Цивилизация
На прошлой неделе спор за контроль над Арктикой вновь привлек широкое внимание. Катализатором послужила статья в The Times «Карта Арктики — план, по которому пойдет борьба за нефть». В ней рассказывалось о новой карте потенциальных претензий на Арктику со стороны шести северных государств, включающей нынешние и возможные зоны споров, составленной исследователями Даремского университета.
Тема раздела Арктики традиционно подается в последнее время в контексте «борьбы за арктическую нефть», щекочущей нервы публике во всем мире после прошлогодних громких погружений российских депутатов в воды Северного Ледовитого океана с водружением российского флага на дно в районе Северного полюса.
Многие предпочитают смотреть на эту проблему как на повод для нового раунда столкновения геополитических интересов. Между тем до сих пор ощущался дефицит анализа нефтегазовых перспектив Арктики.
Однако 23 июля было опубликовано весьма серьезное исследование Геологической службы США (USGS), возможно, наиболее авторитетной геологической службы мира, посвященное оценке перспективных запасов нефти и газа в Арктике. Наверное, это самое компетентное и подробное из имеющихся на сегодняшний день исследований. В нем представлены оценки геологов перспектив наличия углеводородных ресурсов в еще не исследованных областях Арктики — прежде всего так называемых неоткрытых ресурсов, наличие которых специалисты предполагают, сравнивая геологические условия новых районов с условиями уже известных территорий, где имеются залежи нефти и газа.
Исследование нефтегазовых ресурсов Арктики подтвердило несколько давно известных истин. Во-первых,
Арктика вовсе не так богата запасами нефти: предполагаемые неоткрытые запасы нефти составляют всего около 90 млрд баррелей, или примерно 7% известных сегодня доказанных мировых запасов нефти.
<1>Это эквивалентно, например, нефтяным запасам Венесуэлы, но втрое меньше известных нефтяных запасов Саудовской Аравии. К тому же эти запасы не сконцентрированы в одном месте, а разбросаны по различным регионам Арктики (примерно треть из них находится на Аляске).
Доминирует в структуре углеводородных запасов Арктики вовсе не нефть, а природный газ — примерно 78%. Здесь, по оценкам американских геологов, сосредоточено около 47 млрд кубометров неоткрытых газовых запасов, что составляет примерно 26% от текущих доказанных мировых запасов газа. Таким образом,
Арктика — кладовая не столько нефти, сколько газа. Это многое меняет, поскольку напряженность с запасами газа в мире значительно ниже, чем с запасами нефти
(выше общая обеспеченность человечества запасами газа, они в большей степени распределены по разным странам, есть прямая конкуренция между газом и другими видами топлива — например, углем), а следовательно, градус напряженности «борьбы за ресурсы» будет очевидно ниже.
Во-вторых, как показывает оценка USGS, та часть Северного Ледовитого океана, на которую в последнее время громко претендует Россия, — хребет Ломоносова и вообще вся центральная глубоководная часть Арктики с так называемыми абиссальными (провальными) равнинами и срединными океанскими хребтами — практически бесперспективна с точки зрения наличия возможных запасов нефти и газа. Основная часть запасов сосредоточена в прибрежной зоне континентального шельфа, причем более 70% оцениваемых неоткрытых запасов природного газа — всего в трех бассейнах: Западно-Сибирском (40%), Восточно-Баренцевом (19%) и Аляскинском (13%). Наиболее перспективные регионы — Карское море и море Лаптевых (подробнее с материалами USGS можно ознакомиться на http://energy.usgs.gov/arctic/).
Как видно, основная часть потенциальных газовых запасов Арктики и так уже находится в зоне континентального шельфа Российской Федерации, отнесенной к нашей юрисдикции Конвенцией ООН по морскому праву.
Мы уже имеем законное право на освоение этих ресурсов, погружаться в батискафах на Северном полюсе и ставить свой флажок на дно океана для их использования не нужно.
Вообще, центральная, глубоководная часть акватории Северного Ледовитого океана, согласно оценкам геологов из USGS, малоперспективна с точки зрения углеводородных ресурсов — в основном перспективны шельфовые окраины. Такой вывод (который давно предсказывался многими экспертами, в том числе и автором этих строк, но, к сожалению, пока не получил широкой огласки в мире) делает возню вокруг раздела центральной части Арктики практически бессмысленной. Помимо того что здесь, скорее всего, нет запасов нефти и газа, освоение этого региона затруднено практически из-за больших глубин и недостаточной развитости технологий глубоководного бурения в мире (а особенно в России, где такие технологии просто отсутствуют), а также сложностей извлечения ресурсов в связи с понятными проблемами ледовой обстановки в Арктике. Уж
если углеводородные ресурсы Ледовитого океана и будут добывать с глубин в 4000 метров, расходы на их добычу будут очевидно находиться в зоне маржинальной доходности даже при высоких ценах на энергоресурсы. В любом случае разработка даже имеющихся ресурсов — вопрос не лет, а десятилетий.
Поэтому сегодняшняя битва за раздел Арктики — в основном война слов. К сожалению, шумные российские «погружения» годичной давности вывели вопрос раздела Арктики из сферы спокойных переговоров в пиар-пространство, заставив лидеров прибрежных арктических государств также снаряжать экспедиции, делать громкие заявления о том, что они «не отдадут ни пяди» арктического пространства и т. п. В том числе результатом выхода вопроса в плоскость политического пиара стали и недавние исследования, проведенные Даремским университетом и USGS (последнее можно как раз считать полезным результатом шума вокруг Арктики).
Хотя на самом деле с учетом де-факто невозможности практической эксплуатации минеральных ресурсов глубоководной Арктики в ближайшие лет 20 государствам не помешало бы вместо бесплодных попыток раздела арктической пустыни договориться о ее совместном использовании. Примерно так, как в свое время было сделано при заключении Антарктического договора, по которому все претензии отдельных государств на части антарктической территории были заморожены. Для Арктики именно такой подход наиболее актуален, так как в ближайшие десятилетия важнейшими вопросами здесь будут морской трафик, экология и использование биоресурсов, а вовсе не разработка минеральных ресурсов глубоководного залегания.
При этом у России в Арктике есть проблемы посерьезнее претензий на бесперспективный хребет Ломоносова и подачи заявок в ООН на отнесение к нашей юрисдикции глубинных районов Ледовитого океана. Вот уже около 40 лет у нас существует неурегулированный спор с Норвегией по вопросу делимитации морских границ в Баренцевом море, и последние раунды диалога по этой проблеме, состоявшиеся этим летом, показали полное отсутствие прогресса в переговорах.
Между тем спорная зона Баренцева моря, по оценкам, содержит примерно 12 млрд баррелей запасов нефти и газа.
С точки зрения наших экономических интересов в Арктике приоритетной задачей представляется концентрация всех возможных усилий именно на поиске решения проблемы раздела спорных районов Баренцева моря (или их совместного освоения) с Норвегией, а вовсе не беготня по поводу раздела мифических «ресурсов» глубоководной Арктики.
Но, видимо, устроить шумную кампанию по государственному ТВ, установив российский флаг на дне моря и с утра до ночи твердя о мифических «залежах углеводородов», куда проще, чем проявить профессионализм в вопросах дипломатии и договориться с Норвегией о разделе реальных ресурсов нефти и газа.
