Цивилизация
В 1878 году коллегия присяжных с триумфом оправдала Веру Засулич, стрелявшую в петербургского градоначальника Трепова. Много воды утекло с тех пор, и сейчас как-то чуется, что присяжные решили что-то не то, и что либеральная публика была не очень права, когда решила, что барышня-институтка имеет право убить человека за то, что тот приказал выпороть студента.
Процесс над предполагаемыми соучастниками убийства Анны Политковской оказался не менее знаковым. Вердикт был встречен с восторгом двумя категориями людей: убийцами, которые отныне могут чувствовать себя безнаказанными, и просвещенной публикой.
Любой, кто следил за делом, мог заметить: следствие разваливали. Из дела были выведены основные фигуранты, шли постоянные утечки, а предполагаемый киллер Рустам Махмудов через три дня после убийства получил уже третьи (!) документы на третье имя и сбежал за границу. Казалось бы, дело можно либо разваливать, либо шить. Но даже это очевидное наблюдение не остановило либеральную публику: раз посадили, значит, невиновны, сказала она.
Простой пример: на скамье подсудимых сидели братья Махмудовы, Ибрагим и Джабраил, и не было их дяди Лом-Али Гайтукаева, «лазанского» бандита, занимавшегося заказными убийствами и севшего в августе 2006 года в тюрьму за покушение на киевского бизнесмена Корбана. Казалось бы, если бы обвинение было шитым, почему бы не посадить Гайтукаева рядом с племянниками? Это явно придало бы обвинению убедительности. Другое дело, если Гайтукаев знал заказчика – тут, конечно, Гайтукаева пришлось отмазывать.
Я далеко не в восторге от обвинения. Я бы с охотой назвала его обрезанным, обкорнанным, полуправдой, если бы не одно обстоятельство: в этом деле единственными, кто хоть что-то сделал для установления убийц Политковской, была следственная группа Петроса Гарибяна. Остальные — свистели. Адвокаты потерпевших, известные правозащитники Карина Москаленко и Анна Ставицкая, заняли нейтральную позицию: пусть говорит обвинение, пусть говорит защита, а мы послушаем, на чьей стороне правда.
Я не понимаю, как адвокаты, знакомые с делом, могут занимать нейтральную позицию. Либо они считают, что это липа – и тогда они всеми силами должны помогать адвокатам защиты. Либо они считают, что подсудимые виновны, и тогда надо использовать суд, чтобы докопаться до того, что скрыло следствие. Следователю Гарибяну, допустим, мешали. А кто мешал Москаленко и Ставицкой? Теперь они говорят о провале следствия и рассказывают, что обжалуют его плохую работу в Европейском суде по правам человека. Что, Страсбург найдет убийц?
Но самой тяжелой и подлой для тех, кто знал это дело во всех подробностях, была позиция СМИ. Факты искажались даже не на уровне газет или сайтов: они искажались на уровне информагентств. Любая дыра в обвинении немедленно отмечалась как признак полной несостоятельности следствия; любое утверждение не только адвокатов, но и самих подсудимых воспринималось как истина в последней инстанции.
Следствие обвиняло Джабраила Махмудова в том, что он сидел за рулем «четверки», привезшей киллера, а его брата Ибрагима в том, что он караулил на Садовой машину Политковской. «На пистолете нет ДНК подсудимых», — сообщают все агентства слова адвоката Мурада Мусаева. О том, что подсудимых и не обвиняли в том, что они держали в руках пистолет, не сочли нужным упомянуть.
ДНК сына можно проверить по ДНК матери. Во время следствия мать Рустама Махмудова Залпа Ибрагимова категорически отказалась сдавать ДНК. И вот после того, как это выяснилось на суде, адвокат Мусаев делает эффектный ход: он приносит в суд какую-то бумажку из частной конторы без подписи эксперта, которую и судья Зубов, и нейтральная Карина Москаленко не желают принять в качестве доказательства, после чего бумажку, естественно, забирают с собой. Как вы думаете, о чем сообщают СМИ? «Адвокат Мусаев принес в суд экспертизу без подписи?» Нет, они пишут: «Судья отказался принимать экспертизу, свидетельствующую о невиновности Рустама Махмудова».
4 февраля на стадии представления дополнений в суде неожиданно обнаруживается, что из тома номер 17 пропала видеопрезентация – мини-фильм, содержащий биллинги обвиняемых, предполагаемый их маршрут, раскадровку с камер видеонаблюдения и прочее. Том брал адвокат Мусаев. Если бы обвинение не обнаружило пропажи до прений, адвокат Мусаев мог бы потребовать от присяжных не принимать все (!) эти доказательства в расчет. О чем, вы думаете, мгновенно сообщают агентства? Правильно: «Обвинение опять потеряло вещдок».
В один прекрасный день информагентства сообщают об очередном заявлении адвоката Мусаева, которое обнаруживает полную несостоятельность следствия: оказывается, пистолет, из которого убита Анна Политковская, – тот же, из которого убит некий Омаров в Дагестане. Тут уж не выдерживают даже адвокаты потерпевшей стороны. Но не беда. Адвокат Мусаев, наизусть знающий дело, сразу поясняет, что, да, пистолет не тот же, а из той же партии, — это просто обвинение огласило какую-то неверную бумажку, и тут же агентства цитируют и это: обвинение опять все перепутало.
У меня простой вопрос: если бы обвинение было поймано на таком количестве вранья, передергиваний, «экспертиз» без подписи — какая была б ему вера?
Как вы можете объяснить следующий феномен: после вердикта присяжных все (!) западные СМИ привели слова «Новой газеты» о том, что мы уверены в причастности оправданных к преступлению.
В российских СМИ о точке зрения «Новой газеты» можно было услышать разве что на «Эхе Москвы», РЕН ТВ, в «Газете.Ru» и на радио «Свобода». Все медиаресурсы рыковско-сурковской империи («Утро.Ru», «Взгляд.Ru») были забиты цитатами из правозащитников о позорном провале следствия; «Коммерсантъ» опубликовал статью редактора отдела преступности, из которой следовало, что бедных чеченских мальчиков подставил кровавый режим. И г-н Перекрест, только что прославившийся своим опубликованным в «Известиях» расследованием о том, что Станислава Маркелова и Анастасию Бабурову убил из ревности антифашист, публикует, основываясь на таком ценном источнике информации, как адвокат Мусаев, расследование о том, что дело Политковской сфабриковано от начала и до конца.
И в заключение – две маленькие цитаты. Вот смс-ка, присланная Джабраилу Махмудову, усердно посещавшему мечеть и разговаривавшему там о свободе и Аллахе: «Новая жизнь в исламе, новая мудрость в Коране, новая сила в имане, мы с тобой мусульмане». А вот смс-ка, которую Джабраил Махмудов посылает своему покровителю и доброму ангелу подполковнику ФСБ Павлу Рягузову: «С праздником тебя, Паша, всех благ тебе и твоим близким».
Подполковник ФСБ Рягузов, который дважды пробивал по базе данных ФСБ адрес Политковской; молодой студент Джабраил Махмудов, который бегает то в мечеть, то на Лубянку; его старший брат Рустам, который состоит в федеральном розыске за похищение человека, что не мешает ему жить неизвестно на какие средства по фальшивому паспорту и даже летать с подполковником Рягузовым в Ростов на опознание какого-то чеченца. Посмотрите, пожалуйста, на этих людей, в невиновности которых с таким трогательным единодушием уверены журналист «Известий» Владимир Перекрест и правозащитница Светлана Ганнушкина, и спросите себя: таким дела шьют или таких отмазывают?
Либеральная общественность с восторгом сообщает, что государство в этом деле опять обделалось. Констатировать это для определенной части публики, видимо, важнее, чем найти убийц Политковской. На мой взгляд, в этом деле обделалось либеральное общественное мнение. В 1878 году оно оправдывало хотя бы восторженную барышню Веру Засулич. В 2008 году оно с восторгом оправдывает подполковника ФСБ и братьев Махмудовых. Последствия либеральной наивности образца 1878 года мы расхлебывали начиная с 1917-го. Последствия нынешней наивности либералов, которые позволяют себя юзать любому, кто скажет: «Меня обидел кровавый режим», — могут быть для России не менее тяжелыми.
