Цивилизация
Большинство мировых политиков отрицают само понятие валютных войн. Причем совершенно искренне, основываясь на экономической теории. Но валютные войны были, есть и будут. Они активно ведутся, и Россия в них проигрывает.
Валютных войн нет
Понятие валютных войн противоречит сложившейся в последние почти полвека мировой финансовой системе. Предполагается, что курсы валют плавающие и регулируются исключительно рынками. Правительства и центробанки не ставят себе целей в отношении валютных курсов — только в отношении собственной денежной политики. А курсы получаются такими, как получаются.
Экономическая теория давно вывела знаменитую «невозможную троицу» — свободное трансграничное движение капиталов, самостоятельность денежной политики, валютный курс. Одновременно можно управлять только двумя из этих параметров, третий получается автоматически.
Движение капиталов свободно — это одна из икон мирового финансового рынка. На это никто не покушается, кроме маргиналов-антиглобалистов. Страны мира все больше и больше видят выгоды от участия в мировой эволюции капиталов и открывают свои границы для них. Поэтому остается выбор только из двух возможностей — курс или денежная политика.
До 1971 года существовала система фиксированных курсов валют (все валюты были привязаны к доллару, а доллар — к цене золота). Денежную политику страны выстраивали таким образом, чтобы обеспечить стабильность курса своей валюты к доллару (плюс-минус 1%).
То есть она носила несамостоятельный характер. 15 августа 1971 года президент США Ричард Никсон прекратил обмен доллара на золото. Система фиксированных курсов развалилась. Установилась современная система плавающих курсов, которая существует уже более 40 лет. Но осознана она была не сразу, а после длительных обсуждений и мучений, борьбы с волатильностью валютных курсов, которая привела в одном-единственном случае к созданию единой региональной валюты — евро.
Понятие валютной войны «взрывает мозг» политикам и экономистам, кажется им абсурдным. Валютные курсы, по их мнению, соответствуют внутренней денежной политике стран, а денежная политика определяется исходя из экономической конъюнктуры, и иногда должна стимулировать экономический рост (смягчаться), иногда — сдерживать излишне «разогретую» экономику (ужесточаться). А курс? Ну, какой получается — такой и получается.
Например, совсем недавно подобные заявления продемонстрировал президент Европейского центробанка Драги. Совершенно отрицая само понятие валютных войн, он оправдывал рост курса евро соответствием фундаментальным экономическим показателям еврозоны. Что выглядело откровенно абсурдно — растущий курс в падающей экономике никак не соответствует «фундаменталиям».
Только что в Москве закончился очередной раунд подготовки к встрече G20 в Санкт-Петербурге в сентябре этого года. На предложение министра финансов России Антона Силуанова (инициированное уже давно Южной Кореей) вписать в резолюцию запрет на конкурентные девальвации валют стран G20 нашлись возражения. У кого? У представителей Европы, США, Японии и некоторых стран Европы. Естественно, под соусом того, что страны самостоятельны в определении своей денежной политики, а курсы определяет рынок.
Само понимание темы манипулирования валютным курсом за счет программ стимулирования экономического роста (то есть «количественных ослаблений» или ускоренной эмиссии) представляется противоречащим экономической теории. После дискуссии на эту тему (читай — разъяснения реалий Силуанову) российская позиция сильно смягчилась. На сегодня никаких резолюций не опубликовано, но Силуанов пообещал, что все же пункт против манипулирования валютным курсом в заявлении будет.
Впрочем, в этом нет ничего нового. В рамках G20 и G7 регулярно принимаются подобные декларативные заявления. Как правило, они направлены против развивающихся стран с заниженными курсами валют.
Перед началом московской встречи министров финансов G20 еще одно подобное заявление принял G7, пообещав, что бюджетная и монетарная политика стран будет направлена только на решение важных внутренних проблем и не будет использоваться для влияния на валютные курсы.
Но на кого рассчитаны подобные заявления? Ведь очевидно, что бюджетная и, особенно, монетарная политика определяет движение валютных курсов. А валютные курсы в свою очередь могут способствовать экономическому оживлению (в случае их понижения) или препятствовать ему (в случае повышения). И, что бы там ни говорилось на политическом уровне, не просчитывать эти последствия своей политики центробанки и правительства не могут. Так же, как и не могут не понимать стимулирующего или дестимулирующего, а следовательно, желательного или нежелательного, воздействия курсов валют на свою экономику. Декларации — декларациями, а жизнь — жизнью. Шахматист обязан просчитывать свои ходы вперед, а тут всего-то — двух-трех-ходовка. Начальный уровень.
Оружие валютных войн
И при плавающих валютных курсах вполне возможны валютные войны. Они являются продолжением денежной политики стран другими методами. Вот основной инструментарий валютный войн:
1. риторика;
2. снижение процентных ставок — традиционный метод смягчения денежной политики;
3. количественные ослабления денежной политики — новый нетрадиционный метод;
4. интервенции центробанков — скупка валюты с внутреннего рынка и накопление валютных резервов;
5. налоги — новый и экзотический пока инструмент. Применяется только в Бразилии.
Ну с риторикой все понятно. Снижать процентные ставки почти некуда (кроме Европы) — они и так около нуля. Поэтому
основные методы валютных войн сегодня — два последних: денежная политика и валютные резервы.
Занижение курса нацвалюты путем накопления валютных резервов центробанков легко отследить — по динамике валютных резервов. Лидеры тут — Китай и Япония.
С ослаблением денежной политики традиционными и нетрадиционными методами все сложнее. Это — многоцелевое оружие, и влияние на курс валюты может быть реально второстепенным (хотя и явно желательным). Установить, что реально является целью денежного смягчения (стимулирование экономического роста или занижение курса нацвалюты) в точности невозможно. Поэтому ведущие развитые страны так легко дают обещания не манипулировать своими курсами, в реальности оказывая на них влияние в желательном направлении.
Валютные войны были, есть и будут.
Валютный симбиоз девяностых-нулевых годов
Валютные войны были в течение всего развития мировой экономики. И при фиксированных курсах, и при плавающих.
Заниженный курс немецкой марки и японской иены после Второй мировой войны был основой послевоенного восстановления их экономик, их «экономического чуда». Именно основой, потому что главным источником экономического прыжка был ускоренный рост экспорта, подогреваемый слабым курсом валют.
Южноазиатские тигры в 60–80е годы прыгнули также на экспортной ориентации экономики — Южная Корея, Тайвань, Гонконг, Сингапур. И до сих пор живут этим.
Китай накопил на сегодня уже $3,3 трлн валютных резервов в качестве своеобразного доказательства занижения курса юаня.
Занижение курсов одними странами предполагает завышение их другими. Сложившаяся система может существовать, только если она выгодна всем участвующим в ней странам мира — по принципу биологического симбиоза.
Развитые экономики завышали курсы своих валют с целью максимизировать потребление своих граждан за счет:
— снижения стоимости импорта и сдерживания роста цен вообще,
— вывода и развития производств в зонах с дешевым трудом и заниженными курсами валют,
— повышения покупательной способности своих валют.
Развивающиеся экономики были заинтересованы в занижении курсов своих валют, потому что:
— это обеспечивало ускоренный рост экспортного спроса, а значит и экономический рывок страны,
— это обеспечивало занятость и повышение доходов граждан,
— это позволяло накапливать валютные резервы и страховать себя от валютных кризисов, повышать свое влияние на мировой арене.
Разные цели у стран — основа их экономического сотрудничества, симбиоза.
До кризиса 2008 года система валютного симбиоза работала бесперебойно и взаимовыгодно. Но с приходом кризиса баланс нарушился.
Развитым странам стало не хватать своего производства, чтобы обеспечить занятость и рост доходов граждан. Они стали испытывать затруднения в связи с завышенностью курсов своих валют. И начали денежную атаку, повышенная эмиссия валют развитых стран привела к проблеме у развивающихся стран.
Валютные войны последнего года
Динамика валютных войн очень высока. Направления атаки меняются очень быстро. Вот сводка с валютных фронтов последнего полугода-года.
Атакуют:
— США, девальвирующие свой доллар на основе ослабления денежной политики QE-3;
— Япония, девальвировавшая курс иены (также путем денежных интервенций) даже по отношению к слабеющему доллару за последний год на 20%;
— два года активно ослабляет свою валюту за счет роста валютных резервов ЮАР. Ранд ослаб более чем на 30%;
— аналогично действуют, но не так активно, Индонезия и Индия. Они разгоняют свой экономический рост за счет заниженных курсов.
Активно обороняются:
— Швейцария, сдерживающая укрепление своего франка путем фиксирования его курса к евро и скупки валюты с рынка. Валютный резерв страны достиг уже $0,5 трлн и превзошел российский;
— аналогично действуют Мексика (песо привязан к доллару, растут валютные резервы), Израиль, Сингапур (безуспешно, курс все равно укрепляется), отчасти — Турция;
— Бразилия для сдерживания роста реала наращивает валютные резервы и ввела специальный налог на финансовые сделки.
Жертвы, не делающие ничего против укрепления своих валют:
— евро, укрепившийся с августа 2012 к доллару на 9%;
— группа небольших европейских стран, не входящая в еврозону. Они все равно ориентируются на евро и обычно стабилизируют или укрепляют свои валюты даже к евро: Швеция, Норвегия, Дания, Люксембург, Андорра и др. Переход на евро для них был бы естественен и даже полезен;
— страны с выраженной «голландской болезнью» типа Саудовской Аравии. Сюда же относится и Россия, укрепившая рубль к доллару с июня 2012 года на 9%. Россия фактически негласно стабилизировала рубль к европейской валюте. Притоку нефтедолларов противостоит равный отток капиталов — официальный и не очень. Только из-за оттока капитала рубль не растет еще сильнее.
Главный «плохиш» девяностых-нулевых годов, обвиняемый в занижении курса своей валюты, — Китай — засел в окопах, не высовывая головы.
И валютные резервы его больше не растут, и курс юаня под давлением США укрепляется, впрочем, чисто символически (1% в год).
Валютные войны будут
Несмотря ни на какие декларации, США будут проводить только ту экономическую политику, которую считают для себя выгодной. В 2010 году на саммите G20 в Торонто пообещали снизить дефицит бюджета вдвое (как и все страны G20). Не снизили. Россия, которая хотела позлорадствовать по этому поводу на московской встрече по подготовке саммита G20, так и не объявила торонтских «нарушителей конвенции». Пришлось Силуанову всего лишь констатировать, что не все страны выполнили то обещание и на это есть объективные причины — тогда будущее казалось более оптимистичным.
США ослабляют свою денежную политику для стимулирования экономического роста. А что при этом дополнительно падает доллар и тем самым дает дополнительный стимул к оживлению экономики — так это не было нашей целью, это просто такое последствие политики...
QE-3 бессрочно будет оказывать давление на доллар к его снижению.
Япония просто в отчаянной ситуации. После цунами прошло некоторое экономическое оживление на пару-тройку кварталов, и ВВП вновь покатился вниз. Традиционно этому противостоять может только рост экспорта, а для этого необходимо его стимулирование. Конечно, валютной политикой. Но формально, опять же все красиво. Япония не манипулирует курсом, она борется с дефляцией (падением цен). Вы привыкли, что надо бороться за снижение инфляции? А вот Япония ставит перед собой ориентиры по росту инфляции. На прошлый год это было 1% (не выполнено). На этот год — 2%. Потому что без инфляции не бывает экономического роста. А что нужно для разгона инфляции? Эмиссия иены. А что последствием будет столь желаемое падение иены к другим валютам — так это опять типа «не было целью политики».
Все это представители США и Японии разъяснили нашему министру Силуанову, и он резко смягчил свою риторику, признав, что, действительно, бороться с дефляцией надо (даже не зная, что это за зверь такой...). А значит, главному мировому валютному агрессору — все прощается, все можно. А если можно им, то почему нельзя другим?
Валютные тренды последнего года, даже полугода, сложились как минимум на среднесрочный период (несколько лет). И никакие декларации тут ничего не изменят.
Валютные войны будут всегда, пока в мире есть разные валюты. И активность их будет прямо пропорциональна экономическим проблемам развитого мира.
Справедливые и несправедливые валютные войны
В валютных войнах есть агрессоры, «поджигатели» войны, и есть жертвы.
Что считать валютной агрессией? Действия, фактически имеющие своим последствием снижение курса своей валюты по отношению к миру. Это — попытка улучшить свою экономику за счет других стран, экспортировать свой кризис. Кто главные агрессоры сегодня? США и Япония.
Что считать справедливой валютной войной? Активную оборону своей валюты от укрепления. Это не «раскачивает лодку» мировой валютной системы и обеспечивает всего лишь неухудшение экономических условий страны. Кто ведет активную оборону? Швейцария, Сингапур, Израиль, Мексика, Бразилия. Политика этих стран вызывает симпатию.
Ну и, наконец, есть страны, которые ведут себя как жертвы. Они не противодействуют укреплению своих валют (или недостаточно активно это делают). Никаких симпатий не вызывают. Они не защищают свои национальные интересы. Только рассуждают о том, что курс должен отражать экономические «фундаменталии». И если в Европе по этому поводу хоть дискуссия ведется (Франция и южные страны оценивают евро как переукрепленный, Германия и ЕЦБ отрицают это), то в России даже дискуссий на эту тему нет. Вообще,
традиционно считается, что рост курса рубля — это хорошо. А ослабление — плохо. Хотя на самом деле все наоборот, все валютные войны ведутся только за то, кто быстрее ослабит свою валюту.
В валютных войнах выигрывает слабейший. Все играют в поддавки, и только Россия — в шашки.
