Агония или аншлюс?

Во вторник вечером Россия и Белоруссия в общих чертах согласовали условия поставок отечественного газа. Представители Александра Лукашенко согласились с повышением цен, в ответ российская сторона выразила готовность оформить разность между старой и новой ценой в качестве кредита. Причем Белоруссия погасит просроченную задолженность по прежним кредитам, Россия немедленно вернет эти деньги в виде кредита «живыми деньгами», а это уже позволит ей, не нарушая собственного законодательства, предоставить Белоруссии еще один кредит в 175 млн долларов.

Соглашение это достаточно необычно — хотя бы в силу того, что даже в день заключения этого соглашения белорусские политики наезжали на своих контрагентов. Пресс-секретарь белорусского президента Наталья Петкевич, выступая на белорусском телевидении, заявила, что «решение об отключении газа в двадцатиградусный мороз мог принять только лично Путин».

Президент Белоруссии Александр Лукашенко ищет выход из непростой ситуации, в которую, по большому счету, он загнал себя сам. В течение почти восьми лет он получал газ по внутрироссийским ценам в обмен на обещания полноценной интеграции двух государств. Россия в начале этого года потребовала заплатить по счетам, то есть ввести наконец в обращение российский рубль. В ответ на отказ — с лета прошлого года Александр Лукашенко не выполнял свои обязательства — российская сторона предложила пересмотреть газовый вопрос, начав платить за топливо более высокую, хоть и щадящую, нерыночную цену.

У Александра Лукашенко есть несколько рычагов воздействия на белорусскую экономику. Точнее, даже не на экономику в целом, а на каждый конкретный регион и даже сколь-либо крупное предприятие. Первый по важности из таких рычагов — это российский газ.

До последнего времени Белоруссия получала его по цене российского пятого ценового пояса — самой дорогой из возможных, но все же внутренней российской цене. Между тем в самой Белоруссии газ стоит куда дороже.

В практике «Газпрома» это абсолютно нормальное явление. В той же Германии внутренняя цена на газ для конечного потребителя более чем в два раза выше, чем контрактная, то есть та, по которой ее закупают на границе у российской монополии. В Европе эта ситуация устраивает тоже далеко не всех (для того чтобы порвать с этой практикой, и затеяна либерализация рынка газа в ЕС), однако внутри, допустим, Германии газ во всяком случае продается по четким правилам и под надзором федеральных и местных властей. Как не сложно догадаться, в Белоруссии газ распределяется без всяких правил Александром Лукашенко под контролем Александра Лукашенко же. Проще говоря, президент республики в любой момент мог «перекрыть кислород» любой области или крупному потребителю энергоносителей, просто увеличив цену на газ.

Разность между закупочной и внутренней ценой, кстати говоря, также оседала в фондах, подконтрольных Александру Лукашенко. Механизм распределения этих средств еще ждет своего исследователя, однако можно предположить, что по меньшей мере часть этих средств возвращалась в экономику или бюджетную сферу республики, играя роль своеобразного пряника.

В момент, когда закупочные цены сравняются с внутренними белорусскими, Александр Лукашенко лишится какой-либо возможности маневра. Он не сможет селективно поддерживать те или иные предприятия — ни льготной ценой, ни прямыми дотациями «газовыми» деньгами.

На первый взгляд, эта возможность сохраняется и после подписания последних соглашений о поставках российского топлива. Ведь «живыми деньгами» Белоруссия будет платить столько же, сколько и раньше, — из расчета по тарифам пятого российского пояса. Остальное — в кредит, который, как показывает пример украинских долгов за газ середины 90-х, может урегулироваться годами. Однако теперь не середина 90-х, изменилось как минимум российское законодательство, которое теперь запрещает предоставлять кредиты недобросовестному должнику.

И сегодняшняя ситуация, когда Белоруссия вынуждена просить «живых денег» для возобновления кредитования поставок, будет повторяться регулярно.

Причем принцип «нет денег — нет газа» в случае Белоруссии, как было продемонстрировано в течение нескольких часов на этот раз, вполне реализуем. Полностью перекрыть поставки по украинскому маршруту невозможно, в этом случае без газа останется Германия. В случае с Белоруссией пострадавшей стала Польша, на один день погрузившаяся во тьму (Литва и Калининградская область не в счет).

Польские политики уже заявили о готовности заменить российский газ норвежским, однако все эти разговоры — для внутреннего употребления. Норвежский газ мало того что надо еще доставить в Польшу (это потребует многомиллиардных инвестиций), так он еще и дороже российского.

~ А выдержит ли польская экономика, где и сегодня безработица под 20%, удорожание цен на энергоносители — большой вопрос. Апеллировать к мировому сообществу бесполезно: отключение Белоруссии и Польши было проведено с ведома Германии, которая, кстати, не сочла возможным предупредить о нем своих польских партнеров. Иными словами, польская республика осталась без газа один раз, и никто не может гарантировать, что это не повторится.

Достаточно логичный для Польши выход из этой ситуации — это прекратить играть в большую политику и согласиться на российские предложения.

Россияне еще в конце прошлого века предложили полякам построить газопровод-перемычку, позволяющий замещать транзитные поставки между Украиной и Белоруссией, по своей территории.

Три года Польша фактически отказывалась сделать это. Во всяком случае газовые монополии двух стран не смогли согласовать технические вопросы. Польские СМИ и политики в то же время выражали солидарность с братским украинским народом: раз строительство перемычки позволит России шантажировать Украину, значит, никакой перемычки не будет.

В некотором смысле, теперь несколько задержать агонию нынешнего белорусского режима даже в российских интересах. Чем дольше над Польшей будет висеть угроза лишиться газа из-за упертости Александра Лукашенко, тем сговорчивее будут поляки в вопросе строительства газовой перемычки. Которая, как считается, позволит России более эффективно выстраивать отношения со странами славянского транзита.