Цивилизация
К хорошему привыкаешь так быстро, что забываешь, что в современном мире все хорошее предоставляется бесплатно, как правило, на условиях промо-акции: первая неделя – даром, со второй недели – надо думать, будешь ли этим пользоваться, но уже за деньги. Лишь отличная игра испанской команды против сборной России в полуфинале чемпионата Европы позволила миллионам российских футбольных болельщиков и примкнувшим к ним сочувствующим гражданам отложить собственный долгосрочный выбор своей новой страны.
То, что Россия – рядовая в лучшем смысле этого слова часть «золотого миллиарда», «развитого мира», «Европы» (нужное выбирать по вкусу), становится более или менее понятным все большему числу жителей страны. Одновременно Россия – также в лучшем смысле — развивающаяся страна: по итогам 15-20 лет развития в большей части социальной действительности нет. И заклинания правительства и президента о необходимости создания плана-2020, плана 2032, плана на 50 лет вперед мало помогают.
В XXI веке государство как таковое не может быть ни всемогущим, ни всеведущим – большую часть реальности предстоит так или иначе определять жителям страны, формируя свои запросы к власти и голосуя руками или ногами в ответ на ее инициативы.
Прекрасно, когда речь идет исключительно о символической лояльности своей стране, которая во многом и демонстрировалась в июне: это дорогого стоит. Однако если такая символическая лояльность во всем мире одинакова, то большинство остальных составляющих – нет. И даже эта лояльность не бесплатна. По итогам чемпионата Европы-2008 правительство России выделило на подпрограмму развития футбола на ближайшее пятилетие сумму в 14 млрд рублей. В июне эту новость приняли как должное: страна должна развивать футбол, раз уж гражданам нравится в него выигрывать. Сейчас, в июле, имеет смысл подумать – а эти деньги действительно необходимо выделять и именно в таком объеме? Ведь это, увы, не деньги Романа Абрамовича: это наши деньги. Это мы их тратим на развитие футбола: правительство России всего лишь выступает передаточным звеном между налогоплательщиками и распорядителями бюджетных средств. Мы уверены, что хотим именно этого?
Вопрос мелкий, но принципиальный: ровно в той же формулировке его придется решать все чаще и чаще по мере приближения светлого европейского будущего России – всегда существует выбор вариантов развития. И в перспективе ближайшего десятилетия это, в первую очередь, налоговый выбор:
уже сейчас более или менее очевидно, что, как бы ни росли цены на нефть и газ, основным источником создания того, чего не хватает России до статуса «развитой страны», будут налоги.
До сегодняшнего времени вопрос налогов волновал подавляющее большинство граждан России как судьба прошлогоднего снега. Но для дальнейшей реализации «европейской мечты», включающей в себя не только победы национальных сборных на международных соревнованиях, но и более или менее эффективную систему социального сервиса, приличную транспортную инфраструктуру, работоспособную бюрократию, вменяемое государственное телевидение и т. п., нужны весьма и весьма солидные вложения. Раз-другой можно проехаться с флагом и шампанским и по разбитому асфальту. На третий — уже задумаешься: что ж такое, шведов снова разбили, а приличные автотрассы все больше под Стокгольмом и в его окрестностях, не говоря уже об экологии, социальном обеспечении и прочих плюсах Европы. Пора бы и раскошелиться?
Пока миф о всесильности нефтедолларов и притока капитала непоколебим: на все вопросы о том, кто должен оплачивать дальнейшие успехи России — от балета до новых автомобильных заводов, принято спокойно указывать – недра Западной Сибири или иностранные инвесторы.
Однако пока даже нынешняя чрезвычайная сила денежной реки, через экспортно-импортные операции решающая все вопросы, неспособна на слишком многое.
Дело даже не столько в дорогах. Например, московский метрополитен, развивающийся темпами, близкими к темпам строительства средневековых соборов (десятилетие – это почти ничего), вполне может быстро выйти из летаргии – запуск в нем программ частно-государственного партнерства вполне реален, как и быстрое развитие его на чисто государственные и даже городские деньги. Но все это будет весьма недешево. И скоростные бесшумные трамваи, и программы качественной социальной помощи инвалидам, и финансирование классической музыки, и инвестиции в современные направления фундаментальной физики – все это доступно, все это вполне можно купить. И все это в современных государствах, как правило, покупается в рамках увеличения налогового бремени – и с частного бизнеса, и с физических лиц.
Берусь предположить, что уже в 2011-2012 годах вопрос о том, как именно в стране следует создать систему налогового перераспределения средств, существующую в большинстве стран «золотого миллиарда» в достаточно похожем виде, будет одним из самых актуальных.
К этому времени основные проблемы, решаемые в рамках улучшения бюджетной дисциплины, некоторого сокращения воровства в госсекторе и определенного сокращения госаппарата, так или иначе начнут решаться. Оставшиеся же в списке задачи – от необходимой полицейской реформы до обновления школьных пособий в большинстве российских школ – будут искать своего финансирования, которое не свалится с неба и не будет выделено Shell в рамках очередного сахалинского проекта. Лишь в отдельных малонаселенных странах Персидского залива часть такого рода проблем удалось решить исключительно бурением новых скважин. 145 млн граждан РФ на нефть и газ в этом смысле надеяться не могут.
Выбор будущей модели государства всеобщего благоденствия и процветания тихой сапой шел и последние 15 лет. В этом смысле власть в России под руководством и Бориса Ельцина, и Владимира Путина, и Дмитрия Медведева мало чем отличалась: из лучших побуждений в России копировались существующие в остальном мире модели экономического и социального развития, на которые хватало денег, сил и интереса. Тем не менее, смею предположить, что сверхбыстрое развитие экономики России, которое по итогам полутора десятка лет позволяет почувствовать движение от вдребезги разбитой архаичной империи к обычной стране Европы, во многом определялось именно отсутствием части социально-государственных институтов, являющихся бременем и проклятием «развитого мира» — от мощной и малоконструктивной антимонопольной службы до прогрессивного подоходного налога.
При уже ожидаемой поддержке практически любой инициативы, дублирующие нероссийские институты по принципу «а чем мы хуже» (это касается и «продовольственных талонов» малоимущим, и установления ограничений на развитие розничных торговых сетей в регионах, и планов экологических реформ) движение по этому пути может быть неожиданно быстрым. Незамеченные на фоне всеобщего ликования 14 млрд рублей, выделенные Белым домом на развитие футбола – мелочь, но мелочь важная. И проблема не столько в инфляции, которая сейчас является, пожалуй, единственным ограничителем роста госрасходов – с ней рано или поздно тоже научатся работать.
Проблема – в том, насколько ясно мы воспринимаем делающийся выбор, насколько внимательно читаем счета, насколько критично относимся к возможному будущему.
«Развитой мир», который в России только начинает строиться, наполнен собственными внутренними проблемами, которые мы вправе не импортировать, не покупать «в нагрузку» к существующим готовым решениям и моделям. Угловатость России в сравнении с остальным миром обещает исчезнуть относительно быстро, но утраченных шансов пойти дальше, чем остальной мир, никто не вернет. В этом смысле «суверенная демократия» — ничуть не лучше, чем «государство всеобщего благосостояния», в которое она может эволюционировать за ближайшее десятилетие.
