Цивилизация
Революционные потрясения неизбежно ведут к значительным структурным сдвигам в экономике. Происходят изменения в структуре спроса, за этим следуют изменения в занятости. Все это сказывается на общей экономической ситуации в стране, причем в краткосрочном плане влияние это является негативным, поскольку в этих условиях разрушаются традиционные источники доходов государства. Старых источников доходов уже нет, новые еще не возникли.
Еще более ослабевает власть, еще более обостряется социально-политическая борьба. Находясь в условиях жестокого кризиса, революционная власть в первую очередь озабочена проблемами своего выживания (а для многих деятелей революции речь идет о выживании в буквальном, физическом смысле слова) и при благоприятном развитии событий упрочения.
Отсутствие сложившихся механизмов и рычагов управления, сколько-нибудь устойчивой политической структуры и сложившейся системы органов власти по вертикали обусловливает необходимость постоянно изыскивать нетрадиционные способы упрочения своего положения, источники средств для победы над внутренними и внешними врагами.
При всем разнообразии проблем, встающих перед революционным правительством, две из них являются жизненными, ключевыми, по отношению к которым все остальные занимают явно подчиненное положение: где взять деньги и как обеспечить коалицию социально-экономических сил (групп интересов), минимально необходимую для удержания власти.
Более того, две названные проблемы взаимодополняемы. Они очень близки, хотя и не тождественны. Действительно, при наличии денег можно сформировать и проправительственную коалицию. А наличие устойчивого блока социально-политических сил делает более реалистичной возможность решения финансовых проблем власти.
Необходимость решения этих вопросов на практике предопределяет деятельность революционных правительств, принимаемые ими политические решения и предпринимаемые практические шаги.
Задача сохранения власти доминирует над идеологическими схемами и декларациями, какими бы на поверхности идеологизированными (или «теоретически обоснованными») ни выглядели построения и обещания приходящих к власти партий и группировок. Причем все сказанное в полной мере относится и к тем, кого принято считать радикалами.
Вопрос об источниках пополнения казны всегда был центральным и для последнего предреволюционного режима, и для всех сменяющих друг друга правительств революции, и для послереволюционной власти. С финансированием революции связаны самые острые коллизии внутренней и внешней политики.
Не только контрибуции, реквизиции и новые налоги, но и меры по перераспределению собственности — национализация, приватизация, всевозможные конфискации — предопределялись в первую очередь поиском денег для революционной власти.
Добавим к этому, что масштабная бумажно-денежная эмиссия как способ инфляционного финансирования государственного бюджета также стала открытием двух великих революций XVIII века—американской и французской.
Финансовый кризис революции проявляется в следующих основных формах.
Во-первых, падение сбора налогов и неспособность правительства применять силу государственного принуждения для получения законных налогов. В результате власти или закрывают глаза на эту проблему, прибегая к нетрадиционным способам пополнения казны (об этом ниже), или даже принимают официальные решения об отмене налогов, как это было во Франции в 1789–1791 годах.
Во-вторых, резко усиливается роль займов. Причем в большинстве случаев это не обычные добровольные займы, а займы «добровольно-принудительные» или откровенно принудительные. Последние часто переходят в контрибуции, налагаемые на сторонников старого режима. Кроме того, власти склонны идти на индивидуальные соглашения с потенциальными налогоплательщиками или крупными финансистами, договариваясь об их вкладе в государственный бюджет.
Разумеется, не всегда займы доступны революционному правительству (как это было в революционной Франции или большевистской России), однако в большинстве случаев революционеры (даже на радикальной фазе) способны проводить как внутренние, так и внешние заимствования, хотя и в уменьшающемся масштабе по мере продвижения революции вперед.
В-третьих, типичным для многих революций является дефолт по государственным обязательствам, становящийся важным шагом на пути преодоления тяжелого финансового наследия предреволюционного или радикального революционного режимов. Типичные примеры такого рода действий — отказ термидорианского правительства от уплаты 2/3 своего долга (так называемое банкротство двух третей), а также отказ большевистского (то есть радикального) правительства платить по долгам прежних режимов.
В-четвертых, широкое распространение получают неплатежи государства получателям бюджетных средств. Это особенно характерно для завершающей фазы революций, когда правительство уже достаточно сильно, чтобы проводить ответственный финансовый курс, однако еще не имеет достаточного политического ресурса для формального балансирования бюджета (то есть для увеличения доходов до уровня бюджетных обязательств или официального снижения обязательств до уровня реальных доходов).
Впрочем, по мере завершения революции и консолидации политической системы меры финансово-экономической стабилизации начинают приносить плоды, воспользоваться которыми, правда, удается не тем, кто эти мероприятия осуществлял, а следующим правительствам.
В Англии налоговые новации Долгого парламента и Протектората были вполне восприняты правительством Реставрации, а результаты стабилизационных мероприятий французской Директории в полной мере проявились при Наполеоне Бонапарте. Уже располагая достаточными силами для проведения ответственной финансовой политики, Бонапарт уделял повышенное внимание достижению финансовой стабильности, что отчасти способствовало росту его популярности.
Благодарим пресс-службу РАНХиГС и Издательство Института Гайдара за содействие в публикации.
