Цивилизация
Владимир Путин склонился над спящим тигром и почесал его за ушком. Каналы «Россия» и «Вести 24» неустанно повторяли эти эффектные кадры, и было отчего: премьер отважно спас от хищника съемочную группу. Дело обстояло так. Он приехал в Уссурийский заповедник в связи с масштабным проектом по сохранению тигров. Прежде чем зверя спасать, его, оказывается, следует поймать в ловушку. А он, коварный, взял да и вырвался на свободу. Корреспондент ВГТРК Елена Сергеева свидетельствует: «Мы первыми оказались на месте событий. Нас спасло только чудо». Она скромно умалчивает, что имя чуду – Путин. Он пальнул из ружья со снотворным, и тигр рухнул.
Правда, некоторое удивление вызвал тот факт, что инструктор не сразу стрелял в хищника, а не спеша обучал этому Владимира Владимировича. Но простим подобные мелочи авторам репортажа — уж очень хорош был Путин в камуфляже, посреди уссурийской тайги. Хорош он и в интервью иностранным корреспондентам. Говорил он, как всегда, образно, страстно, внятно. А президент Медведев, напротив, встречаясь с представителями российских ведущих телеканалов, тоже все аккуратно разложил по пяти полочкам.
На этом благодатном просветительском фоне особенно заметна неутихающая истерика телекомментаторов. Только-только чуть успокоился Семин, как его знамя подхватили другие бойцы. Без объявления в программе прошел документальный фильм Вадима Гасанова «История одного геноцида». Сюжетец незатейлив: Грузия аж с 1920-го года только тем и занималась, что истребляла осетин. Гасанов – тяжелая артиллерия канала. Он ходит в мастерах древнего, как борьба миров, приема — использует прошлое в качестве пропаганды настоящего. В средствах автор особо не стесняется. Фильмом «Венгерский капкан» он сообщил, что события 1956-го инспирированы не СCCP, но Америкой. Его же полотно «Прибалтика. Невыученные уроки» отрицало факт оккупации Советским Союзом этого края. Еще одни невыученные уроки касались украинского национализма, адепты которого, по версии Гасанова, сплошь выходцы из немецких спецслужб.
Чем грубее и примитивнее, тем лучше. Авось никто из зрителей не спросит: почему осетин резали с 20-го года, а мы только сейчас за них вступились? Но в том-то и штука, что пропагандисты не отвечают на вопросы. Как Аркадий Мамонтов в своей фреске, посвященной морскому бою между грузинскими и русскими судами. Катера противника хотели уничтожить российские суда с миротворцами. Но не успели. Наш малоракетный корабль «Мираж» тут же встрепенулся, выпустил одну ракету, а потом мы еще добавили чуток из зенитного комплекса «Оса». Грузинам мало не показалось, две вражеские цели были повержены, а три оставшиеся драпанули домой... В анонсах сообщалось, что столкновение прослежено автором по минутам, но даже у тех, кто о морских боях знает по любимой школьной игре, возникают сомнения в достоверности изложения, которые, впрочем, обязаны утонуть в громокипящем победном раже.
На этой неделе спецназ пропагандистов укрепился Дмитрием Киселевым (он теперь возглавляет информационную службу ВГТРК). Он решил выступить в амплуа аналитика, посвятив свой дебютный комментарий русофобии. С видом первооткрывателя темы автор поделил ее на внешнюю (зарубежную) и внутреннюю (интеллигентскую). Предмет обширнейший, но современные агитаторы не утруждают себя поисками – материалы явно черпаются из лотошной литературы в переходах. Есть, правда, исключения. Другой специалист по русофобии, Михаил Леонтьев, чей цикл «Большая игра» сейчас повторяют, подошел к поставленной задаче концептуально. Чего не скажешь о Киселеве, на скорую руку собравшем затертые цитаты из Тютчева, Достоевского, Маркса. Особенно любим звездами госканала Михаил Катков. Автор с важным видом рассказывает о его воззрениях, не зная или не желая знать, что повторяет зады своего младшего коллеги Семина. Тот недавно отмечал в эфире славную дату – 130-летие со дня опубликования в печати статьи Каткова «Наше варварство – в нашей иностранной интеллигенции», и Киселева тоже душит радость близких ассоциаций. Может, увидел некую рифму со своей жизнью? Катков – человек, чье имя стало еще при жизни нарицательным, либерал, превратившийся в охранителя. Имя Киселева звучит гордо, но полная перемена убеждений налицо. Прежде наш герой не был мудрым государственником и позволял себе радикальные жесты: в 1991-м отказался читать в кадре заявление по Прибалтике, за что был уволен вместе с Татьяной Митковой. Прежде его «Национальный интерес» носил демократический характер, даже мятежную Евгению Альбац он не боялся звать в эфир. Прежде он придумывал программы «Свобода слова» и «Окно в Европу», а теперь яростно осуждает тех, кто посылает своих детей в эту самую Европу. Во всех наших бедах он винит «радикально-либеральное поле» — оно нас привело к февральской революции и еще много к чему нехорошему приведет.
Где Киселев сумел разглядеть данное поле, которое, по его мнению, вспахивает в основном творческая интеллигенция, трудно сказать, но уж точно не в телевизоре (иначе ему пришлось бы обвинять в подрывной деятельности Донцову с Резником). Ему вторит Петр Толстой в программе «Время». Родственник Льва Николаевича, самого великого творческого интеллигента, пригвоздил к позорному столбу эту самую интеллигенцию эпитетом «маргинальная». Одним словом, главный внутренний враг обозначен. Но вот парадокс. Уссурийских тигров спасают, а исчезающий биологический вид каждый в ящике считает своим долгом пнуть ногой, что по меньшей мере недальновидно. Сих творцов, тишайших и покорных, уничтожить несложно, а кого будем клеймить в следующий раз, в очередные критические дни российской истории?
