Введен коммерческий курс рубля: историческая онлайн-трансляция

На этом мы завершаем нашу историческую онлайн-трансляцию. Хорошего вечера!

«Если это произойдет, курс наличного доллара снова взлетит, более того, может появиться разница в курсе наличной и безналичной валюты, что еще пару лет назад казалось фантастикой», - опасается Антонов.

«В текущих условиях открытости экономической информации и возможности мгновенно обменивать валюту, практически невозможно сколько-сколько-нибудь долго манипулировать курсом, и это настоящая победа свободного рынка, которой, впрочем, теперь угрожают уже из-за рубежа: санкциями, которые могут быть направлены на госбанки с целью запретить им операции в долларах», - переживает Антонов.

А после было неоднократное падение курса рубля, валютный коридор, деноминация, пирамида ГКО, которая вновь сделала рубль популярным на какое-то время. Дело в том, что обменные пункты, хотя и ускорили процесс обмена валюты, все еще тормозили рынок, который совершенно изменился с появлением интернет-площадок, меняющих валюту, в том числе и forex-кухонь, и, потом — интернет-банкинга.

«С помощью коммерческого курса Горбачев решил получить доход от деятельности кооперативов, с 1988 по 1989 год вывезших около половины своих товаров за рубеж. Ограничение по выручке (40% необходимо было сдавать государству по коммерческому курсу) позволяло получать дополнительные объемы валюты за счет деятельности частного бизнеса», - говорит Мария Сальникова, ведущий аналитик ООО «Эксперт плюс».

«Установление коммерческого курса было одной из первых трещин в политической системе, которая затем разрасталась и приводила к появлению других трещин, которые требовали политических реформ, и благодаря растущей скорости распространения информации, даже обновленная система псевдо-курсов продержалась всего пару лет, до июля 1992 года, когда ЦБ объявил законным свободный обмен валюты в любых количествах», - отмечет аналитик «Алор Брокер» Алексей Антонов .

«Несмотря на все попытки плавного перехода их явно оказалось недостаточно, к тому же такие принципиальные и фундаментальные изменения всегда происходят очень болезненно в первую очередь для рядовых граждан. Когда перестройка на принципиально иную экономическую систему происходит на фоне резкого падения уровня жизни и турбулентности финансовых, социальных, политических параметров, то это неизбежно вызывает дезориентацию и депрессию», - отмечает Антон Быков, главный аналитик Центра аналитики и финансовых технологий.

«Идея с коммерческим курсом была правильным шагом, как и многие другие, но его надо было делать на 10-15 лет раньше. Тогда, возможно, страна не прошла бы потом через настолько сильный экономический шок середины 90-х с почти полной потерей политического и экономического суверенитета, а все дальнейшие события бы развивались мягче», - говорит Пушкарев.

«Биржевая торговля валютой началась в 1992 году. Отчасти либерализация курсовой политики в совокупности внутриполитическими событиями привела к росту спроса на валюты и способствовала обвалу рубля», - говорит Анна Кокорева, замдиректора аналитического департамента Альпари.

Остался только рыночный, который к тому времени составлял около 130 рублей за доллар. Однако 50-процентная обязательная продажа выручки отменена не была. Разве что предприятиям разрешили продавать эти 50% не государству, а на внутреннем валютном рынке.

Продажа осуществлялась по новому коммерческому курсу — уже 55 рублей за доллар. А с 1 июля 1992 года коммерческий курс был вообще отменен.

С 1 января 1992 года уже указом Бориса Ельцина экспортеры обязывались 40% выручки продавать в республиканский валютный фонд (для финансирования госимпорта), а еще 10% продавать ЦБ для стабилизации рыночного курса рубля.

«К сожалению, такой курс не позволил удержать цены на основные товары и «вымывание» ликвидности продолжилось, что привело к финансовым проблемам СССР. Монетарные меры позволили нарастить валютную выручку, но не решили проблему вывода активов за рубеж, т.е. переток средств в одну сторону «обескровил» страну за несколько лет», - говорит Сальникова.

«Основным следствием Указа Горбачева «О коммерческом курсе рубля», стала возможность юридических лиц покупать и продавать валюту по свободному, коммерческому курсу на валютных биржах и аукционах с 1 января 1991 года. Однако никакой реальной торговли не началось, так как почти сразу, в начале 1991 года в СССР стартовала денежная реформа премьер-министра СССР Валентина Павлова по обмену крупных купюр», - говорит Лукашов.

На фоне этих событий указ о валютной либерализации просто потерялся. В РСФСР он фактически перестал действовать с декабря 1990 года после принятия Федерального закона РФ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)».

Спустя месяц, 25 октября 1990 г., был принят российский закон «О свободе вероисповеданий», подтвердивший большинство положений союзного закона, но предлагавший более радикальное решение «религиозного вопроса». В частности, был упразднён Совет по делам религий, и впервые в советском законодательстве прописывалось право на альтернативную военную службу по религиозным мотивам.

Отныне религиозные организации могли владеть недвижимостью, заниматься хозяйственной деятельностью, создавать учебные заведения для детей и взрослых, а также свободно распространять религиозную литературу.

Под давлением улиц 1 октября 1990 г. Верховный Совет СССР принял закон «О свободе совести и религиозных организациях», утвердивший за отдельными приходами и церковными учреждениями статус юридического лица. Прямым результатом этого закона стало изменение статуса Русской православной церкви и других религиозных организаций, которые получили должную правовую основу своей деятельности и приобрели правоспособность юридического лица.

Но и неуправляемая армия тоже никого не пугала. Идеологически граждан куда более интересовали демократические ценности, на которые они отвлекались от поиска пропитания и дефицита.

«Оба командира подытожили сказанное просьбой учесть нынешнюю сложную общественно-политическую обстановку в Москве, нервотрепку каждодневными командами «В ружье!», донимающие и их слухи о военном перевороте и посему кары для них не требовать», - сообщал «Огонек».

«Наутро директор принимал депутацию: командира батальона, замполита и героя вчерашнего десанта, старшего прапорщика. Оба офицера сообщили, что приказа на захват лицея они не отдавали и старший прапорщик действовал сдуру и спьяну. Что для проведения плановых учений батальону было выдано оружие, которое он так же сдуру и спьяну повернул не в ту сторону. Что же касается упоминания о войсках госбезопасности, то это еще вилами на воде писано и приказа на переподчинение их части КГБ пока вроде бы нет, хотя и поговаривают», - писало издание.

Разваливалась все, включая даже армию. Так 9 октября 1990 года на Теплом стане на юге Москвы войска ГКБ захватили лицей. «Ученику лицея учительница пообещала поставить двойку. А тот пожаловался папе – старшему прапорщику. Папа крепко рассердился и тут же захватил лицей силами личного состава взвода, которым командовал. Штурмовали при оружии, с автоматами Калашникова наперевес», – сообщал журнал «Огонек» в своем 44-м номере за 1990 год.

«Многие тогда искренне верили, что стоит отправить в отставку политбюро, и заживём через 5 лет, как на Западе. И не прощали власти ни малейших ошибок. А партийная верхушка одновременно и безбожно опаздывала с реформами, но и не могла позволить себе роскошь встряхнуть страну до основания ещё сильнее и резче», - говорит Пушкарев.

Ситуация с управляемостью страной к 1990-му году была на грани: люди почувствовали вкус политической свободы и не желали жить по-старому, открыто и горячо обсуждали всю массу накопившихся за десятилетия проблем, выходили на улицы с требованиями перемен, отмены руководящей роли коммунистической партии. В том числе и масса было перехлёстов, нереальных ожиданий.

«Таким образом, установление коммерческого курса рубля - это обычная формальность, которая, тем не менее, была необходима на фоне такого масштабного события как крушение СССР», - считает Лукашов.

Летом была принята «Декларация о государственном суверенитете Российской Советской Федеративной Социалистической Республики». Фактически, к осени 1990 года социалистические принципы экономики на законодательном уровне уже были демонтированы, да и сам СССР уже прекращал свое существование, несмотря на то, что до исторического «Беловежского соглашения» оставался еще целый год.

Уже весной этого же года были приняты законы «О собственности в СССР» и «О предприятиях в СССР». Положение об исключительной роли социалистической собственности было убрано из Конституции и одновременно стала законной частная собственность, включающая средства производства. Начался активный распад СССР. В апреле Верховный Совет СССР утвердил закон «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР».

«В начале 1990 года в СССР состоялась важнейшая конституционная реформа, в ходе которой из основного закона были исключены положения о руководящей и направляющей роли КПСС и была введена многопартийность. После этого процесс перестройки многократно ускорился», - напоминает Лукашов.

Соответственно, сохранение какого то необоснованного, фиксированного курса 63 копейки за доллар стало совсем уже анахронизмом.

Изменения больше касались расчётов для предприятий. «Важнейшим фактором стало то, что еще до этого, в конце октября 1990 года президент СССР Михаил Горбачев утвердил Указ «Об иностранных инвестициях в СССР». После этого иностранные компании получили право осуществлять капиталовложения в советскую экономику вплоть до 100% покупки предприятий на территории СССР», - говорит аналитик IFC Markets Дмитрий Лукашов.

Как таковых последствий для населения не было: у людей не было в то время на руках долларов или валютных счетов. За границу выезжали единицы, и для них валюту обменивали по тому самому старому курсу в 63 копейки. Ситуация изменилась, но заметили это немногие.

Выручка от нефтяного экспорта тогда упала. Потребовались западные кредиты, и невозможно было использовать для сведения всех внешнеторговых балансов оторванный от реальности курс доллара.

Советские предприятия требовалось переоснащать современным западным оборудованием, и организовать финансово его поставки при старом курсе доллара было всё сложнее: «дебет» абсолютно не сходился с «кредитом».

«Тогда во многих вопросах выбирались половинчатые решения. Это как «курить, но не затягиваться». Вот такой же компромисс нашли на закате СССР и по валютному курсу: установить доллар не рыночным, а явочным порядком, но в 3 раза выше, то есть ближе к реальности», - комментирует Пушкарев.

«На момент, когда была выбрана такая модель, никаких альтернатив не существовало. Модель на капитализацию, на свободную внешнюю торговлю, переход к частной собственности обязательно включает свободную или условно свободную конвертацию валют», - говорит эксперт Международного института гуманитарно-политических исследований Владимир Брутер. Однако по его мнению, введение коммерческого курса рубля в 90-е годы ничему не помогло и ничего не дало.

«Это была вынужденная мера. Пытались в тот момент уберечь рубль от резкого изменения курса рубля, не допустить дефолта по внутренним и внешним обязательствам. В итоге ничего не получилось, но хотя бы попытались», - комментирует Алексей Коренев, аналитик «Финам».

«Держали идеологические шоры, но не только они: резко отпустив валютный курс «на волю», получили бы такие скачки цен и шок, что их не выдержали бы ни предприятия, ни в конечном счёте население СССР. Был бы «гайдаровский шок» 1992 года, только на 2 года раньше, да умноженный, наверное, ещё вдвое-втрое: потому что совсем с низкого старта», - отмечает Пушкарев.

Стартовую планку доллара в итоге подняли, рассчитывая через какое-то время принять другие меры, вплоть до определяемого рынком курса. Но не в скором времени.

Руководство страны решилось признать реальное положение дел: в том числе, что доллар не соответствует 63 копейкам. Но и вводить конкурентное биржевое, настоящее курсообразование, в котором курс рубля определялся бы в ходе торгов - по тем временам было неслыханно, вообще немыслимо.

«Тогда вообще многое трещало по швам, и производство, и финансовые механизмы отставали от растущих потребностей людей жить по-людски», - говорит Пушкарев.

«Но какая может быть окупаемость предприятия или целой отрасли, когда экспортный потенциал оценивается по заведомо заниженному валютному курсу? Экспортные богатства пересчитывались в мизерные рублёвые суммы. Пустить потом эти деньги нормально в рублёвый оборот, чтобы они давали отдачу, или правильно учесть импорт оборудования, было невозможно», - говорит аналитик.

«Вторым после хозрасчёта понятием того времени было самофинансирование, самоокупаемость предприятий. Сейчас кажется: а как же иначе работать, если предприятие себя не будет окупать, но тогда идеи хозрасчёта, самофинансирования выглядели для СССР революционными», - говорит Пушкарев.

Единственным выходом было вводить, аккуратно, постепенно, элементы рыночных механизмов: тот же хозрасчёт для предприятий.

«Неэффективность централизованной экономики, технологическое отставание почти во всех сферах, кроме космоса и оборонки, то есть в производстве повседневных товаров «для обычных людей», на тот момент стала очевидна для Горбачёва и его ближайшего окружения. Единственным выходом было вводить, аккуратно, постепенно, элементы рыночных механизмов: тот же хозрасчёт для предприятий», - комментирует Петр Пушкарев, шеф-аналитик ГК TeleTrade.

С декабря в ряде городов были введены талоны на сигареты и минимальный набор продуктов. Например, в Ленинграде по ним можно было купить: мясо и мясопродукты (или курицу) - 1,5 кг; колбасы и колбасных изделий - 1 кг; масло сливочное - 0,5 кг; масло подсолнечное - 250 г; яиц - 10 шт.; крупы и макаронных изделий - 1 кг, муки - 0,5 кг. Одновременно можно было использовать не более пяти талонов на один продукт.

Курс 1 талона тогда на черном рынке был 5-7 рублей.

«Винно-водочных изделий отпущено на 820 тыс. литров больше, - говорилось в одном из отчетов по г. Ленинград. – Следовательно, талоны подделываются, идут по второму, третьему кругу».

Первыми перевели на талонную систему алкоголь и сахар - с 1 июля 1990 года (с 5 июля купить вино или водку стало возможно только по ним). На один талон полагались 1 бутылка водки и 2 бутылки вина.

В 1990 году широкие слои населения интересовал не валютный курс, а более прозаические вещи, необходимые для выживания, включая другие квазивалюты. В 1990 году продовольствие среди населения стали распределять по талонам. И здесь действовали совсем другие курсы.

Михаил Горбачев и Борис Ельцин не смогли договориться о союзничестве и уже в следующем году Михаилу Горбачеву пришлось уйти с поста президента СССР. А затем не стало и самого Союза.

«В настоящее время все три условия отсутствуют. Последние месяц полтора события развернулись так, что сильно заколебалось первое, из-за затяжки отсутствует второе и практически взорвано третье. Что остается? Теперь надо учиться жить в условиях сильной инфляции», – предсказал Григорий Явлинский и оказался прав.

«Для ее успеха были необходимы три обязательных условия: сильная власть и поддержка народа, которые нужны любой экономической программе, ибо нет таких программ, которые могут проводиться в условиях хаоса. Это было материализовано в союзе Горбачев – Ельцин. Следующее условие: в программе должны участвовать все республики. Третье условие: не допустить резкого скачка цен и падения уровня жизни», - говорил Явлинский.

«Она уже налетела на риф, пропорола дно. Жалко, был большой, хороший шанс выкарабкаться из кризиса», – заявил в ноябре журналу «Огонек» Григорий Явлинский. По его словам, «шанс был в контакте Ельцина с Горбачевым; в том, что почти все республики поддерживали программу, участвовали в ее разработке. Но к сентябрю вернуться нельзя».

В сентябре союзные власти попытались побороть экономический кризис программой «500 дней», разработанной Григорием Явлинским. Программа так и не была реализована.

«Если бы мы с 1 января 1990 года перешли к рынку, как поляки, - сегодня были бы забиты товарами все магазинные полки, на улицах продавались бы ананасы, а рубли на каждом бы углу меняли на доллары и фунты. Но проклятая наша раскачка, медлительность, нерешительность, страх перед свободным рынком сделали свое черное дело: политический и экономический кризис в стране достигли опасной черты: грядет паралич власти на всех уровнях», – провозглашал в ноябре ныне никому неизвестный делегат учредительного съезда «Демократической России» Эдмунд Иодковский. Но в ноябре 1990 года эта цитата появилась на первой полосе журнала «Огонек».

Тем временем в СССР уже вовсю начался жесткий экономический кризис, а хозяйственные связи рушились.

Признание независимости Эстонии, Латвии и Литвы со стороны президента СССР Михаила Горбачева последовало 6 сентября 1991 года и было оформлено постановлением Государственного Совета СССР, созданного 5 сентября для решения вопросов, затрагивающих общие интересы республик.

Первые контакты руководства РСФСР и прибалтийских республик прошли в июле 1990 года в Юрмале. На встрече участвовал председатель Верховного Совета РСФСР Борис Ельцин, было решено незамедлительно начать подготовку двусторонних переговоров для выработки «исходных политико-правовых договоров, а также договоров об экономических, научно-технических, торговых, социальных, межнациональных, культурных и других отношений», соглашений по вопросам гражданства. Это было открытым выражением поддержки России Латвии, Литвы и Эстонии и вызовом союзному Центру.

В 1990 году сложилось параллельное существование республиканских властей и центрального союзного партийного и хозяйственного аппарата. В 1990 году был принят закон о порядке действия на территории России актов СССР. Т.е. если акты находятся в пределах полномочий, переданных Россией Союзу, то они действуют на территории России. В дргуих случаях акты Союза дорлжны быть ратифицированы Верховным советом или подтверждены Совмином.

Одновременно Закон СССР «Об усилении ответственности за посягательства на национальное равноправие граждан и насильственное нарушение единства территории Союза ССР» от 2 апреля устанавливал уголовную ответственность за публичные призывы к насильственному нарушению единства территории Союза ССР.

Закон предусматривал проведение в республике, заявившей о выходе, референдума (не ранее, чем через шесть месяцев после принятия такого решения), а также установление переходного периода, не превышающего пяти лет, в течение которого должны были быть решены такие вопросы, как судьба объектов общесоюзной собственности на территории республики, ее финансово-кредитные и имущественные отношения с другими республиками и т.д.

2-10 апреля 1990 года Верховный Совет СССР принял ряд законов, касающихся отношений «республики — центр», в частности Закон СССР «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР» от 3 апреля.

В Декларации Верховного Совета Латвийской ССР о государственном суверенитете Латвии от 28 июля 1989 года, в Акте о восстановлении Литовского государства 11 марта 1990 года, в Декларации о суверенитете Эстонии от 16 ноября 1988 года однозначно говорилось о том, что эти республики считают себя продолжателями буржуазных республик, существовавшими на их территориях до установления советской власти, и что они намерены строить отношения с Советским Союзом на основе межгосударственных договоров.

С 1988 года начался территориальный распад советских республик. Раньше всех заявила о себе Эстония Декларацией о суверенитете от 16 ноября 1988 года. Латвия и Литва начали с принятия законов об экономической самостоятельности (закон Латвийской ССР от 27 июля 1989 года) и о государственном языке (указ Верховного Совета Литовской ССР от 25 января 1989 года).

Валютная либерализация ноября 1990 происходила на фоне следующих событий.

«Коммерческий же был более-менее реальным, потому что служил основной внешней торговле, где советским предприятиям приходилось торговать с реальными зарубежными партнерами, которые не были заинтересованы в занижении курса своей валюты», - отмечает Антонов.

«Официальный курс был вообще оторван от жизни, использовался для статистики и анализа, специальный тоже был скорее способом поощрить отдельных граждан, выезжающих за границу, и продать им валюту подешевле, но в ограниченном объеме», - говорит Антонов.

«Установление коммерческого курса рубля к доллару 1 ноября 1990 г. было самым первым и очень осторожным шагом к свободному валютному рынку, власти понимали, что сдерживать рынок директивно уже не получается, но и не готовы были сделать его полностью свободным, по политическим и социальным причинам, поэтому кроме коммерческого, были еще «официальный» и «специальный» курс», - комментирует аналитик «Алор Брокер» Алексей Антонов .

«Без сомнения, это полумера. Но она смягчила состояние товарных рынков. Она не могла, конечно, ничего спасти, потому что требовалось, конечно, открытие внешней торговли, либерализация, потом приватизация. Не тотальная, а в определенных отраслях, я думаю, хотя бы в пищевой промышленности, в торговле, и так далее. То есть, комплекс мер был необходим. И введение коммерческого курса было вынужденной мерой», - говорит заведующий Лабораторией структурных исследований Института прикладных экономических исследований (ИПЭИ) РАНХиГС Алексей Ведев.

«Существование 88-й статьи, валютной, о запрещении оборота валюты, открытие рынка для импортных товаров и при этом отсылка к какому-то курсу на уровне 60-ти копеек за доллар – это всё создавало катастрофические перекосы в экономике», - говорит бывший замминистра экономического развития Алексей Ведев. По его мнению, надо было уже «вводить какие-то мультикурсы различные, как это действовало, в свое время, на Кубе и во многих других странах».

Аналогичные статьи были включены в уголовное законодательство других республик СССР.

Эта статья под названием «Нарушение правил о валютных операциях» предусматривала уголовное наказание за операции с иностранной валютой и валютными ценностями. Осуждение по ст. 88 предполагало в зависимости от состава преступления лишение свободы на срок от 3 до 15 лет, конфискацию имущества, ссылку на срок до 5 лет и смертную казнь.

Для граждан валютные операции в СССР были запрещены. Эти операции регулировались статьей 88 Уголовного кодекса РСФСР от 1960 года.

С 1989 г. валюту можно было зачислить на счета и использовать по получении экспортной выручки, причем до 25% ее объема - для закупок потребительских товаров, медикаментов для нужд коллектива.

Одновременно отраслевые министерства, Советы Министров республик получили право централизовать до 10% валютных отчислений подчиненных им предприятий.

Была создана система валютных фондов, подразумевающая отчисления от формально принадлежащей государству валютной выручки в виде фиксированного процента (40-50% для предприятий машиностроительного комплекса, 70% для аграрно-промышленного комплекса и более низкие для сырьевых отраслей).

С 1986 года по 1989 годы предприятиям была предоставлена возможность оставлять себе часть валютной выручки от экспорта товаров, работ, услуг.

С принятием Постановлений ЦК КПСС и Совета Министров СССР №991 от 19.08.86 «О мерах по совершенствованию управления внешнеэкономическими связями», №1074 от 17.09.87 » О дополнительных мерах по совершенствованию внешнеэкономической деятельности в новых условиях хозяйствования», Постановлений Совета Министров СССР №1405 от 02.12.88 «О дальнейшем развитии внешнеэкономической деятельности государственных, кооперативных и иных общественных предприятий, объединений и организаций», №203 от 07.03.89 «О мерах государственного регулирования внешнеэкономической деятельности», а также с принятием Порядка перевода средств в иностранной валюте на счета предприятий, объединений, производственных кооперативов и иных организаций от 02.12.88 правительство продемонстрировало готовность ликвидировать государственную валютную монополию.

Только в 1986 году с началом Перестройки и введения хозрасчета начинается демонтаж государственной валютной монополии.

Экономика была фактически изолирована от мирового рынка. Результатом стали ценовые диспропорции, иррациональность валютных курсов и процентных ставок, уязвимость перед внешним рынком.

Валютное регулирование в СССР сводилось к распределению валютных ресурсов на основе валютного плана и единой валютной кассы, а также установлению порядка ввоза, вывоза и пересылки наличных денежных знаков.

«Через введение коммерческого курса правительство пыталось перекрыть лазейку для спекулянтов, которые зарабатывали на разнице между официальным курсом и курсом «черного рынка». Но в реальности валютный рынок (включая «черный») был совсем не развит в позднем СССР поскольку спрос на валюту был ограниченным из-за низких доходов населения и ограниченного числа зарубежных поездок», - комментирует Владимир Тихомиров, главный экономист BCS Global Markets.

На черном рынке доллар тогда стоил дороже всего – более 30 руб. за 1$.

«Официальный курс» тогда равнялся 63 копейки за доллар. Еще в апреле был введен «специальный курс» в 27,6 рублей за $1 и каждому гражданину было разрешено купить при выезде до $200 в год.

Специальный курс применялся при продаже свободно конвертируемых валют гражданам при выезде за границу, а также при покупке этого вида валют.

Коммерческий курс определялся на базе трехкратного превышения стоимости иностранной валюты по отношению к официальному курсу и являлся единым для всех участников внешнеэкономических связей.

Официальный курс, исчисленный на базе ранее действовавшего паритета рубля, использовался преимущественно для экономического анализа, международных статистических сопоставлений, а также для расчетов по погашению ранее выданных государственных кредитов, имеющих соответствующую оговорку.

Тогда же в ноябре был установлен и «специальный курс», а Госбанк СССР стал исчислять три вида курсов: «официальный курс», «коммерческий курс» и «специальный курс».

Собственно этот указ президента касался только валютных отношений предприятий. Но осень 1990 года считается началом перехода к коммерческим курсам валют после жесткого регулирования валютных операций в СССР.

Предписывалось «использовать этот курс в расчетах по внешнеторговым операциям, иностранным капиталовложениям на территории СССР и советским инвестициям за границей, а также в расчетах неторгового характера, осуществляемых юридическими лицами».

По указу президента СССР Михаила Горбачева N УП-943 от 26 октября 1990 «О введении коммерческого курса рубля к иностранным валютам и мерах по созданию общесоюзного валютного рынка» с 1 ноября 1990 года вводился «коммерческий курс рубля к иностранным валютам, исходя из соотношения 1,8 рубля за 1 доллар США».

Доброе утро, уважаемые читатели. 1 ноября 1990 года был сделан первый шаг к свободно конвертируемому рублю. «Газета.Ru» вспоминает, что этому предшествовало и какие были у этого решения последствия в исторической онлайн-трансляции.