После дождичка в четверг

(Продолжение. Начало 31 Января.)

Политические животные в Москве разочарованы. Прошлый четверг их надежд не оправдал.

Пресс-конференция президента России, прошедшая с огромной помпой в Кремле, не стала событием, «которое анализировалось бы как раз до инаугурации следующего президента России», как написал об этом глубоко искренний и идейно убежденный сторонник Владимира Путина главный редактор «Московских новостей» Виталий Третьяков.

Правда, Виталий Товиевич основную вину за то, что события не случилось, возлагает на репортеров, которые устроили «пир вопросной банальщины и журналистской художественной самодеятельности». С этой характеристикой я согласен абсолютно. Уровень непрофессионализма просто шокировал. Впрочем, что удивляться?! Это вам результат семи лет сервильной, беззубой журналистики. Но главное, по-моему, другое.

Пресс-конференция президента не для того устраивается, чтобы в изобилии обеспечить политических животных подножным кормом, то есть информацией для анализа и прогнозов. Это — не побоюсь повториться — священнодействие. Ритуал поклонения президенту, который у нас больше чем президент — царь, отец и вообще полубог.

Это пиар-акция, затеянная ради того, чтобы президент мог продемонстрировать, какая у него замечательная память на цифры и факты, какой он скромный и застенчивый (работаю — не правлю), блеснуть остроумием, напомнить всем любителям животных, что он тоже любит свою собаку, пококетничать с женской половиной аудитории — мол, мужчина я еще хоть куда. Поэтому иначе и быть не могло, что самым запоминающимся эпизодом пресс-конференции стал эпизод с восторженной журналисткой из Приморья, назвавшей Путина «несравненным».

Думаю, что даже если бы в Круглом зале Кремля собрались не 30–40, как пишет Третьяков, а 300–400 самых крепких профессионалов и даже если бы пресс-секретарь Путина Алексей Громов предоставил им возможность задать самые что ни на есть трудные, жесткие, нелицеприятные вопросы, президент все равно сделал бы то же самое. То есть не сказал бы почти ничего в ответ на самый главный вопрос — про предстоящие президентские выборы.

Впрочем, «почти» — это еще не «совсем». Владимир Владимирович все-таки кое-что сказал, и это «кое-что» на самом деле исключительно важная вещь. Я имею в виду слова президента о том, что никаких преемников не будет, а будут кандидаты в президенты Российской Федерации, из числа которых граждане и сделают свой окончательный выбор.

Означает ли это, что президенту фонда ИНДЕМ Георгию Сатарову впору откупорить бутылку шампанского и выпить с друзьями за то, что его прогноз оказался верен — Путин никогда никого не назовет преемником? Как бы не так! При всем моем дружеском расположении к Георгию Александровичу, думаю, что торжествовать свою правоту ему и всем, кто разделяет его оценку, еще рано.

В действительности президент Путин своим заявлением сделал очень хитрый ход. Он как бы приглашает всех потенциальных претендентов на высший пост в государстве, всех членов своего «ближнего круга», снедаемых президентскими амбициями: делайте ваши ставки, господа! Включайтесь в предвыборную кампанию! У нас будут демократические выборы, каждый вправе поучаствовать и в порядке самовыдвижения, и в качестве кандидата от какой-нибудь партии.

А теперь поставим себя на место любого из них. Думаю, они чувствуют себя примерно так же, как чувствовали себя члены сталинского «ближнего круга», когда в 1952 году на XIX съезде КПСС вождь вдруг заговорил о том, что он стар, устал и его более молодым соратникам по руководству партии пора подумать, кто его заменит.

Нет, конечно, хоть времена и нравы нынче суровые — судьба людей из ЮКОСА, от Ходорковского и Светланы Бахминой до без вести пропавшего Вальдеса-Гарсия, тому порукой, — но все-таки не кровожадные сталинские. Холодный пот ужаса едва ли прошиб кого-то из приближенных Путина, которым грезится президентское кресло. Но затылок почесать впору: а что если Путин предлагает им пройти тест на лояльность?

Думаю, многие из этих людей хорошо помнят судьбу бывшего генпрокурора Устинова, который, как утверждают кремлевские инсайдеры, в один прекрасный день стал рассматриваться в качестве главного кандидата в президенты от сечинской группировки «силовиков». И тут же был уволен президентом.

Пусть даже, как потом выяснилось, Устинов был не уволен, а лишь переведен в министры юстиции, то есть отделался сравнительно легко, — все равно это был очень внятный сигнал Путина: не потерплю никакой самодеятельности, без моего ведома в президенты не ходить!

А ведь жизнь в 2008 году не кончается, и на президентских выборах свет клином не сошелся. Ведь вот так выскочишь сейчас раньше времени — глядишь, и уже нет тебя на привычном насиженном месте. Глазом не моргнут — отлучат от куска государственной собственности, пожалованного в управление, от контроля над финансовыми потоками. Выборы проиграешь — и что дальше? Нет, уж лучше сидеть смирно, не лезть поперед батьки в пекло.

Иными словами, своим заявлением о грядущем отсутствии преемников Путин сковал политическую элиту, надолго парализовал инициативу противоборствующих групп влияния, которым уже казалось, что они стоят на низком старте президентской гонки.

А преемник, скорее всего, все-таки будет. Едва ли Путин допустит, чтобы его окружение развязало настоящую драку за президентское кресло. При этом он сдержит свое обещание: раньше, чем начнется предвыборная кампания, то есть за три месяца до выборов, в декабре этого года, никому не будет благоволить вслух. Но потом возьмет, да как поддержит! Назначит, к примеру, премьер-министром. И пожалуйста, после этого все остальные могут бороться самым демократическим образом с действующим главой правительства. Поглядим, как у них получится его победить. После дождичка в четверг.