Цивилизация
Для отставки Алексея Кудрина было множество причин и почти столько же поводов. Считается, что его не очень жаловало население, да и среди соратников он тоже не пользовался особой популярностью. Министров финансов либо любят за щедрость, либо уважают за жадность. И Кудрина уважали, но не любили. Однако внешние обстоятельства не имели к его карьере никакого отношения: Кудрин был человеком, к которому по части финансово-экономических вопросов прислушивался сам Владимир Путин. Это и было той самой «окончательной бумажкой», на основании которой министр финансов мог позволить себе многое, как в аппаратном, так и в публичном пространстве.
Судьбу Кудрина решил Путин, и нет сомнений в том, что это было для премьер-министра неприятным, но вынужденным шагом. Объяснением столь срочного увольнения министра финансов Алексея Кудрина (за последние годы все четыре слова произносятся практически слитно) могут служить слова, которые Владимир Путин произнес год назад по случаю увольнения такого же человека-бренда – мэра Москвы Юрия Лужкова: «Юрий Лужков очень много сделал для развития Москвы и в известной степени является знаковой фигурой современной России. Но совершенно очевидно, что отношения у мэра с президентом не сложились, а между тем мэр является подчиненным президента, а не наоборот. Поэтому нужно было своевременно предпринять необходимые шаги для нормализации этой ситуации».
В этот момент по телевидению уже один за другим шли фильмы и сюжеты про то, как Москва изнывает под гнетом четы Лужков — Батурина, а влиятельные единороссы по очереди прозревали относительно того, какой, оказывается, нехороший человек создавал вместе с ними такую хорошую партию. Путин считал наоборот, «знаковая фигура», а вот с президентом отношения не сложились. К сожалению. Поэтому мэром работать не может.
Лужков нарушил главное табу – он публично сомневался в президентских решениях. А для Путина это неприемлемо. Для него институт президентства – святыня, покушение на которую перевешивает любые прежние заслуги. Кажется, он не относился к этому так, когда был президентом сам, но годы, проведенные в отрыве от Кремля, сделали свое дело. И даже возвращение на пост президента уже ничего не изменит.
Сделав «лихие 90-е» объектом всенародного поругания, Путин тем не менее и слова плохого не сказал о Борисе Ельцине, поскольку тот был президентом. Есть разные мнения относительно того, как Владимир Путин относится к Дмитрию Медведеву, однако все три с лишним года он исправно отдавал все положенные почести – не человеку, институту. И уж точно он не мог спустить соратнику – пусть даже и ветерану движения – открытое пренебрежение институтом и его местоблюстителем.
Кажется, Кудрин пострадал не за свои американские высказывания, а за то, что публично заявил, что предложение президента нужно еще с кем-то обсуждать. Он-то исходил из персоналий, а надо было учитывать регалии. С президентом не спорят, пусть даже его пока зовут не совсем так, как все привыкли. Вот если бы министр финансов подождал месяцев 8, то мог бы вволю оппонировать премьер-министру. Это, быть может, еще не запрещено, а может быть, и будет поощряться.
Хотя номенклатурная мода очевидно меняется. И чиновники на вопрос о том, где они собираются работать после выборов, бодро, по-военному рапортуют: «Я как солдат — где мне скажут, я там и буду работать» (слова первого вице-премьера Игоря Шувалова). Когда люди начинают называть себя солдатами партии, споры, по крайней мере, публичные, среди руководящего звена становятся неактуальными и даже неприличными. Кудрин это, кстати, понимал, поскольку уже после американских своих заявлений сделал примирительный шаг, заметив, что готов работать на той должности, на которую его поставят. Однако уже после этого министр финансов совершил непростительный для опытного аппаратчика ляп на заседании президентской комиссии. Ошибался он под восторженные крики оппонентов и вроде как сожаление помощника президента Аркадия Дворковича: «Кудрин сделал много хорошего для России, был одним из моих учителей. В нынешней ситуации иного решения уже не было, причины президент назвал».
Жить по новым правилам игры, когда любой спор с президентом, любое публично выраженное сомнение могут стоить карьеры, возможно, придется достаточно долго. Но вряд ли счастливо, потому что горизонты дозволенного будут неуклонно сокращаться. И уж точно ни один государев человек не сможет себе позволить оспорить слова главного человека в стране. Если он не пожалел Кудрина, то остальных уж точно не пожалеет.
