Цивилизация
Мебельный фетиш
В период «железного занавеса» страны «социалистического лагеря» были для советских людей относительно доступным туристическим направлением, а их товары — заветным импортом, красивым и качественным.
Именно такую славу приобрела, например, мебельная стенка. В конце 60-х стенки стали появляться почти в каждой советской квартире. Ценились и считались качественными произведенные в ГДР, Польше, Румынии и Югославии. Стенка занимала много места, но и имела множество предназначений, поскольку в ней хранили и любимый в советское время хрусталь, и фотографии, и одежду. Многотомные издания писателей также часто заполняли пустое пространство полок.
Многие семьи подолгу копили деньги на стенку и записывались в очередь на покупку товара. Именно импортная стенка становилась гордостью хозяев квартиры, поводом похвастаться. Гарнитуры имели фабричное название, но в народе всегда говорили «житомирская», «одесская», «чешская».
В 70-е стенку можно было купить по цене от 800 рублей и выше, при этом зарплата молодого специалиста в те годы составляла 70-130 рублей.
Стоит отметить, что непременным атрибутом интерьера был и настенный ковер. Хоть ковры в основном и не были импортными, ковровое искусство завоевало сердце советского человека. Азербайджан, Туркмения и Киргизия были лидерами по производству этого предмета советской роскоши. На один ковер могло уйти две зарплаты — он стоил около 200 рублей. Вариант подешевле — гобелены, непременно с лебедями или оленями.
Советский шик
Лучший подарок в советское время и мечта советской домохозяйки — хрусталь. Особенно ценный подарок — большая ваза, которая на полках той самой мебельной стенки становилась центром композиции. Несмотря на производство изделий из хрусталя на Ленинградском заводе художественного стекла, особым почетом пользовался хрусталь из чешской Богемии.
Особый советский шик и показатель высокого социального статуса — люстра из богемского стекла.
Как и любовь к другим импортным товарам, увлечение хрусталем было следствием дефицита, в данном случае — дефицита предметов роскоши. Посуду из хрусталя осторожно вытаскивали из серванта только по особым случаям или не использовали вовсе. Героиня фильма «Девушка без адреса» говорит: «Что вы, это же богемский хрусталь! Его нельзя трогать, на него можно только смотреть». С бокалов не отрывали этикетки «Богемия» — пусть все видят, что это богемское стекло. Доставали, конечно, по блату и часто с переплатой. Кроме того, хрусталь считался идеальным способом вложить деньги.
При этом к предметам роскоши советский человек всегда предъявлял требования по добротности, функциональности и долговечности. Так, произведенные на Западе товары в силу своей недоступности и хорошего качества повсеместно фетишизировались.
Если в быту все было, как полагается — стенка, ковер, посуда, люстра, то купить импортное нужно было и для создания личного образа. Самое главное — духи. Советские женщины любили хорошие ароматы и, конечно, пользовались знаменитой «Красной Москвой». Но настоящим признаком высокого благосостояния выступали французские духи, в частности марка «Climat». На один флакон можно было потратить четверть зарплаты — 25 рублей. Полюбились женщинам духи из Польши с загадочным названием «Быть может…»
В погоне за «фирмой»
Иностранные товары из капиталистических стран в СССР не продавались, но при желании их можно было достать у фарцовщиков. Эти дельцы теневой экономики продавали товары втридорога и части обманывали, реализуя «самопал» — одежда, сшитая в подпольной мастерской, но выдаваемая за фирменную.
Фарцовка возникла в 1960-е годы, пережила свой расцвет в 1970-е и исчезла вместе с Советским Союзом на рубеже 1980-1990-х. «Здесь разных стран обноски есть, а-ля Нью-Йорк, а-ля Париж… Таким, как он, плевать на честь, когда предвидится барыш», — говорил о фарцовщиках советский плакат.
У спекулянтов закупалась «фирмА» с ударением на последний слог — товары, выпущенные западными фирмами.
Многие из тех, кто имел возможность приобрести за границей импортный товар, затем его перепродавали — моряки, стюардессы, военные, спортсмены, артисты и чиновники. За вечер фарцовщик мог заработать двести рублей и потом целый месяц ничего не делать. Большинство дельцов модно одевались и курили иностранные сигареты. Фарцовщики пытались дружить с иностранцами и выманивать капиталистические реликвии.
Носить советский ширпотреб не было модным, особенно среди молодежи — если обувь, то финская, а лучше итальянская, если джинсы, то югославские, а лучше американские. Фирменные джинсы у фарцовщиков стоили 150 рублей. Впрочем, цены у них всегда были заоблачными. Померить все это можно было в квартире у фарцовщика — своеобразном розничном магазине.
Фарцовщики занимались, конечно, не только одеждой. Пристрастие к импорту питали и любители техники. Кассетный видеомагнитофон Sony или Panasonic, телевизор тех же брендов, двухкассетный японский магнитофон SHARP и радиодетали — все это искали тайно, совсем как Шурик в фильме «Иван Васильевич меняет профессию». Аппаратуру продавали у комиссионных магазинов. Были и модные импортные товары попроще. Так, в 1980 году приобрел популярность венгерский кубик Рубика. Он считался хорошим подарком, который уместно было дарить и на юбилей, и на свадьбу, и на новоселье.
Брешь «железного занавеса»
Одним из основных легальных источников дефицитных зарубежных товаров был магазин «Березка». Первый магазин открылся в 1961 году. Здесь можно было найти и японскую технику, и французские пальто, и шотландский виски.
Советский торговый рай «Березка», воплощение красивой жизни, открывал свои двери лишь избранным. Доступ в эти магазины имели иностранцы с валютой либо обладатели сертификатов (позднее чеков) — чаще всего это были советские чиновники.
В 1967 году в ведение «Березки» в Москве была переведена торговля за сертификаты Внешпосылторга и чеки серии Д (для дипломатических работников), писал «Коммерсантъ».
При тотальном дефиците в СССР значительный спрос на качественные, красивые, редкие и оригинальные вещи неудивителен. К тому же, в 80-е культ потребления не мог не проникнуть за железный занавес. Начавшись в 1970-1980-х годах, международный туризм советских граждан открыл канал притока импортных товаров. Вкупе с неэффективной экономикой бум импорта стал закономерным явлением, а продажа «из-под полы» — логичным развитием событий.
«К концу 1980-х годов, как показывали исследования, в Москве обувь и одежду у таких предпринимателей покупали 63% опрошенных. Опыт «доставания» по неформальным каналам чего-то необходимого или желанного накапливался десятилетиями, откладываясь в социальном капитале семей и поколений советских людей... Несбалансированная и неповоротливая плановая экономика де-юре отрицала, а де-факто создавала условия для спекулянтов и перекупщиков», — писали социологи Павел Романов и Елена Ярская-Смирнова в журнале «Неприкосновенный запас».
