Цивилизация
Как получилось, что не уберегли мы всем миром такое важное, чуть ли не самое главное завоевание последних 10 лет – политическую стабильность? Что было сделано не так? Отчего нервничают ответственные лица и те, кто им должен помогать по служебной необходимости? Где ты, коллективная уверенность в завтрашнем дне и спокойная надежда на светлое, ну или хотя бы незатененное будущее? Нет всего этого. А главное – непонятно, как добыть обратно.
Федеральные выборы тут ни при чем. Как будто неизвестно, кого выберут. Кого назначат, того и выберут. Назначат, соответственно, тех, кого надо. Правда, с последним как раз и возникает некоторая загвоздка. Необходимо определить круг этих уважаемых людей, а также их предполагаемый функционал. То есть составить такое большое штатное расписание: президент, руководство его администрации, премьер-министр, его заместители, руководители министерств и ведомств, несколько человек из Госдумы и Совета федерации, руководство высших судебных органов, возможно, полпреды в федеральных округах. Ну и еще несколько уважаемых граждан. По большому счету, первые 5–6 рядов на оглашении президентского послания Федеральному собранию (некоторых уважаемых граждан на таких мероприятиях не бывает, но, в общем, они и так в курсе).
Но главное – непонятно, кто именно будет составлять это штатное расписание. Пока не известно имя президента, строить планы как-то затруднительно. То есть начальникам надо просто «сесть и договориться». Вообще-то Дмитрий Медведев и Владимир Путин давно собирались это сделать. Честно говоря, и для их спокойствия, и для умиротворения лиц, их окружающих, – уже пора. Нервные клетки не восстанавливаются, особенно у находящихся на ответственной работе людей. А когда нервячки спускаются по вертикали, хреново всем, в том числе и тем, кто хотел бы держаться от нее подальше. Случившиеся за последнюю неделю открытая битва железных правоохранителей и публичный диалог министра финансов Алексея Кудрина с партией – это только начало. По мере нарастания общей нервозности подобные конфликты будут только множиться. Да так, что суета образца 2007 года с сопутствующим «делом Бульбова» покажется детскими шалостями.
Вместе с тем, плюсы от спокойного и равномерного освоения — «сели и договорились» — вполне очевидны. Страна велика и обильна, к порядку не приучена и оттого его не требует, оппозиция мала и разобщена, народные массы, может быть, чем-то и недовольны, но бунтовать не собираются. Однако чем дольше будет длиться неопределенность, тем выше вероятность казусов. Ради того, чтобы избежать их, руководителям тем более стоит «сесть и договориться».
Возможно, даже не так важно, кто станет первым, а кто вторым. Практика 2008 года показывает, что «за столом никто у нас не лишний», и даже если смена первого лица состоится, соратники бывшего первого лица в накладе не останутся. Правда, будет ли эта логика действовать в 2012 году – большой вопрос.
Принято считать, что руководство страной осуществляют не один и не два человека, а некая когорта руководителей, спаянных давней деловой дружбой и общими административными воспоминаниями. По сети некоторое время назад бродил короткий ролик, зафиксировавший для нас празднование предвыборным штабом Владимира Путина образца 2000 года его победы на президентских выборах. Интересно смотреть на лица, а еще интереснее считать, кто из них вдруг не может попасть за такой же полурабочий-полупраздничный стол победителя на президентских выборах 2012 года. Разве что политтехнолог Ксения Пономарева и Виктор Черкесов, не выдержавший нервотрепки 2007 года. В остальном вся команда — с неизбежными дополнениями — на месте. И наверняка не просто хочет определенности, но и поучаствовать в установлении правил этой определенности.
Такое бережное отношение к команде – большая редкость. Мало кто из соратников Бориса Ельцина образца 1989 года мог бы отметить с ним победу во втором туре президентских выборов 1996 года. До конца 1999 года дотянул, кажется, только Валентин Юмашев. Отсутствие персональных обременений давало значительную свободу рук: нет старых соратников — нет старых обязательств.
И вот представим: люди проработали вместе больше 10 лет, и теперь им надо договариваться еще на 12. Ну или минимум на 6. Договоренности там, судя по всему, жесткие и плотно соблюдающиеся, поэтому надежды договориться сегодня, а на следующий день переиграть — нет. Значит, снова терпеть друг друга, учитывать древние соглашения, вспоминая попутно былые обиды. А заодно смотреть на то, как стареют верные соратники, теряют былую хватку и напор.
Или обновить команду, убрав часть старых соратников по работе в мэрии Санкт-Петербурга и первым годам в Москве и пригласив новых, таких же по сути, но новых по именам людей. Перед которыми нет обязательств. Зато они всем обязаны, очень почтительны и горы на первых порах сворачивать будут.
Действующие руководители понимают вероятность появления новых людей и поэтому обоснованно нервничают. Попасть под обновление – слишком нелепая аппаратная смерть. В вегетарианские для большевиков 20-е годы Сталин называл это «вылететь из партийной тележки». В наше время это связано еще и с потерей кормления (в лучшем случае), а то и с тем, что на выпавшего спишут те или иные упущения по работе.
