Взрывать, чтобы выжить

Северокорейский ядерный взрыв туже затянул узел противоречий, связанных с распространением оружия массового уничтожения. Вокруг этой темы и так растет напряжение. Барак Обама не раз называл снижение ядерной угрозы своим главным приоритетом. К тому же из-за Ирана данный вопрос тесно переплетен с ближневосточным урегулированием — еще одной из безнадежных проблем, которые намеревается решить американская администрация.

Отношения Пхеньяна и Вашингтона похожи на заколдованный круг.

Обе стороны заинтересованы во взаимовыгодной сделке. Соединенным Штатам нужен успех, чтобы начать «перезагрузку» американского лидерства, обещанную Обамой. КНДР необходимо в очередной раз «продать» свою конструктивную позицию за смягчение изоляции и экономические дивиденды.

Но, как на беду, состояние здоровья Ким Чен Ира вызывает в мире разговоры о возможной смене власти. А это значит, что режиму нужно срочно продемонстрировать мощь и независимость. Недавний запуск космического спутника, который больше походил на испытание баллистической ракеты, и нынешний ядерный тест призваны напомнить США, что Северная Корея — серьезная держава. Одновременно это своеобразное приглашение к переговорам, столь желанным для обеих сторон.

В команде Обамы присутствуют люди, способные хладнокровно оценить действия и заявления Пхеньяна, то есть умеющие отделить браваду загнанного в угол режима от подлинной угрозы. Так, прогресс на северокорейском направлении был достигнут при предыдущей демократической администрации Билла Клинтона, и госсекретарю Хиллари Клинтон есть с кем посоветоваться.

Но сдержанность не безгранична, а сигналы, подобные вышеперечисленным, ставят американскую администрацию в невыносимое положение. Обаму и так критикуют за его готовность вести переговоры практически со всеми и за слишком мягкую реакцию на «провокации». К тому же нельзя забыть Японию, которая по-настоящему боится КНДР, и Южную Корею. Обе эти страны — опорные союзники Соединенных Штатов на Дальнем Востоке, значимость которых для Америки только увеличивается по мере роста Китая. Поэтому

Вашингтон просто обязан резко отреагировать на ядерное испытание, хотя, зная северокорейскую специфику, нетрудно понять, что ответом будет только дальнейшая эскалация публичной агрессивности Пхеньяна.

А в этих условиях перспектива нового американского курса весьма призрачна. Старый, впрочем, тоже ни к чему не ведет, поскольку в северокорейском случае отсутствует «последний аргумент» — американская угроза силового решения, которая никогда не исключалась в отношении Ирана. Разница в том, что Пхеньян ядерные заряды уже имеет. Пусть не много, но достаточно для того, чтобы служить средством сдерживания.

Специалисты по Корейскому полуострову, в том числе и в США, писали, что одной из основных причин американо-северокорейского тупика является непоследовательность подхода Вашингтона. Позиция Пхеньяна, по сути, оставалась неизменной — он всегда стремился продать свое «приличное» поведение за экономические преимущества. Будь Соединенные Штаты с самого начала «добросовестным» покупателем, спираль обострения не закрутилась бы, полагают эксперты. В 1990-е годы США вроде бы пошли на сближение с КНДР, однако «торгово-закупочная» модель дала сбой в конце администрации Клинтона, который не решился пойти слишком далеко, а при Джордже Буше подход сменился на жесткий и идеологизированный.

Во время второго срока Буша его команда пыталась вновь вовлечь Пхеньян в диалог, но зигзаги подрывали и без того еле теплящееся взаимное доверие. Когда же стало ясно, что администрацию Буша преследуют неудачи по всем направлениям, Северная Корея, очень чутко воспринимающая ослабление контрагента, тоже решила показать характер.

Вредоносность конфликта вокруг КНДР выходит за рамки собственно корейской проблемы.

Во-первых, Обама оказывается перед необходимостью демонстрировать твердость там, где, наверное, было бы разумнее задушить оппонента в объятиях. И дело, повторюсь, не только в Северной Корее, а в обоснованности внешнеполитической гибкости Обамы.

Во-вторых, КНДР вновь сталкивает лбами Америку и Японию, с одной стороны, и Китай и Россию — с другой. У Пекина, который выступает в качестве патрона Пхеньяна, есть все основания быть глубоко недовольным его фортелями. Ведь северокорейцы действуют исходя из своих представлений о приличиях, при этом подставляя КНР. Но

общий подход Китая и России заключается в том, что давить на суверенное государство извне нехорошо, даже если само это государство не вызывает симпатий.

Можно вспомнить события годичной давности, когда Москва и Пекин к ярости Вашингтона и Лондона провалили в СБ ООН резолюцию с санкциями против Зимбабве.

В случае с Северной Кореей ситуация, конечно, иная. Пхеньян хотят наказать не за внутреннюю политику, как Хараре, а за демонстративное нарушение режима нераспространения ядерного оружия. И все равно расхождение в оценках неизбежно. Китай всегда избегает резких решений, выбирая самое мягкое из возможных, что проявилось недавно во время дебатов в СБ ООН после «космического запуска». Москва в корейском вопросе следует в китайском фарватере. А это означает, что можно ожидать очередного «непонимания» с Вашингтоном, которое сейчас особенно неуместно.

Эксперты в ядерной области с некоторой ностальгией вспоминают времена, когда две сверхдержавы, несмотря на противостояние, могли выступить единым фронтом в защиту каких-то международных принципов. Самый яркий пример — масштабное воздействие на режим апартеида в ЮАР, который совместными усилиями заставили отказаться от ядерной программы. В этой области были и другие успехи, например прекращение ядерных проектов в Латинской Америке, где ими занимались извечные соперники Бразилия и Аргентина.

Тогда Москва и Вашингтон, по сути, защищали свои позиции как гарантов мироустройства — пусть и того, что было построено на гарантированном взаимном уничтожении. Сегодня Россия и США не работают вместе. Их отношения слишком асимметричны, наполнены горькими эмоциями и глубоким недоверием. В определенном смысле — более глубоким, чем в годы холодной войны, потому что к нему примешивается ощущение неравноправия. Но

даже если бы два ядерных гиганта — США и Россия — искренне захотели решить проблему нераспространения, они уже не смогли бы этого сделать. Времена, когда эти вопросы решались «на двоих», прошли.

Разные страны по разным причинам хотят обзавестись ядерным оружием, чаще всего это причины регионального свойства — как средство воздействия на соседей. Такова природа ядерных арсеналов Индии, Пакистана и Израиля, в значительной мере этим объясняется программа Ирана.

Северная Корея с ее упорным желанием обратить на себя внимание Соединенных Штатов и вызвать их на прямой разговор — это на самом деле самый простой из всех случаев. Прочие много сложнее, потому что для их разрешения необходимо распутать тугие клубки безнадежных региональных противоречий. С КНДР такого нет, у этой страны только одна амбиция — выжить. Но состояние мирового управления таково, что и здесь прогресса не предвидится.