Цивилизация
Когда я еще и не подозревал, что на свете существует журналистика, а был увлечен проблемами своего дурацкого ума и, заодно, искусственного интеллекта, то как-то, по случайности, оказался в Америке. Поскольку был я настолько необразован, что не знал еще и о массе других вещей (ну, скажем, о политкорректности или о правах человека), то когда принимавший и возивший меня по юго-западным университетам толстый миллионер-еврей-гомосексуалист предложил мне на ужин кукурузные хлопья, объяснив что они в Америке борются с проблемой ожирения, я грубо и мрачно посоветовал ему посмотреть на меня внимательно, а потом уже решить – имею ли я, при своих 177 см и 65 кг, хоть какое-то отношение к их борьбе. На это мой гид по бастионам гуманизма злобно заметил, что если я стану трескать всякие разносолы за оба уха в его доме, то он немедленно испытает состояние душевного дискомфорта. И, изнемогая от лояльности к самому себе, он удалился, колыхаясь всеми своими гуманитарными жирами, белками и углеводами.
Вернувшись домой, я осознал, что не люблю гуманизм и его проповедников. И повесил над своим письменным столом портрет попа Мальтуса. И если раньше я просто посмеивался над странностями обитателей Америки и Европы, то после посещения Штатов стал испытывать натуральнейшее злорадство, наблюдая за появлением новых и новых свидетельств их продвижения по пути к окончательной гуманизации.
Забавно, что они не только загоняют сами себя в этот тупик, но и не хотят принять дружескую помощь в распахивании глаз на жизнь.
Вот совсем недавно, если верить Рейтеру и нашей газете, английские барышни вдруг обнаружили, что общество не дает им жрать. (Ну точь-точь как мне тот американский толстяк. Ах, если б я мог преобразиться тогда в тощую злую британскоподданую!.. Он бы до сих пор оплачивал мою сбалансированную диету и лечение от нервного потрясения.) А потому общество, в лице своих СМИ (особливо модных журналов) и домов моды, должно стремительно сделать так, чтобы худые красотки перестали быть идеалом. И пусть одурманенное служителями моды общество любит и ценит не только худых, но и толстых.
Глупые, глупые барышни. Ваше общество не понимает, что женщин надо любить просто потому, что они есть. И желательно делать это как можно чаще, веселее и искреннее, чтобы у женщин не оставалось досуга на анорексию или булимию. Что гораздо хуже – это общество уже не в силах достать из себя подобные чувства и желания. Стоит просто сравнить дагерротипы доблестных усатых подданных королевы Виктории и женоподобные утомленные физиономии нынешних англичан. Откуда у них возьмется любовь не к рубенсовским даже красоткам, а хотя бы к боттичеллиевским? И не надейтесь.
Конечно, у вас был шанс. Это мы. Дикие, чуждые всяким человеческим правам, погрязшие в своих контртеррористических операциях, увешанные обломками ядерного щита и меча, отягощенные ошметками своей фундаментальной науки и массой других, совершенно необязательных для цивилизованной жизни реликвий. Со всей своей свежеобретенной любовью к Европе и недозабытым культурным балластом мы рвались к вам. Пусть не все, пусть в лице наших лучших представителей – всенародно избранных депутатов и депутаток, включая и блистательного актера Жириновского, и монументальную «медведицу» Слиску (которая как никто могла бы поддержать вас в борьбе с диетами и модами), но мы уже шли. И что?.. Как же приняли нас ваши лорды?
Молчите? А зря. Ваша худоба, неотступная анорексия и зависимость от модельеров могли бы растаять при нашей интеграции в Европу, а значит – и (не решаюсь пошло скаламбурить, черт, проклятое влияние Запада) в ваше общество, как полки чеченских сепаратистов при появлении новогоднего Путина с бокалом шампанского. Но нет. Вы отвергли нас, лишили даже права голоса в парламентской вашей ассамблее Совета Европы. Плачьте теперь, худейте и грызите мослы ваших унисексуальных моделей, модельеров и модельных домов. Только не забудьте начертать на их могильных камнях – во имя гуманизма!
