Литовский Ельцин

Судьбы лучших людей постсоветских стран иной раз удивительным образом расходятся, чтобы потом пересечься. В 1977 году литовский поэт Томас Венцлова, друг нобелевских лауреатов Чеслава Милоша и Иосифа Бродского, был выслан из СССР. Тогда же Альгирдас Миколас Бразаускас стал секретарем ЦК Компартии Литвы, перейдя в Центральный комитет из местного Госплана. В 1995-м, когда Бразаускас занимал пост президента независимой Литвы, Венцлова получил одну из высших государственных наград – орден великого князя литовского Гядиминаса. В государствах бывшей империи такие «странные сближенья» — не редкость. Говорят, что двоюродный брат Бразаускаса воевал в лесах против советской власти. Впрочем, примерно то же самое с немецким оружием в руках делал Валдас Адамкус, преемник скончавшегося на днях первого президента Литвы. Реальная история сложнее ее «фальсификаций»…

Второй президент Литвы после восстановления независимости Валдас Адамкус был очень недоволен Бразаускасом, когда разгорелся скандал, из-за которого, в сущности, первый президент и ушел из политики. Считалось, что бывшая партийно-правительственная гостиница «Драугисте» («Дружба»), ныне «Краун Плаза», была не слишком чистым способом приватизирована второй женой Бразаускаса в те времена, когда он стал премьером. Она же была причиной более ранних скандалов, еще во времена президентства ее супруга – их «засекли» на отдыхе в Египте, когда Альгирдас Бразаускас был еще женат первым браком. Для литовской политической культуры, в отличие от российской, такие события весьма чувствительны. Литву вообще в те годы сотрясали коррупционные скандалы, а президент Роландас Паксас в 2004 году был даже отстранен от своего поста в результате импичмента.

Тем не менее в посмертных комментариях никто из политических конкурентов Бразаускаса не сказал ни одного худого слова, опять-таки в отличие от России, где только ленивый не осквернил память президента Бориса Ельцина. Ни Валдас Адамкус, ни Витаутас Ландсбергис.

Все признают за Альгирдасом Бразаускасом ключевую роль в становлении сначала литовской независимости, а затем литовской государственности. По сути дела, он был основателем государства, и это заслуживает уважения.

Бразаускас пытался мягким способом вывести Литву из советской империи. В конце 1980-х годов движение прибалтийских государств к независимости остановить было невозможно, чего решительно не понимали в Москве. Не понимал и Михаил Горбачев. Первым решительным шагом стало формирование литовской Компартии вне КПСС. Такого Политбюро от спокойного, высокого и благообразного, похожего на европейского политика Бразаускаса не ожидало. От него требовали контроля над ситуацией, а он, будучи политиком-реалистом, начал ее потихоньку «отпускать».

16 ноября 1989 года Политбюро рассматривало вопрос о положении в Литве. Вадим Медведев, отвечавший за идеологию, поставил диагноз: «Руководство Компартии Литвы не замечает или не хочет замечать фактической утраты своего политического влияния, поддается нажиму и диктату «Саюдиса», идет у него на поводу. Нынешнему составу ЦК уготована определенная роль – быть использованными «Саюдисом» и затем выброшенными с политической сцены».

К декабрьскому (1989) пленуму ЦК Бразаускас преподнес Горбачеву «подарок» — решение об отделении литовской Компартии от КПСС. Звучали предложения об исключении из партии первого секретаря ЦК КПЛ. Будущий «преемник» Бразаускаса Миколас Бурокявичюс, который впоследствии — причем, скорее всего, не вполне справедливо — был назначен виновным за трагические события января 1991 года (штурм вильнюсского телецентра), предлагал создать в республике временный орган, который возглавил бы кто-нибудь из членов Политбюро. Догматизм и политическая глупость дорого стоили потом ортодоксам.

Удивительным образом впоследствии Альгирдас Бразаускас объединил тех, кто ностальгировал по социалистическим временам, которые в Литве были гораздо более вегетарианскими, чем в иных республиках Союза, и тех, кто хотел строительства новой государственности и движения в Европу.

Оставаясь социалистом и несколько задержав либеральные реформы, которые, например, полным ходом шли в Эстонии, Бразаускас тем не менее, еще будучи президентом, сделал решительные шаги в сторону Европейского союза и НАТО. Его позиция, харизма, даже внешний облик объединили нацию, дружно проголосовавшую за него на президентских выборах 1993 года. Чем-то роль бывшего первого секретаря ЦК КПЛ напоминала функцию Арнольда Рюйтеля, председателя Верховного совета Эстонской ССР, тоже сыгравшего ключевую роль в обретении независимости республикой, но ставшего президентом только в начале нулевых годов.

Характерно, что, как настоящий политик, Бразаускас не цеплялся за власть и отказался идти на второй президентский срок. Но оказался востребован на посту премьер-министра. Который он, впрочем, покидал тоже, «идя навстречу пожеланиям трудящихся».

Как в 1993 году за него проголосовали 60% населения, так и в 2006-м его отставки желали 60% респондентов соцопросов.

Чем-то Бразаускас напоминал Бориса Ельцина. Высокого роста, располагающий к себе, не слишком-то либерал-реформатор, руководитель скорее советского, но отнюдь не догматического типа. Тоже, как и Ельцин, поработал в строительной отрасли – возглавлял на заре своей карьеры министерство промышленности строительных материалов Литовской ССР. Борис Николаевич не стеснялся извиняться перед поляками за Катынь, Альгирдас Миколас счел необходимым попросить прощения у еврейского народа за зверства литовских пособников нацистов. Как и Ельцин, обладал фантастической политической интуицией и проложил дорогу своей стране к независимости. И если ему было проще, чем Борису Николаевичу, то, наверное, ненамного.