«Овцы» и овцы

В горах Чечни убит Шамиль Басаев. Об этом стало известно только что. Он убит в результате успешной спецоперации, проведенной совместно ГРУ и ФСБ. Как было объявлено на оперативно созванной пресс-конференции «главным по образу чеченской войны» Сергеем Ястржембским, Басаева удалось выследить в одном из горных аулов в то время, когда он посещал там своих родственников, устроив себе небольшой уикенд. Уикенд оказался последним для кроваво известного полевого командира: едва он сел в принадлежащий ему «Лэндкрузер», как в машину попала управляемая ракета сверхточного наведения. Басаев погиб на месте, ему даже оторвало голову. Также стало известно, что успех спецоперации обеспечила специальная разработанная для контртеррористических операций «умная» ракета типа «воздух--земля», запускаемая с любых типов вертолетов, а также с самолетов. Вместе с Басаевым были убиты пять его телохранителей. А еще жертвами борьбы с терроризмом пали два десятка мирно пасшихся неподалеку овец из состава принадлежавшей родственникам Басаева отары. Как заверил Сергей Ястржембский, горячо поддержанный присутствовавшим на пресс-конференции президентом Чечни Ахмадом Кадыровым, за погибших овец их владельцам будут непременно выплачены компенсации в полном объеме из федерального бюджета. Правительство Чечни взяло на себя также торжественные обязательства выделить новую отару племенных овец перешедшему тотчас после убийства Басаева на сторону федеральных сил аулу. А мясо и шерсть, полученные от этой отары, будут поставляться непосредственно ко двору президента. Чабану отары будет выплачено пособие по временной безработице, ему предоставят новую благоустроенную квартиру.
Теперь представьте себе, что все вышеизложенное, включая трагический сюжет гибели овец, есть правда. Что после этого можно ожидать от, скажем так, мировой общественности? Выкажет ли она горячее и единодушное одобрение действиям российских спецслужб, убивших командира Басаева во внесудебном порядке, то есть без публичного суда и следствия, а также без присутствия басаевских адвокатов? Внесет ли проект резолюции в Совет Безопасности ООН, осуждающей подобные внесудебные расправы как накаляющие и без того непростую ситуацию в мятежной Чечне? И если внесет, то какова будет реакция Москвы – наложит ли Россия вето на эту самую резолюцию?

Если ответы на эти вопросы кому-то не очевидны, то можно – для упрощения – поставить вместо фамилии крепкого и зрячего мужчины Басаева фамилию полупарализованного и слепого палестинского шейха Ахмеда Ясина. История, на самом деле приключившаяся с ныне покойным шейхом Ясином, напоминает вышеизложенную историю, которая, увы, пока еще все же не приключилась с Басаевым. Хотя овец, павших бы от израильской ракеты, пущенной по машине шейха, рядом тоже не случилось.

После того как фотографии с наполовину снесенным черепом палестинского идейного вождя и кумира обошли мир, почти весь этот мир выступил с тем или иным осуждением действий евреев. В Европе, практически одновременно с этим скорбевшей по почти двум сотням жертв исламистского террора в Мадриде, не нашлось ни одного более или менее крупного политика, который сказал бы хоть что-то, отдаленно напоминающее если не одобрение, то хотя бы понимание причин этого убийства. При этом ни один из осуждавших действия евреев политиков даже не попытался отрицать, что шейх Ахмед Ясин был именно вдохновителем палестинского шахидского террора, идейным, притом фанатичным врагом Израиля, на примирение с которым за столом переговоров у евреев не было ни малейшего шанса.

Можно понять палестинцев, которые сотнями тысяч вышли во гневе и с проклятиями на улицу: их туда вывела ненависть к евреям как таковым и страстное желание отомстить за смерть своего лидера. Но, может быть, можно все же понять и евреев, которые как раз исходили из того, что шейх Ясин выступал идейным вдохновителем шахидского террора против мирных еврейских граждан, по сути отдавая приказы о совершении тех или иных конкретных терактов, убивших десятки и сотни конкретных людей? И если для одних он был почти святым, почти пророком, то для других – не кем иным, как «палестинским Геббельсом», проповедовавшим, что еврейское государство должно быть стерто с лица земли и все его граждане, желательно, тоже.
Получается теперь, согласно новой политкорректности эпохи борьбы с террором, что новых геббельсов убивать никак нельзя, а их надобно непременно брать живьем, везти в Гаагу и там годами парить в честном соревновательном процессе с дорогостоящими адвокатами в международном трибунале. Это в худшем случае. А в лучшем – их надобно просто сажать за стол переговоров как договороспособных людей и долго терпеливо беседовать с ними, намекая на радужные перспективы получения ими, в случае сговорчивости, Нобелевской премии мира.

В Совете Безопасности ООН лишь Америка проголосовала против резолюции, осуждающей Израиль, наложив на нее свое одинокое вето. Причем после того как ХАМАС, основателем которого был покойный, заявил, что не собирается переносить террор мести на территорию США. Потому что ХАМАС отлично знает, что может быть в случае малейшей попытки это сделать. Потому что для этих людей язык компромисса – это признание противником собственной слабости. И, соответственно, сигнал к тому, чтобы требовать все новых и новых уступок от «неверных».

Россия ту резолюцию, не в пример США, поддерживала. Высокопоставленные чиновники в кулуарах как-то при этом полустыдливо оправдывались: мол, ну вы же понимаете, сейчас двое наших в Катаре сидят по подозрению в убийстве тоже шейха и тоже идейного вдохновителя террора, но уже чеченского – Яндарбиева. Поэтому нам, мол, надо С НИМИ помягче.

После убийства шейха Ясина Москва также высказалась хотя и со сдержанным, но осуждением этих внесудебных еврейских действий. Это значит, что позиция Москвы как бы против внесудебной расправы над террористами. И она в душе сильно, наверное, осуждает анонимное убийство не только шейха Ясина, но и шейха Яндарбиева, а также не шейха Басаева и такого же не шейха Масхадова. Это значит, что и Масхадова, и Басаева, и других чеченских террористических вождей ни в коем случае не можно убивать внесудебно, а непременно надо арестовывать, обращаясь при этом на «Вы» и громко, с выражением зачитывать им их права (хранить молчание и пр.). Это также, наверное, значит, что покамест их не арестовали и не зачитали им их права, то с ними можно даже вести переговоры. Ведь та же Европа, по сути, уже признала террористов «переговорной стороной» – что арафатовцев, что хамасовцев, что басаевцев, поскольку призывает «понять» их террористические действия, пытаясь объяснить их то бедностью (палестинцы), то неуемной жаждой независимости и свободы (чеченцы). А ведь понять – это уже почти простить.
Тут, однако, налицо получается некое лукавство: в Москве никто всерьез не станет сейчас говорить о надобности вести переговоры с басаевцами. При этом Москва стесняется признаться, что это она убила Яндарбиева, бывшего, между прочим, как уже установлено, одним из организаторов захвата заложников «Норд-Оста». Или – что это не она, но так ему и надо, – мол, «собаке собачья смерть». При этом Москва либо пока не может убить ни Басаева, ни Масхадова, либо не сильно хочет. Может, с ними планируются переговоры?

Поскольку Басаев как раз все насчет Москвы прекрасно понимает, то получается еще большее лукавство. И именно в этом вот лукавстве таится безнадежная наша слабость. Потому что если с волками нельзя договориться, то не надо делать из них невинных овец. Впрочем, из себя их корчить тоже совершенно ни к чему. Потому как сожрут.