Цивилизация
Сколько копий сломано, сколько гневных статей написано, сколько писем в инстанции отправлено по поводу недопущения фильма о Льве Ландау «Мой муж — гений» на телевизионный экран. И вот свершилось. Теперь, после «Закрытого показа», вся предшествующая премьере шумиха представляется уже частью гигантской рекламной кампании, в которой невольно поучаствовали возмущенные академики во главе с Евгением Велиховым. Если бы ничего этого не было, редкий зритель досидел бы до середины фильма.
Дело в том, что нас в очередной раз обманули. Никакого фильма «Мой муж — гений», рассказывающего якобы о Ландау-человеке, просто не существует. Есть набор вялых, небрежно смонтированных эпизодов. Есть задыхающийся от аритмии сценарий. Есть рассыпающаяся композиция, где вчерашним студнем застыли образы, ракурсы, сюжет. Мемуары жены Ландау Коры (исходный материал для картины), страстные, сумасшедшие, местами отвратительные, местами пронзительные, имеют хотя бы одно оправдание перед вечностью — они пронизаны любовью к мужу. В сочинении режиссера Татьяны Архипцовой нет ни любви, ни шума времени, ни гениальной личности, которая переосмысляет мир по своим законам. Ее Ландау даже не сексуальный маньяк, меняющий половых партнерш непременно в присутствии жены, но городской сумасшедший. Герою Даниила Спиваковского (худшая работа отличного актера), начисто лишенному мужского обаяния, энергии, остроты, свойственных прототипу, не веришь ни секунды — таких не любят, а жалеют. И уже не имеет значения, сколько у Ландау было любовниц, как именно он их «осваивал» (его словцо), насиловала ли его медсестра еженощно в больнице или нет, а главное — какой смысл вкладывали авторы в фильм, выпущенный к столетию прославленного физика. В потоке и патоке липкой халтуры гибнут ростки живого.
Искусству можно все, если оно искусство. Мы безоговорочно принимаем другого Моцарта в «Амадеусе» и другого, неканонического Ленина в «Тельце» не потому, что образы биографически корректны, а потому, что художественно безупречны. Однако Архипцова, увы, не Форман с Сокуровым. И с этим ничего не поделаешь. Она с того ТВ, о котором на днях метко высказался телеведущий Владимир Турчинский (Динамит): «Что посеешь, то и пожнешь. Посеешь презервативы — их и пожнешь». Если бы была соблюдена чистота жанра, к авторам вообще не стоило предъявлять претензии — каждый снимает, как может. Но запредельный градус бездарности фильма связан еще и с провалившейся попыткой скрестить стилистику модной докудрамы с художественным повествованием. Как только в кадре появляется сын Ландау Игорь с обрывками фраз и мыслей, тотчас вольному сочинению предъявляется другой счет.
Именно его и пытались выставить участники «Закрытого показа». Но вот что любопытно. Попытки обнаружить истину касательно героя фильма проходили в той же этической системе координат, что и сам фильм. В ход пошли старые претензии и обиды. Академики наступали в лучших традициях коммунальных кухонь. Съемочная группа оборонялась в лучших традициях таблоидов. На свет божий была вытащена даже некая заведующая травматологическим отделением образца 1962-го. Именно она, гордясь своим вкладом в мировую науку, подтвердила кардинальное: да, по ночам пускала к Льву Давыдовичу одну женщину. После чего все дружно ринулись в такое дотошное копание в интимной жизни нобелевского лауреата, что самому Андрею Малахову впору было скрежетать зубами от зависти.
И только Гордон реял голубем мира: «Этот фильм на Первом – попытка нащупать границы дозволенного». Александр Гарриевич явно опоздал. Означенные границы давно рухнули, лучшим свидетельством чего и стал фильм «Мой муж – гений». О подобных поделках вообще не стоило бы писать, если бы не предельный цинизм ТВ, собирающего свою щедрую дань даже с волн общественного возмущения. Сам вопрос Гордона о границах – тоже изощренный цинизм. Ему ли не знать, что жизнь человека – самый продаваемый товар на ТВ? Вся так называемая расследовательская журналистика сейчас сосредоточена на одном – раскопать скрытый диагноз, уточнить и преумножить количество любовниц и любовников, вытащить на свет божий то, что не предназначено для чужих глаз.
Мародеры с микрофоном и камерой не дремлют. Только ушла из жизни Нонна Мордюкова, тотчас телеумельцы стали расфасовывать ее мужчин по номинациям и уточнять, был ли у великой актрисы роман с Василием Шукшиным или не был. Только умерла Вие Армане, а они уж тут как тут – тщательно обследуют сумасшедший дом, где она провела свои последние дни и часы. Только, наконец, по-человечески похоронили замечательную многострадальную Екатерину Савинову (легендарная Фрося Бурлакова из фильма «Приходите завтра»), как находится «расследователь», заявляющий о том, что могила пуста. И нет никакого сомнения: легион Архипцовых уже собирает материал для будущих блокбастеров на означенные темы. Так будет всегда, пока, как точно заметил в программе «Временно доступен» Андрей Макаревич, у тех, в чьих руках судьбы ТВ, есть возможность зарабатывать быстро, много и сейчас. А наших сеятелей презервативов, похоже, никакой финансовый кризис не берет.
