Цивилизация
Правительство решило изменить условия предоставления господдержки производителям сельскохозяйственной техники – этот сектор призван стать одним из ключевых звеньев модернизации АПК. Поэтому государство предоставляет субсидии. За пять лет на них потрачено из бюджета 34 млрд руб. Правда, достаются они крупным игрокам, а правила их выделения меняются довольно часто – последний раз изменения в соответствующее постановление вносились в январе. В преддверии этого события – осенью 2018 года – разгорелся внутриотраслевой конфликт.
Семь членов Ассоциации «Росспецмаша» обратились к президенту этой организации Константину Бабкину с жалобой на то, что их интересы и мнения при обсуждении важнейших вопросов, связанных с будущим отрасли, практически не учитываются и готовящиеся изменения постановления №1432 не соответствуют интересам многих предприятий, входящих в Ассоциацию, или наносят им ущерб. «Лоббистские действия от имени всей Ассоциации осуществляются преимущественно в интересах группы компаний «Ростсельмаш», — говорилось в обращении (есть в распоряжении «Газеты.Ru»). Сам Константин Бабкин владеет 26,5% РСМ. «Газете.Ru» не удалось получить комментарий Бабкина, в «Ростсельмаше» к моменту публикации на запрос не ответили.
В то же время источники «Коммерсанта» в правительстве говорили, что субсидии по «программе 1432» привязаны к численности сотрудников заводов и концентрируются у двух крупнейших производителей — «Ростсельмаша» (РСМ) и Петербургского тракторного завода (ПТЗ), на которые в 2017 году пришлось 78% средств. Часть видов техники просто не входит в программу. В целом с 2016 года поставки по «программе 1432» в штуках упали на 31% (при снижении господдержки на 11%). Кроме того, субсидируемая техника дорожает: так, цена на комбайн ACROS 530/550 выросла с 2014 года на 49%. Монополизация на рынке действительно отмечается, указывают эксперты.
«Число получателей субсидии выросло с 30 компаний в 2014 году до 50-55 в 2018 году, а доля трех крупнейших российских производителей (и крупнейших получателей субсидии) традиционно составляет порядка 80%», — рассказал «Газете.Ru» старший консультант SBS Consulting Дмитрий Бабанский.
Более мелким игрокам приходилось довольствоваться малыми объемами и приходилось доказывать необходимость в субсидировании – а в таких условиях тяжело поддерживать спрос, поясняет директор Экспертной группы Veta Дмитрий Жарский.
«Из проблемного можно отметить что субсидирование скидок на сельхозтехнику для продажи конечному потребителю на деле предоставлялось не широкому кругу компаний – речь и средних и мелких локальных игроках, а по большей степени распределялось среди гигантов отрасли таких например как «Ростсельмаш» и Петербургский тракторный завод – по данным открытых источников за 5 лет из бюджета было направлено 34 млрд рублей поддержки, где 78% средств пришлось только на два этих предприятия», — отмечает эксперт.
Для потребителей формировались условия отсутствия свободного выбора – техника приобреталась исходя из максимально привлекательного предложения со стороны производителей, говорит Жарский. Те, у кого были субсидии и получали большее число покупателей. По его словам, по этой же причине довольно скованно себя чувствовали и лизинговые компании, которые работали только с определенными производителями.
Кроме того, источники «Коммерсанта» говорили, что, получив уникальное положение в господдержке по основному виду продукции — комбайнам, «Ростсельмаш» «начал уничтожать» единственный в России тракторный завод ПТЗ, чтобы занять доминирующее положение на втором после комбайнов рынке сельхозтехники. При выводе на рынок нового трактора производитель может искусственно завысить цену, чтобы получить наибольший объем госсубсидии (в виде процента от цены), но потом трактор может быть продан дешевле, указывала газета.
И ведомства, и эксперты признают – «программа 1432» сыграла серьезную роль, в первую очередь в сфере конкуренции с иностранными производителями. В 2014 году было произведено продукции на 40,5 млрд руб., а по итогам 2018 года – на 100,6 млрд руб., уточняет Бабанский. Программа позволила увеличить инвестиции в производство, поднять качество продукции, создать новые машины, сообщили «Газете.Ru» в Минпромторге. Некоторая техника теперь конкурирует с зарубежной. Там полагают, что субсидии доступны всем производителям, выполняющим требования.
Но радикально переломить ситуацию не удалось, признал в ходе заседания экспертного совета Госдумы по законодательному обеспечению сельскохозяйственного, пищевого и специализированного машиностроения 29 мая замглавы Минсельхоза Джамбулат Хатуов. По его словам, в настоящее время у аграриев имеется 428 тыс. тракторов, 125 тыс. зерноуборочных и 17 тыс. кормоуборочных комбайнов, что как минимум на 25% меньше необходимого для проведения сезонных полевых работ в оптимальные агротехнологические сроки.
«Уровень механизации российского сельского хозяйства находится на критически низких уровнях (в России на 1000 га пашни приходится около 2 тракторов, в то время как, например, в США – 25, а в Белоруссии – 9). Кроме того, в России значительная доля эксплуатируемого парка уже изношена и требует замены», — указывает Бабанский.
Глава Ассоциации «Росспецмаш» Константин Бабкин ранее говорил об эффективности «программы 1432»: по его словам, на 1 руб. господдержки бюджет получает 1,82 руб. Ассоциация прогнозирует падение производства в три раза, сокращение доли рынка в 2,5 раза, численности работников – на 43%, а средних зарплат – на четверть.
Источники в отрасли же считают, что постановлению «1432 «не хватает оборачиваемости». В целом система данной господдержки непрозрачна, поскольку не предусматривает равных условий доступа для всех производителей востребованных сельхозмашин, не предполагает каких-либо обязательств при получении средств и фактически повышает рентабельность и чистую прибыль отдельных заводов-изготовителей техники. Так, чистая прибыль у «Ростсельмаша» за 2015-2017 годы выросла в 4,8 раза, тогда как выпуск и реализация производимой продукции — всего в 1,3 раза.
В итоге Минпромторгу и Минсельхозу поручено разработать порядок предоставления субсидий лизинговым организациям на конкурентной основе совместно с заинтересованными федеральными органами. Кроме того, министерствам следует оценить возможность предоставления поддержки исключительно при передаче в лизинг техники, при производстве которой на территории России выполняются технологические операции и условия, в совокупности, оцениваемые определенным количеством баллов согласно балльной системе.
Смысл отказа от субсидирования производителей техники в пользу лизинговых компаний, которые будут закупать технику для сдачи ее в долгосрочное пользование, в том чтобы создать условия свободного выбора продукции и более справедливых условий для работы на этом рынке среди промышленников, говорит Жарский. «Между тем пока сложно представить, что новая система сможет объективно улучшить ситуацию на рынке – в любом случае, скорее всего, переходный период окажется для игроков этого рынка достаточно болезненным», — оговаривается он. В контексте перехода на лизинг необходимо отметить, что критически важно установить конкурентоспособные условия финансирования, чтобы российская техника могла конкурировать с импортной по условиям поставки, добавляет Бабанский.
По данным Минсельхоза, при сохранении существующих мер поддержки потребность в субсидиях с 2019 по 2025 год может увеличиться с 19,6 млрд рублей до 38,9 млрд рублей в год, а при ежегодном государственном софинансировании в 8 млрд рублей лизинговые компании смогут поставить за 3 года 29,3 тыс. машин, удовлетворив потребности регионов на 86%.
По словам представителя вице-премьера РФ Дмитрия Козака, решение отказаться от системы субсидирования производителей сельхозтехники в пользу лизинга направлено на унификацию механизмов господдержки в промышленности и повышение эффективности и развитие конкуренции в данной сфере.
«Приоритетным становится не лоббистский потенциал отраслевых игроков, а выбор конечного потребителя — сельхозпроизводителей, которые через механизм лизинга «голосуют рублем» за выбор техники надлежащего качества и цены от конкретного производителя», — подчеркнул он.
