Цивилизация
Развал СССР, случившийся в начале 90-х годов прошлого века, для кого-то стал «величайшей катастрофой», для кого-то радостным сюрпризом, но и для тех и для других обернулся экономическим коллапсом. Пик этой катастрофы случился в августе 1998 года. А еще точнее – 17 августа, когда правительство России признало невозможность сводить концы с концами и объявило всему миру о своем банкротстве. Был объявлен дефолт (отказ от выполнения обязательств) по основным долговым обязательствам.
Экономика страны к этому времени пришла в упадок. Доходы бюджета снизились, по подсчетам экономиста Евгения Ясина, на 40%. При этом коммунисты, контролировавшие Думу и выступавшие против политики реформ, требовали наращивать расходы для улучшения жизни «простых россиян».
Уровень жизни в 90-е годы и в самом деле резко обвалился по сравнению с временами СССР, часть советских предприятий обанкротилась, были задержки зарплаты, росла безработица, производственные мощности, способные приносить доход, были, как тогда говорили, «прихватизированы бандитами» и «красными директорами», а потом перекуплены банками. Правительство отдавало госсобственность за бесценок, в обмен на займы и политическую лояльность курсу реформ.
Налоги собирать не получалось даже у ВЧК (временной чрезвычайной комиссии), созданной, как сейчас бы сказали, «успешным менеджером», а тогда вице-премьером Анатолием Чубайсом. Для выполнения социальных обязательств правительство было вынуждено наращивать заимствования на внутреннем и внешнем рынке через продажу гособлигаций.
Власти продавали ГКО – государственные краткосрочные облигации, условно говоря, за 100 рублей, и обещали держателям ГКО через год вернуть долг, выплатив 149 рублей за каждую облигацию (в середине 1998 года доходность ГКО удвоилась и составлял 49,2%). Среди держателей ГКО были российские инвесторы, банки и иностранные фонды (нерезиденты). Но во второй половине 90-х эта схема пополнения госбюджета стала давать сбои. Обязательства по погашению ГКО накапливались, а приток реальных денег в бюджет сокращался.
Этому способствовали несколько причин. Олег Вьюгин, занимавший тогда пост замминистра финансов, в интервью «Газете.Ru» назвал, как минимум три причины кризиса: политическое противостояние Ельцина и КПРФ, обвал нефтяных цен, финансовый кризис в юго-восточной Азии.
Из-за этих событий иностранные инвесторы стали опасаться давать взаймы развивающимся экономикам. Или давали, но на более жестких условиях. Ко времени объявления дефолта нерезиденты купили облигаций на $10 млрд. Обслуживание ГКО стало проблемным и новые займы привлекались в том числе для того, чтобы расплатиться по предыдущим и закрыть дефицит бюджета. Причем объемы привлечения денежных средств с рынка постоянно увеличивались. Так, объем размещения ГКО-ОФЗ вырос со 160 млрд рублей в 1995 году до 502 млрд рублей в 1997-м. Сформировалась финансовая пирамида.
Кроме того, для покрытия дефицита бюджета правительство брало в долг у Международного валютного фонда, Всемирного банка и других финансовых организаций. Но 3 июля 1998 года исполнительный директор МВФ Мишель Камдессю заявил, что даже в случае исполнения Россией всех требований фонда, он вряд ли сможет выдать заем в $15 млрд, который запросила Россия. Впрочем, спустя неделю МВФ все-таки согласовал заем, причем на $25 млрд, чтобы западные инвесторы не потеряли средства, ранее вложенные в ГКО.
Спалили кредиты и резервы
Кроме того, правительство пыталось бороться с инфляцией с помощью достаточно спорных мер. Например, за счет удержания завышенного курса рубля к доллару, на что тратились значительные средства.
В одном из августовских отчетов о расходовании очередного транша МВФ в $4,8 млрд председатель ЦБ Сергей Дубинин сообщил: $1 млрд пошел на погашение долгов по ГКО, а $3,5 млрд потрачены на удержание курса рубля.
В качестве антиинфляционной меры использовалось также сокращение денежного предложения, в том числе за счет массовых невыплат зарплат и пенсий, невыполнения обязательств по госзаказу и перед бюджетными организациями.
В итоге инфляция немного снизилась, но денег в обороте становилось все меньше, инвестиции в экономику не росли, начался рост неплатежей между коммерческими партнерами, расцвели бартерные сделки, при которых с контрагентами расплачивались не деньгами, а товарами и услугами.
Одновременно с этим правительство проводило либерализацию международных операций с валютой, что приводило к оттоку капитала из страны и усиливало внешнее давление на российский рубль.
Экономика взяла «плавающий курс»
Власти тем не менее обещали, что девальвации не будет. 14 августа президент Борис Ельцин сделал эпохальное заявление на эту тему: «Девальвации рубля не будет. Это твердо и четко». Он обосновал свою позицию:
«Мое утверждение — не просто моя фантазия, и не потому, что я не хотел бы девальвации. Мое утверждение базируется на том, что все просчитано. Работа по отслеживанию положения проводится каждые сутки. Положение полностью контролируется».
Но через три дня правительство объявило о том, что на 90 дней приостанавливается выполнение обязательств перед нерезидентами по кредитам, сделкам на срочном рынке и по залоговым операциям. Купля-продажа ГКО прекратилась.
Одновременно было объявлено об отказе от удержания стабильного курса рубля к доллару США. ЦБ ввел «плавающий курс» рубля, расширив при этом границы валютного коридора с 6 руб. до 9,5 руб. за доллар.
Слова «дефолт» в заявлении правительства не было, но экономика ушла в крутое пике. Курс рубля к концу 1998 года упал более чем в 3 раза — с 6 рублей за до 21 рубля за доллар.
Вскоре после дефолта был отправлен в отставку премьер Сергей Кириенко и глава ЦБ РФ Сергей Дубинин. Новым премьером был утвержден Евгений Примаков, а руководителем ЦБ — Виктор Геращенко.
Дефолт был жесткой посадкой. И правительство это понимало. Это был удар по имиджу страны. Из интервью «Газете.Ru» Сергея Алексашенко, тогдашнего зампреда ЦБ следует, что обсуждались и альтернативные варианты борьбы с дефицитом бюджета и покрытия долга перед держателями ГКО.
ЦБ в 1998 году мог включить печатный станок и размыть госдолг.
Но от этого варианта отказались. Хотя по словам Олега Вьюгина, он обсуждался в ночь с 17 на 18 августа. Пришли к выводу, что гиперинфляция, которая неизбежно последовала бы за вбросом дополнительной денежной массы, это худшее из зол.
Призрак дефолта на горизонте
С позиции сегодняшнего дня и Вьюгин, и Алексашенко уверенно заявляют, что дефолт был правильной мерой, оздоровил экономику России, западные инвесторы вернулись на российский рынок ОФЗ уже через год после объявленного властями дефолта.
А в начале 2000-х цена на нефть пошла в рост, и российская экономика вместе с ней. В 2008-м нефть обвалилась и экономика РФ снова обвалилась вместе с ней.
Граждане и власти извлекли уроки из двух кризисов – 1998 и 2008 годов, отмечают участники тех событий. Была создана система страхования вкладов, позволяющая сохранить хотя бы часть накоплений граждан. Но граждане тем не менее не могут избавиться от горького опыта. Как только с высоких трибун слышат заявления о том, что все будет хорошо, сразу же бегут в банк снимать с депозита последние копейки.
В июле Bank of America выступил с прогнозом, сообщив, что в России возможно повторение событий 1997–1998 годов. Имеются похожие симптомы, например, рост задолженности и замедление темпов экономического роста. Всемирный банк также прогнозировал ухудшение ситуации на глобальных рынках.
С этим диагнозом не согласны ни в Кремле, ни в экспертном сообществе. Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков сообщил, что нет поводов для дефолта. А экономист Евгений Ясин сообщил «Газете.Ru», что в России сейчас стагнация, причем, похоже затяжная, но это означает, что в таких условиях не будет ни роста, ни дефолта.
