Цивилизация
На Кавказе часто умирают: террористы, министры, президенты… На Кавказе редко умирают бизнесмены. По понятной причине: много ли бизнесменов на Кавказе?
Позавчера – от мгновенного и обширного инфаркта в Черкесске умер Станислав Дерев. Широкая российская общественность знает Дерева как «бывшего мэра Черкесска», «водочного короля» и человека, который в 1999-м году спорил с генералом Семеновым за президентство республики.
В другой стране и в другом мире Станислав Дерев был бы Генри Фордом. Он еще до перестройки был цеховиком, а как только случилась перестройка, он на следующий день после выхода указа «О кооперации» пошел и зарегистрировал кооператив. Станислав Дерев вместе с женой открыли кафе. Надо сказать, что кафе это было открыто в другом мире – не в нынешней дотационной Карачаево-Черкесии, а на процветающем, полном цеховиков, денег и оборонных заводов Кавказе.
Прибыли кафе были сумасшедшие, по несколько тысяч рублей в месяц. Но это было меньше, чем Дерев зарабатывал цеховиком.
Поэтому Дерев подумал, что он еще может делать, и решил организовать кондитерский цех. Он дал объявление в газету, и на объявление к нему пришла какая-то старушка, которая сказала, что она умеет выпекать очень вкусный торт «Медовик». (да-да, тот самый, который, в ухудшенном виде, сейчас во всех магазинах). Дерев купил оборудование, поставил цех и стал выпускать торт «Медовик». Он рассчитал правильно. Кондитерская промышленность в тот момент развалилась, и жителям всего Союза не хватало сладкого. За «Медовиком» стояла очередь от Камчатки до Одессы.
Главная причина этой очереди была та, что в цеху Дерева строго соблюдалась технология, и если надо было класть килограмм масла, то клали килограмм масла, а не полкило и не семьсот грамм.
Между тем кондитерская жизнь стала налаживаться, и Дерев подумал, на что еще есть спрос. Спрос был на мебель. Дерев купил югославский гарнитур, разобрал его по винтику, и через полгода гарнитуры, собранные на его фабрике, стояли в спальнях членов Верховного Совета.
Между тем было ясно, что и мебельный рынок скоро насытится, и сверхприбыли прекратятся, и Дерев переключился на водку. Понятно, откуда бралась та водка: грузинский спирт через Рокский тоннель, а дальше, из Осетии в Карачево-Черкесию, с милицейским или бандитским конвоем…
Так – как «водочного короля», его и знают. Немногие, однако, знают, что водку он отдал потом братьям, как и мебель, а сам себя спросил: «а чего есть такое, на что лицензий не надо, и что можно добыть прямо в республике?». И занялся минеральной водой.
Между прочим: в соседней Кабарде на госпрограмму по минеральной воде потратили несколько десятков миллионов долларов. Во главе программы, как водится, был сын президента республики. Результат: $30 млн долга каким-то французам, у которых украли деньги, и никакой воды. Без всяких госинвестиций деревская минеральная вода «Меркурий» по всей России имеет 10% рынка, а на Кавказе и больше.
Я не хочу сказать, что Станислав Дерев – бизнесмен и больше ничего. На Кавказе нельзя быть просто бизнесменом – зарежут, как курицу. Станислав Дерев мог делать все, что обыкновенно делают авторитетные люди на Кавказе. Вот только ни у одного из этих авторитетных людей на двери кабинета я не видела надписи: «Если ты знаешь, как увеличить норму прибыли – входи». И ни один из них, пытаясь заработать деньги, не ставил вопрос так: «А на каком секторе рынка неудовлетворенный потребительский спрос принесет мне наибольшую прибыль?»
Самая страшная проблема Карачаево-Черкесии – вражда между карачаевцами (которых сослали, как чеченцев), и черкесами. «Карачаево-Черкесия – это все равно что Осетино-Ингушетия», - говаривал Дерев.
В 1999-м году, когда на президентских выборах противостояние между карачаевцем Семеновым и черкесом Деревым подошло к черте гражданской войны, в республику приехал Березовский. Разруливать. Побегал по предприятиям Дерева. Посмотрел на европейские заводы посереди разрушенного, - хоть сейчас «Сталкера» - снимай Черкесска. Прикинул: «Этот – бизнесмен. Он не поднимет восстания. Ему производств жалко».
И присудил победу Семенову.
У Дерева в этот момент дома сидели абхазские полевые командиры. Из легендарных. Просили: «дай только знак». Березовский был прав. Дерев – был бизнесмен. Бизнесмены не поднимают бунтов. Дерев смирился с поражением.
Президентом стал генерал Владимир Семенов. Республика катилась вниз. Дотации росли, рос экстремизм в горах, русские станицы становились карачаевскими селами. Благодаря жене Семенова, чеченке, в республике появились десятки тысяч чеченцев. Злые языки поговаривали, что на это благое дело есть даже специальный президентский фонд, в который все отчисляют из взяток.
Размах чеченской миграции особенно напугал Москву. Было решено Семенова слить. Но за эти четыре года демографическая ситуация (вымывание русских и черкесов плюс лучшая рождаемость карачаевцев) сделала уже заведомо невозможной победу Дерева.
Выбрали поэтому Мустафу Батдыева, финансиста, главу Центробанка по республике, пользовавшегося поддержкой Чубайса. Один из московских организаторов тех выборов рассказывал мне, обалдев: «Приходит к нам глава республики и говорит: «Если вы хотите, чтобы я не участвовал в выборах, мне нужно три миллиона шестьсот тысяч». Я: «А почему именно эта цифра?» «А вот: у меня столько-то министров, за должность я могу взять столько-то, менять министров я могу столько-то раз».
Выборы-2003 были без черкесов, но с огоньком. Один из сторонников Семенова, самый крутой бандит республики, объезжал села с агитацией и автоматчиками, на черных «гелендевагенах». Называлось это «агитационный поезд». В одном из сел к кортежу присоединился такой же «гелендеваген». На привале из него вышел автоматчик, всадил гранату в авторитета, и утек. За ним погнались: убийцы бросили «гелендеваген», подожгли его и улетели на вертолете. Агитация вышла со знаком «минус» - республика проголосовала за Мустафу Батдыева. Дерев, кстати, Батдыева тогда очень поддерживал. Хотел взять реванш.
У Мустафы Батдыева было две опоры: племянник, Казбек Байрамуков, смелый и авторитетный человек, и зять, Али Каитов, молодой паренек с ангельскими глазами, в молодости близкий банде Токова (Медвежонка).
К этому времени в республики, не считая заводов Дерева, осталось два живых предприятия: цементный и химзавод. Первое, что сделали батдыевские – зашли на цементный завод. Зашел как раз племянник, Казбек. Устроил большое празднество, пригласил на него и дядю, и прокурора. После этого празднества Казбек пропал. Ни слуху ни духу. Мать зачахла от горя, а следствие по делу о пропаже племянника президента было насильственно удушено. Ходили слухи, что Казбека, прямо на глазах президента и прокурора, застрелил с досады пьяный Каитов…
Завод достался Каитову.
Сам Али Каитов оказался за решеткой тогда, когда на территории его дачи расстреляли семерых человек во главе с его старым знакомым Расулом Богатыревым, который сначала помогал, а потом мешал ему с захватом уже второго – химического - завода.
Случилось это как раз в то время, когда к Дереву приехали японские инвесторы. Дерев затеял делать – в Черкесске! – джип «дервейс», японцы были в восторге и обещали инвестиции. Уже уезжая, один из японцев спросил: «А может, лучше поставим завод в Ставрополье?» «Нет, в Черкесске», - твердо ответил Дерев. «А у вас спокойно?» - «Спокойно».
Японец позвонил через два дня. По Си-эн-эн передавали картинку: разъяренная толпа родичей убитых на даче заняла Дом правительства, требуя отставки президента и хотя бы расследования факта убийства. (Власти отказывались признать сам факт убийства Богатырева и его друзей; машину вице-премьера Тебуева, вроде бы заявившего, что «такое скрыть невозможно», изрешетили из автоматов вместе с вице-премьером). «Нет, - сказал японец, - у вас неспокойно. Мы лучше в другом месте проинвестируем».
Г-н Батдыев по-прежнему президент. О процессе его зятя почти не пишут: местный корреспондент «Регнума», Мурат Гукемухов, писал было, пока его отцу не дали битой по голове так, что отец угодил в реанимацию с вытекшим глазом и расколотым черепом.
Почему Батдыева до сих пор не сняли – длинный рассказ; Козак при одном его имени белеет. Говорят, что вот-вот снимут. Все время называются разные кандидаты. Станислав Дерев среди них реально не фигурировал: во-первых, он черкес, а в республике карачаевское большинство, во-вторых, у него были испорчены отношения с Козаком.
Станислав Дерев упустил свой шанс стать президентом Карачаево-Черкесии в 1999 году. (И тут, смешно сказать, был виноват Березовский!) Вы скажете – вместе с ним упустила свой шанс вся республика. Я скажу – вместе с ним тогда упустила свой шанс вся Россия. Она дала понять Кавказу, на кого она ставит. Кстати – ни одно из предприятий Дерева не было «приватизировано». Все он создавал с нуля.
На Кавказе редко умирают бизнесмены. На Кавказе мало бизнесменов – они не могут конкурировать с зятьями, племянниками,и сыновьями президентов…
