Цивилизация
Николая II канонизируют 20 августа. Хорошо это, плохо ли – черт его знает. Вот старца Льва из Оптиной тоже канонизируют. Правда, не через восемьдесят лет после кончины, а через сто шестьдесят, но ему это совершенно не помешало оставаться все это время ровно тем, кем он был и при жизни – Учителем… нет, неправильное слово. Старчик – он старчик и есть. И это гораздо больше, чем учитель. Впрочем, дело-то ведь совершенно не в иеросхимонахе Льве.
Уж если так говорить, я ведь такой же человек, как и все прочие. И все, что думают люди во всем своем разнообразии, думаю также и я. Как можно причислять к лику святых предателя? Человека, который не просто позволил себе в высшей степени инфантильное, безответственное поведение, а совершил это, будучи Государем, Отцом нации и государства? Человека, который мог разрешить Зубатову покончить с большевистской сволочью, который должен был вести себя со своей женой не как «милый друг», а как муж и хозяин, который просто обязан был взять на себя всю тяжесть решения существующих проблем? Царя, который бросил на произвол судьбы и свою армию, и свой народ лишь потому, что не сумел проявить решительность и последовательность? Не понимаю. Он сам вызвал беды на себя, свое семейство и свою страну. И логичная расплата — пуля в лоб. А не нимб страстотерпца.
Да что ж за глупости ты себе позволяешь!.. Страстный и бессмысленный, непродуктивный юношеский максимализм, который давно пора изжить. «Ибо никогда ненависть не прекращается ненавистью, но только прекращением ненависти прекращается она». Николай был жертвой неизбежного исторического процесса – так сложилась судьба, фантастический расцвет искусств, наук и общественной мысли в России того времени были подобны красоте и очарованию чахоточной больной. Никто не в состоянии был остановить распад страны, идущий изнутри, никому не дано было предотвратить нашествие люмпенов, спровоцированное безответственным словоблудием интеллигенции. И великий подвиг последнего царя, великая жертва его в том, что он принял неизбежное с честью. И своей кровью искупил многую кровь своих подданных.
Тоже не согласен? Экий ты привередливый. Тогда давай скажем так: я доволен тем, что в одной и той же стране – в моей стране, в одно и то же время – во время, когда становятся взрослыми мои дети, причислен к лику святых последний русский царь Николай II и – продолжает лежать в своем мавзолее великий революционер Владимир Ленин. И, дай Бог, будет стоять на Лубянской площади памятник Феликсу Дзержинскому. И, дай Бог, поставят в Ростове памятник генералу Корнилову. И прочая, прочая, прочая. Потому что все это – не какое-то случайное дерьмо, происшедшее с нами, которое нужно поскорее забыть и вычеркнуть, а часть нашей жизни, часть нашей истории. Потому что это признак взросления – равноправие той и другой памяти, той, и другой, и третьей правды. Потому что иначе мне не примирить в своем разуме и своей душе одного деда, который был революционером и проводил первый съезд РСДРП вместо сосланного Ленина, и другого, который был офицером и в течение нескольких лет убивал красных от Ростова до Уссурийского края.
А что касается церкви, то к ней вся эта коллизия с канонизацией почти никак не относится. Вернее, относится, но лишь к той, внешней, которая доступна и нам, мирянам. А внутренняя, которая только начинает складываться в отдельных монастырях, она не подвержена таким мучительным колебаниям. И легко может пережить и дюжину, и сотню дюжин лишних или необязательных святых. Ибо внутренняя церковь, которая и хранит в себе гений православия, способна вместить в себе все истины и преобразить их в одну веру и в одну мудрость. Чтобы в пространстве этой веры и мудрости произрастали такие старцы, как иеросхимонах Лев Оптинский, иеросхимонах Иов Анзерский, иеросхимонах Серафим Вырицкий и многие другие. Потому что именно они суть стержень всей церкви, потому что именно к ним обращаются и сельские батюшки, и церковные иерархи, и простые верующие, когда не достает воли и ума справляться с тем бременем ответственности, которое неотделимо от любой взрослой человеческой жизни.
