Цивилизация
Давайте разрешим допинг. Ну пора уже. Многие этого хотят, многие без этого страдают. Президент Всероссийской федерации легкой атлетики Валентин Балахничев, например, на днях подал в отставку из-за него, из-за допинга. И главный тренер сборной Валентин Маслаков удостоился понижения в ранге по той же причине. Заведовал всей командой — стал руководить только спринтерами и барьеристами. По идее неплохо бы разобраться, виноват ли Маслаков? Если нет, за что его понижать? А если виноват, зачем подвергать риску спринтеров с барьеристами? Но у нас в борьбе с допингом свой извилистый путь. Да и спринтеры — вполне безопасное направление. Разве их когда-нибудь ловили на допинге? Чистейшие люди.
Проблема, однако, требует радикального решения. До Маслакова сборной руководил Валерий Куличенко. И тоже ушел в отставку после допинговой истории. Сейчас в Саранске ждет своей участи трудолюбивый тренер Виктор Чегин. Есть еще группа печальных ходоков, метательниц и бегуний. У всех общая проблема: то, что помогает побеждать, почему-то запрещено. Так разрешите же, елки-моталки! Дайте людям попрыгать, как им хочется, и побегать во весь опор!
Человек давно исчерпал возможности своего организма. После Сеула-1988, когда Бен Джонсон пробежал стометровку за 9,79, лишь девять человек делали это быстрее. И только двое из них не были пойманы на допинге. Вам охота глазеть на черепашьи бега? Пусть уже съедят что-нибудь и носятся по стадиону со скоростью звука. Ходит же народ на потешные шоу рестлеров?! И на это будут ходить. Не все, понятно, но хоть кто-то. С пивасом и сушеными кальмарами.
Опасно? Да бросьте. Смертность среди французских гонщиков скандальной «Тур де Франс» на 41% ниже, чем среди прочих французов. Немного непонятно, почему здоровые мужики с 7-литровыми легкими должны помирать чаще своих соотечественников, но этот момент мы опустим. 41% — вот наша статистика. Принимайте допинг, и жизнь расцветет новыми красками. Тем более что это медицинские препараты, а не какая-то наркота.
И ведь самое главное — танцуют все. «Ихние» — в первую очередь. Даже те, кого никогда не ловили. Уж мы-то знаем этих Бьорндаленов с Фелпсами. Просто они хитрые, а мы беззащитные. Окружили нас со всех сторон, и давай устранять конкурентов. Немцев с телекамерами подсылают, кровь за границей в лупу разглядывают. Двойные стандарты! Будто в России не самая правдивая в мире антидопинговая служба. И будто мы склонны что-то утаивать в личных или карьерных интересах.
В общем, пора узаконивать. Отец итальянской теннисистки Камилы Джорджи, импульсивный Серджио, на днях так и сказал: «Весь этот антидопинговый контроль просто смешон. Единственный выход — разрешить использовать препараты, легализовать допинг. Хотя я бы никогда не позволил Камиле принимать стимулирующие вещества, потому что это самоубийство». То есть пора разрешать, но он бы не позволил. Аргумент? А то.
Чуть раньше красивую аналогию нашел американский боксер-супертяж Тони Томпсон: «Я знаю, что для многих людей это будет звучать противоречиво, но допинг нужно разрешить. Для меня это как закон о запрете ношения оружия. Хорошие парни соблюдают закон, и поэтому именно они остаются безоружными».
Как там говорилось: «Авраам Линкольн дал людям свободу, а полковник Кольт уравнял их шансы»? Красава Томпсон. То есть позвольте хорошим парням быть плохими, и вы узнаете, что такое настоящий спорт. Захочешь — не поспоришь. Особенно с супертяжем.
А мы и не будем спорить. Всего лишь попробуем представить новый миропорядок, который воцарится в спорте после легализации допинга. Прекрасную, запрещенную ранее жизнь.
На щитовой рекламе вдоль трасс, площадок и полей мы не увидим более никакой водки или, упаси бог, семечек. Там будут сплошь фармакологические корпорации. И на спортивной форме тоже. И в названиях команд. Даже сборных. «На дистанции — «Кения-Тетрагидрогестринон»!» «Стройность гимнасток румынского «Фуросемида» радует глаз!» После любой олимпийской победы — очереди в аптеках и рост продаж по всему миру.
Россия в свойственной ей манере создаст госмонополию, отвечающую за производство и применение допинга на всей территории страны. С 5-миллиардной зарплатой топ-менеджеров. Америка поддержит частный бизнес, Стивов Джобсов пилюльной промышленности. Китай ничего не создаст и не поддержит, а просто введет допинговедение отдельным предметом в школе, а прием допинга сделает обязательным для всех граждан моложе 50 лет. Чтобы с запасом.
Количество врачей и карет скорой помощи на соревнованиях любого ранга придется учетверить. Одновременно организаторов обяжут держать поблизости дежурный катафалк. И не один. Ведь верхнюю границу концентрации препаратов в человеческом теле устанавливать бессмысленно, иначе какая это легализация? Но именно ее, верхней границы, уважающие себя спортсмены, чемпионы по духу, и будут пытаться достичь. Соответственно, кому-то придется фиксировать смерти и увозить труппы со стадионов и трасс.
В тренировочном цикле появятся сугубо фармакологические дни. Понедельник — бег, вторник — силовая работа, среда — оттачивание техники, четверг, пятница — капельницы, уколы, клизмы, консультации с мировыми светилами фармакологии, суббота — прощание с родственниками на всякий случай, воскресенье — вывоз шприцев и упаковок на свалку.
Соревнования по стрельбе станут проходить с баяном и драками, ибо для стрелков лучший допинг — алкоголь. Рубеж между транквилизирующими и веселящими его свойствами весьма непрочен. Так что наушники на огневом рубеже станут защищать не только от звуков выстрелов, но и от воплей «Шумел камыш» в исполнении соседа справа.
Спортсменов можно будет легко узнать по внешнему виду. Сейчас это всего лишь легкая прыщеватость, и то не в каждое время года. После легализации выпученные глаза и оволосение по признаку противоположного пола послужат верным знаком: перед тобой герой спорта, ему победа как воздух нужна.
Вопрос о том, кто принимает, а кто — нет, канет в Лету. Принимать станут все, поскольку без этого невозможно будет пробиться даже на районные соревнования. У спортсменов просто не останется выбора. Принимай — или проиграешь. Одновременно атлеты станут винтиками государственных машин. Особенно в тех странах, где на первых ролях духоподъемность, патриотизм и скрепы. Каждый старт по степени риска будет равен к полету в космос. «Я земля, я своих посылаю питомцев». Причем слово «посылаю» обретет двойной и «питомцев» — прямой смысл.
В спорте резко прибудет соревновательного драматизма. Полукиборгам придется драться не только за место на пьедестале, но и за собственную жизнь в борьбе с допингом. Сколько там миллионов на планете посмотрели три сезона «Голодных игр»? То-то же.
Борьба с весом, а также восстановление перестанут быть проблемой. Маскировать ничего не надо: принял мочегонное — пошел на взвешивание. Пробежал марафон, всосал энергетиков, завтра можешь бежать снова. Это позволит оптимизировать турнирные календари. Первенство мира по лыжам, например, можно будет втиснуть в неделю. А туры футбольных чемпионатов проводить через день. Зато в восемь кругов. Вот билетный бизнес-то попрет!
После разрешения допинга неминуема реабилитация пойманных в смутные годы. Запасы пробирок с анализами восьмилетней давности закатают в землю бульдозерами. Несправедливо наказанным с почестями вернут медали. Некоторым посмертно, упокой Господь их души. Вслед за медалями придется отдать отнятые призовые. МОК и спортивные федерации пойдут на поклон в Международный валютный фонд. Лэнс Армстронг снова станет любимцем нации и миллиардером. Бена Джонсона изберут премьер-министром Канады.
У лыжников и биатлонистов наряду с вакс-кабинами появятся фарм-кабины. В одних будут мазать, в других — вмазываться. Особо изобретательные найдут способ прямо на трассе подпитывать гонщиков разными субстанциями: успокоительной — перед стрельбой, возбуждающей — после стрельбы.
С течением времени придется решить еще несколько мелких вопросов. Окончательно забить на гендерный тест, например. Ведь мужские гормоны — великолепный допинг. Смириться с заменой отслуживших свое органов, ибо — а как проверишь? Тяжелоатлеты получат шанс вживлять в себя металлические предметы для усиления прочности организмов. Почему нет?
Наивным станет вопрос о возрастных рамках приема допинга. Детям разве не нужно побеждать? Ну если не самим детям, так их тренерам. К тому же молодежный спорт — отличный полигон для обкатки фармакологических новинок. Он и сейчас таков, тут много менять не потребуется.
Важным подспорьем станет решение проблемы трудоустройства чемпионов после завершения карьеры. Сейчас это головная боль. Спорт представляет собой социальный лифт, поэтому победителей приходится встраивать в органы государственной власти, сажать в чиновничьи кресла, одаривать благами. А те, будущие, долго не протянут. Допинг, принимаемый с малолетства, решит их судьбу в довольно сжатые сроки.
Ну и так далее. Картина не самая радужная, но другого выхода нет. Хорошие парни безоружны, колются все, а не только те, кто попадается, допинг-контроль неэффективен и политизирован... Что еще можно придумать?! Полиграф? Что ж, давайте проверять каждого перед стартом. Кололся? Нет? Заодно узнаем, какой процент ошибок выдает стандартный детектор лжи.
Но что, если спортсмен не знал, что он подколот? Потащим на полиграф врачей и тренеров. А если и они не знали, что стероиды подмешала в суп повариха по указке кого-то в кожаном пальто?
Говорю же: выхода нет, допинг нужно разрешать. Не перемрем, так покуражимся.
Одно смущает. Победы в спорте приносит не сам допинг, а преимущество, которое он дарит «грязным» против чистых. Если все будут «грязными», откуда взяться преимуществу?
Существует, конечно, совсем радикальный метод борьбы с запрещенными препаратами. Придуманный, между прочим, древними греками во времена настоящих Олимпийских игр. Победителю нужно дарить на финише оливковый венок. И все. То есть совсем все. Ни квартир, ни машин, ни призовых, ни спонсорских. В отдельных странах, богатых елками, а не оливами, для венка допускается использовать хвою.
Но метод этот страшноват. Велик риск, что он похоронит не только допинг, но и весь современный спорт.
