Цивилизация
Основной итог ушедшего телегода зафиксирован на днях: американские праймериз интересуют наше ТВ значительно больше, чем свои президентские выборы. Телевизионщиков можно понять – там настоящее реалити-шоу, непредсказуемость, борьба идей и амбиций. А у нас весь спектр политической жизни материализует один человек. Президент поздравляет народ с Новым годом (теперь уже по всем каналам); он же под елочкой в Кремлевском дворце открывает «Год семьи» (в обрамлении звезд и под аккомпанемент ведущих Шукшиной и Урганта); он же едет в Великий Устюг встречаться с Дедом Морозом. Это единственный свежий креатив последнего времени: Путин и Дед Мороз – два господина, с которыми связаны все наши надежды.
В истории новейшей России не было более невыразительного телегода, чем 2007-й. Сохраняется стиль и веяния последних лет – угасание объективной информации и аналитики, расцвет таблоидной тележурналистики, рост сериального вала, исчезновение качественной документалистики.
Основное содержание той субстанции, которая теперь именуется «документалкой», - богатый внутренний мир советских политических лидеров. Редкий вечер обходится без фрейдистских экскурсов в подкорки членов разнообразных Политбюро – от великого реформатора-страдальца Андропова до фанатичного психопата Дзержинского, от закомплексованного невротика Суслова до гиперсексуального маньяка Берии. Все эти опусы, однако, меркнут на фоне монументальной фрески «Сталин. Live». Режиссер Любомиров увековечил вождя в масштабе 1:1. К счастью, отважного автора заинтересовал краткий период жизни героя, с 1 по 28 февраля 1953 года, когда его сразил инсульт, иначе мы бы имели не 40, а 1.400 серий. Актуальный жанр информационного детектива, настоянный на клюкве внутреннего монолога, превратил Сталина в героя шекспировского размаха. Немаловажно и то, что сереалити (так режиссер неблагозвучно нарек свое детище) на близком Кремлю канале НТВ вряд ли могло бы пройти без одобрения товарищей с Красной площади. Сталин – не человек, а знак и символ, которым поверяется каждая новая эпоха, включая ту, что ждет нас после марта 2008-го.
Вообще тренд года – ретромания. Это не только название программы Игоря Верника, но и диагноз ТВ. Шагать в будущее с лицом, повернутым в прошлое, – наша любимая национальная идея. Если десять лет назад эпоха 70-80-х подвергалась тотальному стебу, то теперь она трактуется как золотой век. Его следует бережно изучать (программа «Живая легенда»), копировать (Михаил Ширвинд возобновил старый тележурнал «Хочу все знать»), реинкарнировать интонации и сам дух времени (возрожден хит Валентины Леонтьевой «От всей души» с Юлией и Владимиром Меньшовыми).
Один из важных итогов телегода сформулирован модным в этом сезоне писателем Достоевским: у них нет идей, так они на феноменах выезжают. Можно доставать носом собственный копчик («Сам себе режиссер»), а можно с пеной у рта обсуждать либидо Чапаева («Пусть говорят»). Приветствуется изобретение линии электропередачи для мышей («Игры разума») и вечная готовность ограниченного контингента звезд шоу-бизнеса в любую минуту отправиться под камеры хоть на необитаемый остров, хоть во французские Альпы. Если родина прикажет, они становятся на фигурные коньки («Ледниковый период»), горные лыжи («Большой спор»), готовят фуа-гра («Едим дома»), танцуют джайв («Танцы со звездами»), принимают роды («Ребенок-робот»), поют дуэтом («Две звезды»), ходят по канату («Цирк со звездами»).
Гениальный слоган придумал новый мультяшный канал «2Х2»: «Отключи мозги – включи 2х2». Он просто откровенно сформулировал ту стратегическую задачу, о которой пока стыдливо умалчивают старшие коллеги, уже не первый год окучивающие ниву отключения зрительских мозгов. Посему одна из актуальных тем ТВ в 2007-м - быт важнее бытия. Очень надежное дело. Ради него-то, собственно, и отстраивалась телевертикаль. Купит человек по совету «Контрольной закупки» хороший сорт туалетной бумаги и сразу будет человеку счастье. Выберет клиент наряд, одобренный самой Хромченко из «Модного приговора» - жизнь удалась. Покрутит зритель по совету Малахова из программы «Малахов+» яйцом по часовой стрелке, уйдет из него черная энергия и побежит он, обновленный, на избирательный участок – делать правильный выбор.
Кстати, о выборах. Главным содержанием реальной политики в судьбоносное для страны время стала любовь к президенту. Какие тут могут быть теледебаты, дискуссии, полемики? Ближе к концу года волны народной любви захлестнули и преемника Медведева. В такой атмосфере всеобщей благодати отпадает надобность в серьезной информации и аналитике. Эти функции берут на себя акыны вроде Аркадия Мамонтова, которые хоть про шпионский камень, хоть про оранжевые революции знают все. Только у него (и еще у Михаила Леонтьева) вы узнаете последние новости об агентах влияния, о том, что оранжевый змий движется к Москве, о главных врагах (после американцев) России - Касьянове и Каспарове. Кроме внутренних и внешних супостатов материализовался еще один центр ненависти – «Лихие 90-е». В год смерти Бориса Ельцина название нового проекта НТВ стало метафорой времени.
Пышным цветом продолжает расцветать идея «Фабрики звезд». Не имеет значения, что ваять – преемников или поп-идолов. Фабрика – идеальное воплощение всего управляемого. Она рождает в мятежных душах разнокалиберных топ-менеджеров иллюзию, будто таким образом можно просчитать все показатели, включая успех. А вообще кардинальный лозунг дня - ставка на позитив. Смысл стратегии: обезопасить зрителей путем усекновения негативной информации и аналитики.
А теперь – о победах. Они связаны исключительно с кинопоказом. Лучшим фильмом года считаю «Ликвидацию». Сергею Урсуляку удалось невозможное – он сделал кино одновременно для массового и элитарного зрителя. Первый следит за сюжетной арифметикой, второй – за лукавой иронией, игрой со смыслами, стереотипами, за переформатированием привычных клише. Отметая упреки крохоборов в искажении действительности, режиссер подтвердил истину: художественная правда выше правды исторической. Когда она есть, то блистательно работают актеры – все, без исключения; безупречно выстраивается кадр; детективная интрига не отменяет тонкого психологизма. Не знаю ни одного сегодняшнего мастера, который бы столь изящно и глубоко, в одно касание, показывал любовь. В «Ликвидации» нет ни постельных сцены, ни даже поцелуев, но между героями Нифонтовой и Машкова, Раппопорт и Лавроненко, Агуреевой и Пореченкова искрит ток такого высокого напряжения, что никакому Тинто Брассу и не снилось. Ну, и наконец, главное новаторство Урсуляка: впервые мифологическим героем национального масштаба, не меньше жегловского, стал еврей Гоцман в виртуознейшем исполнении Машкова.
А в остальном год тусклый - старые песни уже не столько о главном, сколько о главных, окончательно превратились из постмодернистской игры в базовую модель ТВ. Как сказал бы в таком случае Гоцман, «мне с вами неинтересно ходить по одной Одессе».
