Чувство вины

Раз в месяц я пишу в газете «Коммерсантъ» заметки на полосу Российского фонда помощи. И обычно это очень успешные заметки, в том смысле, что вот мы напишем про больного ребенка, которому нужна операция или дорогое лекарство, а читатели откликаются и шлют денег в несколько раз больше, чем надо, так что остатков хватает еще на лечение двух-трех детей с аналогичными диагнозами. Я даже привык к тому, что Российский фонд помощи всегда собирает денег больше, чем нужно. Привык и обнаглел.

Месяц назад я предложил главе Российского фонда помощи Льву Амбиндеру написать про ВИЧ-положительную девушку Иру из Петербурга. Написать про Иру просили меня ВИЧ-положительные мои друзья из питерской общественной организации «Свеча». У них у всех, конечно, ВИЧ, они все, конечно, при недоступности и дороговизне антиретровирусной терапии в России болтаются между жизнью и смертью, но Иру жальче всех, потому что Ира маленькая, ей восемнадцать лет. Проблема с Ирой заключается в том, что кроме ВИЧ у нее еще и гепатит С, и даже если ей добудут антиретровирусную терапию, то принимать лекарства ей все равно нельзя, не вылечив гепатит. Ире надо было собрать $12 тыс. на лекарство от гепатита С.

— А как она получила ВИЧ и гепатит? – спросил меня начальник Российского фонда помощи Лев Амбиндер.

— Ну как получают ВИЧ и гепатит С одновременно, Лева! Через иглу, конечно. Употребление инъекционных наркотиков.

— Не соберем, — Амбиндер покачал головой. – Наш читатель не дает денег наркоманам, даже бывшим.

— Глупости, Лева. Героин стоит две копейки. Ни один наркопотребитель не станет городить такой огород с письмами в фонд и врачебными справками, чтоб достать денег на вещество.

— Дело не в этом, — Амбиндер опять покачал головой. – Люди не будут слать денег этой девочке Ире потому, что она как бы сама виновата в том, что у нее ВИЧ.

Я пытался говорить Льву Амбиндеру, что в наркомании государство и общество виноваты едва ли не больше, чем сами наркопотребители, что наркопотребителями они становятся в детстве, когда даже и по закону не может человек считаться ответственным за свои поступки, что одним шприцем они колются, потому что наряд милиции дежурит по ночам у аптек вместо того, чтоб разбираться со всем известными точками сбыта наркотиков.

— Да я понимаю, — качал головой Амбиндер. – Но вот посмотришь, не соберем.

— Лева! — Я решился применить последний аргумент. – В конце концов, наш читатель — преуспевающий бизнесмен и все такое, и у нашего читателя либо у самого гепатит С, либо у детей гепатит С.

Этот аргумент убедил Льва Амбиндера, и мы написали про Иру. Мы, конечно, собрали ей денег на лекарства от гепатита, но едва-едва, с большим трудом, и постоянные читатели звонили нам и высказывались в том смысле, что она же сама виновата, эта девочка, а хотелось бы помогать кому-нибудь, кто явно невиновен в своем несчастии, ребенку совсем, агнцу и ангелочку.

А теперь смотрите: вот прекрасный артист и милейший человек Николай Караченцов попадает в автомобильную катастрофу, целая страна следит за его здоровьем, и никому не приходит в голову задумываться о том, что он же сам виноват, потому что превысил скорость и не пристегнулся.

И еще смотрите: вот на главу РАО ЕЭС Анатолия Чубайса совершено покушение. Господин Чубайс явно виноват в том, что на него совершено покушение. Потому что реформатор, потому что бизнесмен, потому что политик, потому что бог знает что еще, но все на свете люди кричат, что ни за деньги, ни за политику нельзя убивать людей, даже если у людей этих есть много врагов и недоброжелателей.

И я изо всех сил желаю Николаю Караченцову выздоровления. Я всеми силами своей души против взрывающихся на дороге бомб, даже если не испытываю никаких добрых чувств лично к господину Чубайсу. Но я хочу заметить: страна шумит по поводу мины, взорванной под машиной Анатолия Чубайса, но не шумит по поводу мин, взрывающихся в Чечне. Страна считает людьми тех, кого показывают по телевизору, а не тех, у кого бьется сердце. Страна беспокоится о людях, которых показывают по телевизору, и правильно делает, потому что они люди. Плохо только, что о людях, не являющихся телеперсонажами, беспокоиться не принято. Иными словами, мы беспокоимся о людях не потому, что они люди, а потому, что они персонажи бесконечного телесериала про жизнь. Телесериала, персонажами которого мы сами в большинстве своем не являемся, но хотели бы стать — затем, вероятно, чтоб наша болезнь или смерть беспокоила бы кого-нибудь. Хотя бы близких родственников. Даже если мы сами виноваты в смерти своей или болезни.