нечего бегать по обменным пунктам, стенать о сокращении зарплаты или критиковать правительство. Лучше плесенью займитесь, пока она у вас в ванной не завелась. Креативнейшая социальная идея — все на борьбу с плесенью!
В начале 90-х в бытность знаменитого «Пятого колеса» рок-музыкант, композитор, актер и просто штучный человек Сергей Курехин представил на суд зрителей свое сочинение «Ленин-гриб». Он с юности увлекался Кастанедой, Мексикой, наркотическими кактусами, потому и с легкостью нашел им аналог в родных палестинах — мухоморы. Далее было делом техники доказать очевидное — с курехинской точки зрения. Галлюциногенные свойства грибов, которые Ленин любил, спровоцировали Великую октябрьскую революцию и все, что было потом. Медиавирус, запущенный талантливейшим Курехиным, вполне способен возродиться сегодня. В этом смысле сочинение Дмитрия Васильева «Плесень» весьма актуально. Вряд ли теперь возможен новый Курехин, но вполне возможны любознательные исследователи, которые объяснят наше сегодняшнее мироустройство, включая причудливую двуглавую власть, через плесневые грибы.
