Цивилизация
Счетная палата РФ оценила, насколько особые экономические зоны (ОЭЗ), созданные во многих российских регионах, способствуют социально-экономическому развитию страны. Выяснилось, что польза от ОЭЗ (их еще называют преференциальными — льготными — режимами) измеряется десятыми долями процента.
«В регионах с преференционными режимами в среднем на 0,9% выше темп роста валового регионального продукта и на 0,7% выше индекс производительности труда», — подсчитали аудиторы Счетной палаты (отчет имеется в распоряжении «Газеты.Ru»).
Кроме того, в регионах, где созданы такие зоны, «на 4,4% ниже объем инвестиций в основной капитал на душу населения по сравнению с регионами без преференционных режимов».
По данным Минэкономразвития за 2021 год, особые экономические зоны (ОЭЗ), территории опережающего развития (ТОР) созданы в 21 регионе. Этих фактически офшоров в России сейчас 27 штук. В них действует льготный режим налогообложения бизнеса: налог на прибыль -— менее 20%. А налоги на землю, имущество, транспортный налог обнулены. Имеются и другие преференции в зависимости от вида экономической деятельности и профиля самой зоны.
Цель таких льгот — ускорить экономический рост регионов, повысить уровень жизни населения. Эффективность преференционных режимов измеряется как минимум по двум параметрам: объему привлеченных инвестиций и количеству созданных рабочих мест.
Двигатель роста c ограниченными возможностями
С эффективной работой ОЭЗов и ТОРов имеются проблемы, считают аудиторы Счетной палаты. Например, режим территорий опережающего развития (ТОР), предназначенный для восстановления моногородов, «хотя и ограниченно, но выполняет функцию двигателя регионального роста», сообщил аудитор СП Дмитрий Зайцев.
Однако он отметил, что такая оценка может быть условной. Дело в том, что методика оценки эффективности ТОРов в моногородах правительством не утверждена, уточнил Зайцев на коллегии палаты.
Ни на федеральном, ни на региональном уровнях работа ТОРов в последние годы по утвержденной схеме не анализировалась, следует из выводов аудитора.
Более того, эффективность особого режима для арктической зоны России вообще не предусмотрена законодательством. Эффективность работы Свободного порта Владивосток (там тоже действует льготный режим налогообложения) также разрешено не учитывать, напомнил аудитор.
Аналитики СП применили собственные алгоритмы, показывающие экономические эффекты от ОЭЗ и ТОР, проверили работу управляющих компаний (УК) в особых зонах.
Выяснилось, что деятельность УК в зонах «в основном стабильно убыточная». Причем отрицательный финансовый результат отмечается уже на второй год работы УК. Убытки несет в данном случае федеральный бюджет.
«Деятельность управляющих компаний финансируется за счет взносов в уставной капитал и субсидий федерального бюджета. При этом финансовые показатели, включая показатели прибыли, не установлены в качестве ключевых показателей деятельности для руководителей этих УК», — отметил Зайцев.
Расходы федерального бюджета на финансирование префрежимов за 2019–2021 годы составили почти 240 млн рублей.
«Однако выраженной взаимосвязи между созданием территорий с преференциальными режимами и уровнем социально-экономических показателей регионов не прослеживается», — считает Зайцев. Аудиторами были выявлены также «административные барьеры, которые тормозят развитие территорий».
Вердикт Счетной палаты по итогам проверки офшоров оказался таким: взаимосвязь особых экономических зон со стратегическими целями развития страны не обеспечена.
«Преференциальные режимы не оказывают заметного влияния на социально-экономическое развитие как страны в целом, так и тех регионов, в которых они установлены», — говорится в материалах СП.
Присутствовавший на коллегии Счетной палаты замминистра экономического развития Сергей Галкин, курирующий особые зоны, в целом с выводами аудиторов согласился и пообещал усилить клиентоориентированность ОЭЗ. А также «создать некий рейтинг, который позволяет судить об эффективности управляющей компании».
Зоны пустые и зоны дубайские
Правительство и Счетная палата не впервые пытаются повысить экономическую отдачу от работы преференционных режимов. С 2005 по 2020 год, за 15 лет деятельности бизнеса в ОЭЗ, общий объем заявленных инвестиций в них составил 970 млрд рублей. Но вложенных средств, как подсчитала СП, оказалось в два с лишним раза меньше — 420 млрд рублей.
Правительство еще в 2016 году досрочно прекратило деятельность восьми особых экономических зон из действовавших тогда 33. Масштабирование зон прекратили. Но в августе 2018 года мораторий на создание новых ОЭЗ был снят, и с тех пор Минэкономразвития снова наращивает их количество. Хотя и с оговоркой: больше не создавать ОЭЗ с низкой отдачей на рубль государственных инвестиций. «Пустые» зоны не нужны, а нужны эффективно работающие», — заявлял тогда вице-премьер Юрий Трутнев.
Эксперты скептически оценивают саму идею реанимировать ОЭЗ и прочие преференционные режимы. Тем более, истории успеха преференционных режимов в России — единичны (в Москве, Татарстане, Калуге).
В мировой практике есть примеры успешных ОЭЗ, но они предусматривают импорт институтов, кадров и высокое качество местной бюрократии, пояснял ранее Газете.Ru» директор группы суверенных рейтингов агентства Standard & Poor's Карен Вартапетов. «Например, в дубайской ОЭЗ действует английское право защиты собственности и инвестиций, а доходы иностранных компаний и их сотрудников вообще не облагаются налогами. При этом обслуживающая зоны бюрократия часто состоит из наемных менеджеров из-за рубежа», — говорил эксперт.