Цивилизация
Однажды мне позвонила моя подруга, у которой тогда только начинался роман с одним иностранцем. Она была в некоторой растерянности: «Слушай, как ты думаешь, он шпион?»
Я тоже в первую минуту растерялась – ничего себе вопрос, а главное, я-то откуда знаю? «Ну, ты же у нас пишешь о шпионах!» – искренне воскликнула подруга и продолжала настаивать на ответе, от которого, видимо, зависела ее будущая жизнь. Мы до сих пор смеемся, вспоминая этот наш разговор. Жизнь у этой пары складывается вполне (не сглазить бы) удачно. А сомнения в ее душу заронили бдительные друзья, которые советовали ей не связываться с иностранцем. Потому что если иностранец, значит – шпион. Наш же с ней разговор закончился следующим моим глубокомысленным рассуждением: «Кто его знает, дорогая, — сказала я. – Может, он и шпион. Но знаешь, это такая же профессия, как и любая другая».
Это мое утверждение – банально и искренне. Мне лишь не нравится, когда вокруг этой профессии создают романтический ореол. Я за то, чтобы юные романтики типа нашего нынешнего президента, которым придет в голову в 15 лет записываться в разведчики, четко знали: и будешь ты парень заниматься дерьмом собачьим. Потому что предстоит тебе в лучшем случае выведывать чужие секреты (то есть всю жизнь подглядывать в замочную скважину или рыться в чужом мусорном бачке). Или, что также нормальному человеку вряд ли покажется симпатичным, придется тебе подлавливать другого человека, имеющего доступ к секретам, на его слабостях (любит выпить, или деньги, или нетрадиционную любовь) и играть на этих слабостях в интересах своей родины. А если не повезет, то будешь ты, мальчик, шпионить за своими в пределах родины или за ее пределами, а это, хоть на части меня режьте, называется стукачеством и считается неприличным. Впрочем, и все остальное из перечисленного выше приличным не назовешь. И вот если ты хочешь, парень, этим заниматься, и если у тебя есть для этого соответствующие способности и склад характера, то дерзай. А Штирлиц или Джеймс Бонд – это сказки.
И еще парень должен знать, что на эту собачью (на мой взгляд) жизнь он себя обрекает навсегда. «No exit». «Нет выхода». Попытка освобождения рассматривается как предательство. Все вышесказанное относится к любой тайной секте – ЦРУ, КГБ, Моссад и так далее по списку.
Я так издалека подхожу к вчерашней истории, когда бывший генерал КГБ Калугин дал показания в американском суде против русского шпиона Джорджа Трофимофф, которому и без показаний Калугина светит пожизненное заключение. Я не могу с точностью утверждать, создал ли живущий в Америке советский генерал прецедент или такие случаи бывали. Наверное, бывали, поскольку ничего нового, как известно, под луной нет. Я лишь не очень понимаю, зачем он это сделал.
С момента, когда Олег Калугин появился в моем кабинете в начале 90-х, я более или менее могла объяснить мотивы его действий. Калугин сделала блестящую карьеру в КГБ и продолжал ее делать уже после перестройки за рамками КГБ и вне его. И в этом есть некоторая уникальность его судьбы. Он не остался одним из сотен безызвестных генералов КГБ, тихо ушедших на пенсию и не очень сытно стареющих в своих квартирах в специальных ведомственных домах. Ему также, видимо, не улыбалась карьера бизнесмена, которая вполне устроила некоторых его соратников по ведомству. Они это не афишируют, но спокойно, без скандала, вписались в рыночную экономику, не устраивая демаршей и, скорее всего, используя теперь уже для собственного блага профессиональные контакты за границей и в стране.
Калугина знают во всем мире. И в этом смысле он продолжал делать карьеру. Политическую. Имеет право. Это его выбор. Читатель, благодаря Калугину, узнал страшные и забавные истории из жизни разведки. Знание о тайном разрушает страх. В России безусловная заслуга Калугина состояла в том, что он разрушал миф о КГБ во всем его разнообразии и избавлял людей от страха перед этой организацией, существовавшего, если кто забыл, к началу перестройки просто на генетическом уровне. Преследовал ли он при этом какие-то корыстные, чисто личные интересы? Наверняка. Во-первых, его главным интересом было, чтобы его не пнули отравленным болгарским зонтиком за все его откровения. Он-то точно знал, как это делается, и поэтому об этом рассказал. Страхуясь. Тоже нормально. Подвернулась возможность поехать работать в Америку. Поехал. Почему бы нет? Страну он знает, он там работал шпионом. Языком владеет в совершенстве.
Все это вместе взятое коллеги Калугина по органам расценивают как предательство. При упоминании его фамилии на лицах людей, натренированных сохранять спокойствие и не выражать эмоции ни при каких обстоятельствах, большими буквами бывает напечатано: «Убил бы гада собственными руками». Лицо Путина, кстати, в этом смысле не было исключением.
Чекисты сочли Калугина предателем. Сразу, после его первого интервью. Еще до того, как он написал книги. Еще до того, как с лупой начали анализировать, сдал ли он в той или иной книги такого-то агента или нет. Он был предателем по определению, потому что разрушал миф, потому что со знанием дела доказывал: Штирлиц – это романтика, а в реальности – убийства, поголовная слежка, циничные покупки людей и прочая гадость, о которой сейчас знает любой ребенок. Он разрушал основу основ могущества Советской империи, ее стержень, он раскрывал технологию «работы» передового отряда партии, снимал позолоту с карающего меча революции. В этом – его предательство с точки зрения сотрудников КГБ--ФСБ. Понятно. Но люди хотели знать правду и частично узнали ее от Калугина. И это понятно.
Все понятно, кроме того, зачем уже вполне устроившемуся и прославившемуся по обе стороны океана Калугину было идти на… Я не хочу использовать расхожий чекистский штамп в отношении Калугина. Я ему не судья. Я – просто наблюдатель. Судя по опубликованной сегодня информации, Олег Калугин в суде города Тампа (штат Флорида) подтвердил, что бывший полковник армии США Трофимофф был советским шпионом, с которым он, Калугин, встречался в 70-х годах в Австрии и обсуждал его работу. Калугин подтвердил, что считал полковника ценным агентом. Своими свидетельскими показаниями Калугин, пользовавшийся в свое время услугами Трофимофф, не оставил последнему шанса.
У меня есть два предположения: либо Калугину что-то обещано за его свидетельские показания в суде, либо Трофимофф взяли по наводке Калугина, и он просто довел эту историю до логического конца, подтвердив публично правомерность и без того уже предъявленных обвинений. Любое объяснение – плохое. При любом раскладе Калугин выглядит в этой истории мало прилично.
Есть вещи, которые делать западло. Некоторая общая безнравственность, заложенная, на мой взгляд, в профессию шпиона, предполагает все же какие-то этические нормы. Международные, кстати. Именно исходя из этих норм все пресс-службы всех стран мира в ответ на вопрос, был ли такой-то вашим шпионом, отвечают коротко и предельно неясно: «Без комментариев». Напомню, что шпионов сажали в Америке на электрический стул, а в России расстреливали. Эта история вполне на грани жизни и смерти.
Меня как журналиста совершенно не коробило, когда Калугин распоряжался тайнами ведомства, порциями вынося сор из избы. Я понимала, что таким образом он распорядился своей судьбой. Довольно рискованно, кстати, но это его выбор. Сейчас же, в этой ситуации, он распорядился чужой судьбой, причем судьбой человека, которого использовал в своей работе, будучи одной из шишек советской разведки. Не припертый к стенке обстоятельствами, не под пытками, не под угрозой, а просто так. Если учесть, что Трофимофф, похоже, и так уже было не отвертеться от обвинений, то свидетельства Калугина сравнимы с контрольным выстрелом в голову. Такой есть навык у профессионалов.
