Цивилизация
«Нафтогаз Украины» требует от России компенсировать $2,6 млрд за утраченные крымские активы. Об этом украинская компания сообщила в среду, 19 октября, в своем релизе (в этом тексте активы именуются «украденными»). Как сообщается, «Нафтогаз» еще в понедельник инициировал по этому вопросу арбитражное разбирательство, причем к материнской компании присоединились шесть ее «дочек»: «Чорноморнафтогаз», «Укртрансгаз», «Ликво», «Укргазвыдобування», «Укртранснафта» и «Газ Украины».
Арбитражное разбирательство было инициировано в соответствии с соглашением о содействии осуществлению и взаимной защите инвестиций (российско-украинское двустороннее инвестиционное соглашение).
«После незаконного вторжения в Крым и оккупации полуострова в 2014 году Российская Федерация применила масштабную и хорошо скоординированную схему лишения украинских компаний их имущества без выплаты компенсации», — заявляет «Нафтогаз».
У компании в Крыму был «ряд ценных энергетических активов, захват которых российской стороной грубо нарушает двустороннее инвестиционное соглашение». «Нафтогаз» подчеркивает, что схема, использованная РФ, помимо прочего, предполагала шаги к формальной национализации крымских нефтегазовых активов украинской компании.
В том числе — и вооруженный захват буровых платформ.
Ранее «Нафтогаз» заявлял, что отделение Крыма стоило ей 15 месторождений нефти и газа, Глебовского подземного газохранилища, более 1,2 тыс. км магистральных газопроводов, 43 распредстанций, четырех плавучих буровых и более 20 единиц плавсредств.
«Крымские активы обеспечивали около 10% добычи газа и крайне незначительную долю нефтедобычи «Нафтогаза», — рассказывает сопредседатель украинского Фонда энергетических стратегий Дмитрий Марунич.
Украинский эксперт в сфере энергетики, бывший пресс-секретарь «Нафтогаза» Валентин Землянский указывает, что практически вся крымская добыча шла на покрытие собственных нужд Крыма.
«В целом я оцениваю вероятность удовлетворения исковых требований как невысокую, — говорит Дмитрий Марунич. — Но не исключено что государство Украина подаст также иски относительно потерянных ресурсов углеводородов на шельфе Крыма. Там суммы куда более значительны»
«Нафтогаз» заговорил о своих крымских потерях еще в конце прошлого года. Тогда, правда, сумма называлась значительно меньшая — $1,1 млрд ($510 млн — убыток от прекращения работы в Крыму и $590 млн — стоимость собственно активов). В начале 2016 года украинская компания пригрозила судом.
Глава Республики Крым Сергей Аксенов в середине февраля заявил, что никаких украинских активов на территории полуострова нет.
«Первый раз слышу. С 16 марта (2014 года) на территории Крыма украинских активов нет. «Нафтогаза» тем более, — сказал тогда Аксенов в эфире «Русской службы новостей». — Даже обсуждать нечего. Это их личное дело, они могут считать все что угодно. Пусть в Брюссель едут».
В среду глава Госсовета Крыма Владимир Константинов заявил, что о каких-то претензиях может идти речь только после урегулирования вопроса о статусе Крыма и Донбасса.
«Это все вопросы политические, это в чистом виде пиар, не имеющий никакой реальной основы, — заявил Константинов. — Сегодня мы можем с таким же успехом предъявить иск к ним, у нас много претензий за 25 лет набралось к Украине. Эти претензии исчисляются миллиардами».
Партнер юридической фирмы Herbert Smith Freehills Алексей Панич указывает, что для удовлетворения требований «Нафтогаза» нужно будет признать Крым российской территорией, что проблематично для истца с политической точки зрения.
«Даже если арбитраж вынесет решение в пользу «Нафтогаза», получить деньги от России шансы невелики: взыскать средства с любого государства крайне сложно», — говорит Панич.
Кроме того, Россия, вероятно, не признает компетенцию арбитража и участвовать в разбирательстве откажется. В любом случае, по словам Панича, рассмотрение дела может занять несколько лет.
Генеральный директор юридической компании Orient Partners Илья Федотов указывает, что соглашение «О поощрении и взаимной защите инвестиций», заключенное правительством РФ и кабмином Украины, предусматривает обязанность каждой из сторон обеспечить защиту вложений инвесторов другой договаривающейся стороны на своей территории. То есть Россия должна обеспечить защиту украинских инвестиций на территории РФ, Украина, соответственно, защиту российских инвестиций — на своей территории.
«Применимость соглашения в споре НАК «Нафтогаз Украины» и ее дочерних компаний с РФ вызывает сомнения, поскольку для его применения в арбитраже придется признать, что речь идет об инвестициях украинских инвесторов на территории Российской Федерации, то есть признать Крым частью России, — подчеркивает Федотов. — А этот вопрос уже выходит за рамки обычного арбитражного спора и приобретает политическую окраску».
Хотя теоретически арбитры все же могут взяться за рассмотрение этого спора, предупреждает партнер юрфирмы «Кульков, Колотилов и партнеры» Николай Покрышкин.
«Если суд будет исходить из того, что Крым не присоединился к РФ, то двусторонние соглашения о защите инвестиций на территорию Крыма (как территорию РФ) по общему правилу не распространяются, — комментирует Покрышкин. — Если же суд сочтет, что Крым вошел в состав РФ, то все инвестиции в регион были сделаны, пока он еще являлся частью Украины — то есть, вероятнее всего, не являлись иностранными инвестициями для целей соглашения об их защите (и не изменили свой статус при переходе Крыма в состав РФ)».
В связи с этим перспективы дела, по словам Покрышкина, представляются неоднозначными, но скорее отрицательными для «Нафтогаза».
«Я не представляю себе ситуацию, в которой Россия согласится выплатить компенсацию «Нафтогазу», — говорит первый вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин. — Но здесь возникает другой вопрос: кто и как будет определять принадлежность Крыма?»
Кроме того, новая сумма требований «Нафтогаза» сравнима с долгом самой Украины России (РФ пытается взыскать $3,075 млрд по украинским облигациям, но Украина всеми силами пытается уклониться от выплаты).
«Арбитражное разбирательство по крымским активам — очередная попытка проведения взаимозачета со стороны Украины, — полагает первый вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин. — Платить по облигациям Киев не собирается, поэтому ему нужно что-то противопоставить российским требованиям».
Кстати, 5 октября Антимонопольный комитет Украины потребовал в принудительном порядке взыскать $3,3 млрд с «Газпрома». Российскими юристами это было воспринято также как попытка обнулить претензии России по облигациям.
