Минус 12

Недавно сразу нескольким моим знакомым пришли официальные письма, в которых они уведомлялись о том, что отобраны в присяжные заседатели и могут быть приглашены для участия в тех или иных процессах в обозримом будущем. И какая ж первая, почти инстинктивная реакция нашего обычного человека на подобные письма от государства, как вы думаете? Разумеется, как бы откосить. К чему это, мол. Суета, отвлечение от работы, потеря в деньгах, присутствие в не очень приятном месте по не очень приятному поводу, некоторая надобность напрягать мозги. Страха никто и не высказывал — действительно, еще ведь неизвестно, по какому конкретному делу могут вызвать (а могут и вообще не вызвать ни по какому, это же всего лишь большой предварительный список), так что бояться пока точно нечего. Попытки как-то убедить людей не откашивать, а идти и как-то разнообразить там присутствие пенсионеров или безработных наталкивались на не очень понимающий взгляд.

На молодежном жаргоне такая отрицательная мотивация называется «в лом», то есть неохота. Наше государство давно подметило за подданными такую милую черту национального характера, что им почти все «в лом», что связано с общественной активностью, и, как умеет, пользуется этим.

На суд присяжных «катили» давно. Нет, разумеется, никто в программе «Время» не говорил, что все эти 12 людей с улицы полные козлы, ни в чем не разбираются и им не доступны эмпиреи высокого нашего правосудия. Нет, слова по поводу тех или иных как бы «неожиданных» решений присяжных всякий раз говорились нейтральные, безоценочные. Но всякий раз после таких сюжетов создавалось впечатление, что вот, надо же, были конкретные, пойманные доблестными органами преступники, но недотепы присяжные их либо отпустили, либо смягчили приговор. И ведь ни слова о том, сколь небрежны, очень мягко говоря, бывают следственные органы в сборе доказательств, сколь заточены российские суды под простое механическое переписывание обвинительного заключения в судебный приговор. Подобные доводы в защиту присяжных встречались в либеральной прессе, да кто ж ее читает. Массовому же зрителю подавалось все куда проще: там отпустили или посадили не всех скинхедов — убийц гастарбайтеров, там «покушавшийся» на Чубайса Квачков вышел на свободу, там долго никак не могли «правильно» посадить полковника Буданова, который, ясен пень, убил и изнасиловал.

Сюжеты с судами присяжных подчас с подачи судейских и прокурорских словно нарочно превращались в откровенный цирк. И уж, во всяком случае, гармонии правосудия ну никак не получалось.
И вот теперь, после некоторой пиар-подготовки (а ведь ни одного высочайшего слова в поддержку присяжных за все эти годы!), а также через полторы сотни лет после аналогичных «осечек» и отступлений в судах присяжных государства времен Александра Второго, нынешнее российское государство идет ровно той же протоптанной царем-«освободителем» тропой: из ведения судов присяжных изымаются «политические дела». Тогда, при Александре Втором, «не понравилось» оправдание Веры Засулич, теперь по совокупности: «дело Буданова», «дело Френкеля», оправдание главного милиционера в Кондопоге (по делу о националистическом погроме), скандал вокруг дела об убийстве Политковской, поднятый присяжным, и т. д. Да и вообще, видимо, надоело судейским выкручивать присяжным руки по всякому резонансному делу — придумывать всякие хитроумные и тупоумные отводы, распускать «не те» коллегии по надуманным, смехотворным, издевательским предлогам. Запарили они, эти заседатели.

Теперь присяжные, когда законопроект Васильева — Гришанкова будет оперативно проштампован всеми нужными инстанциями, уже не будут слушать дела о государственной измене, терроризме, в том числе о пособничестве и финансировании его, о шпионаже, диверсиях, захвате заложников, организации массовых беспорядков, о захвате власти и даже о попытках такового захвата.

Если государство не доверяет собственным гражданам — простым людям «с улицы» (каковые, собственно, и есть присяжные) — слушание и вынесение вердиктов по таким делам, то не является ли это свидетельством того, что в отношениях между таким государством и гражданами существуют очень большие проблемы? Государство не верит, что присяжные осудят шпионов и диверсантов? Что они сумеют отличить террориста от хулигана? Или просто государственная мысль, течение мысли бюрократии все больше расходится в оценках, критериях и сущностных понятиях с оценками, критериями и сущностными понятиями Людей с Улицы?
Примечательно также, что внесение законопроекта Васильева — Гришанкова об ограничении прерогатив судов присяжных произошло сразу после всероссийского съезда судей, где много и хорошо говорилось о судейской реформе. В частности, о надобности большей открытости судов, и уже тоже подготовлен соответствующий законопроект, кое-что из зала суда можно будет почитать в интернете. Правда, и в этот законопроект уже успели напихать ограничивающих такую гласность поправок.

Но что-то я не припомню пафосных и убедительных речей на том съезде про то, что наша страна опять до чего-то «не дозрела» — в данном случае до суда присяжных, что в коллегиях дюжинами заседают сплошь недоумки и вредители, которые только и мечтают, как разрушить убедительнейшую доказательную базу следствия и выпустить на свободу очередного милого им вурдалака. Это такая подстава? Изящное умолчание? Подмена понятий? Или просто привычная стеснительность выносить на суд общественности столь неоднозначные решения? Логика ровно та же, что у среднестатистического обвинения: не получается, не умеют собрать убедительные доказательства — значит, надо распустить не в меру пытливую коллегию присяжных.

Аргументация, приводимая правящей партией в пользу надобности окоротить суд присяжных по политическим делам, донельзя топорна. Мол, надо повысить эффективность борьбы с терроризмом. Кто ж спорит? В том числе с надобностью ужесточения наказаний. Но тогда надо честно сказать, что у нас терроризм сейчас на подъеме, а мы чего-то не знаем. Или все-таки нет? А по части шпионажа и госизмены у нас тоже сейчас полный провал и шпионы кишмя кишат под каждым железнодорожным мостом и ЛЭП? Или вся эта, как сейчас принято говорить, законодательная новелла написана всего лишь ради словосочетания «организация массовых беспорядков»?

Впрочем, самое примечательное в этой истории все же другое: в пояснительной записке к законопроекту было честно и откровенно указано, что в последнее время «в южных регионах страны» участились случаи оправдания присяжными террористов и их пособников. По сути, это можно считать почти официальной констатацией отсутствия в нашей стране единого правового пространства. То, что годится для всей страны, получается, не годится для Кавказа с его кланами, тейпами и ничем не ограниченной коррупцией. И вместо того, чтобы найти более изящный выход из такой ситуации (скажем, рассматривать дела о преступлениях против государства в других регионах), вместо того, чтобы «подтянуть» отстающих до общего уровня, общий уровень просто опускают. Так проще. И легче. Даже если при этом опускают суд.

Лет 50 назад в южных штатах Америки состав жюри присяжных был почти насквозь белым. Понятно, какие приговоры чернокожим выносили эти суды в эпоху сегрегации. Но права присяжных не отменили и не ограничили. Мучительный путь, полный человеческих трагедий и судебных ошибок, потребовал колоссальных усилий всего общества и именно руководящей роли правящей элиты страны. И теперь американцы выбрали себе черного президента, и даже расистские анекдоты на юге уже давно не популярны.

В середине 90-х преимущественно «цветное» жюри присяжных Лос-Анджелеса оправдало заведомого убийцу — футболиста О Джей Симпсона. Просто потому, что полицейский во время допроса позволил себе словечко «ниггер» — стало быть, был пристрастен. Потом Симпсона признали виновным в том же убийстве по гражданскому делу, он заплатил кучу денег «возмещения» (оправдательный приговор по уголовному делу отменен все равно не был, ибо вердикт присяжных практически везде, кроме как у нас, именно что окончательный). И почему-то было все равно ясно, что этот парень рано или поздно сядет. Он и сел — как раз на днях, за кражу. Путь к справедливости порой бывает извилист. Но, увы, его никогда нельзя сократить, спрямить, проламываясь «напрямки». Потому что, ломясь «напрямки» придешь совсем к другому, а вовсе не к торжеству справедливости.

Если оправдывать все надобностью «повысить эффективность борьбы», то по такой логике лучше вообще обходиться без суда и без следствия тоже. В крайнем случае силами чрезвычайных «троек», как в 30-х. Которые, кстати, выносили оправдательных приговоров куда больше, чем наши суды без присяжных, — процентов 5–7 от общего числа дел против нынешних 0,5% (а вот с участием присяжных до 25% оправдательных приговоров). В идеале также для полного удобства власти «суды присяжных» вообще следует ограничить рамками телепередачи «Имя России», где 12 видных, умных и светлых государственных мужей под водительством самого Никиты Михалкова (он в роли «старшины» как бы присяжных) судят о прошлом. Которое, как известно, учит только одному — что оно никого ничему и никогда не учит.

Кстати, любопытно, как Никита Сергеевич, автор выдающегося, талантливого фильма «12», относится к вышеописанным новациям? В связи с новым законом дело его героя ради той самой «эффективности борьбы», скорее всего, переквалифицировали бы в «терроризм» (чеченец обвиняется в убийстве русского офицера). И фильма бы просто не было. Когда я смотрел этот очень мне понравившийся фильм, то, честно говоря, так и думал про себя, что это все-таки не совсем наша история. Опять лет на 150.