Цивилизация
— Кризис 2007–2009 годов показал, что нормы контроля за банковским сектором только частично предотвращают пузыри на рынке недвижимости и потребкредитования. Планируется ли внести коррективы в механизм «Базель III», чтобы ограничить аппетиты банков?
— Брать на себя риски — основной бизнес банков. Это именно то, что банки делают — берут на себя риск. Они идут к людям или компаниям, которые хотят расти, и таким образом помогают экономике. «Базель III» не ограничивает аппетиты.
Он рассчитан только на то, чтобы следить: если банк берет на себя риск, у него достаточно капитала, чтобы вернуть деньги, если экономику начинает штормить.
— Какая из норм базельского механизма нуждается в срочном апгрейде, поскольку показала свою неэффективность?
— Мы провели много исследований произошедшего банковского кризиса и выяснили, что чаще всего его ядром, его корнем было кредитование. И в ряде других кризисов это было связано с проблемами рынка недвижимости и увеличением объема ипотечных займов. Хотя есть и проблемы, связанные с другими рынками — ценных бумаг, например. Но все равно видно, что основная проблема любого кризиса — такое кредитование, когда одолженные деньги не возвращают.
— В России и СНГ банки предлагают только один механизм (алгоритм) погашения кредита: аннуитетный платеж. Это когда 95% ежемесячного платежа составляет погашение процентов по кредиту, а 5% — погашение самого кредита. Не кажется ли вам, что такая схема создает дополнительные риски банкротства заемщика? Должно ли государство вмешиваться в эту проблему? Должны ли банки предлагать альтернативные схемы и не планирует ли комитет отобразить эту проблему в своих очередных рекомендациях банковскому сектору?
— Мне сложно прокомментировать конкретные страны — Россию, США или Евросоюз, я отвечаю за глобальное регулирование.
— В России было признано, что базельские нормы работают эффективно, что необходимо продолжить их внедрение. Но бизнес жалуется: банки не дают кредиты, экономика стагнирует. Есть противоречие?
— Нет, рост кредитования больше зависит не от регулирования, а от возможности самой экономической системы страны.
Проблемы в экономике при хороших показателях «Базеля III» не противоречат им: возможно, банки как раз не выдают кредиты, потому что у них недостаточно капитала. Регуляторы стремятся, чтобы состояние банковской системы было таким стабильным, чтобы она не могла рухнуть. А, например, в некоторых странах часто случается так, что спрос на кредиты невелик: компании опасаются ситуации в экономике, не хотят расти. Установленные нами минимальные стандарты низкие, некоторые [экономисты] даже придерживаются мнения, что слишком низкие.
Мы не занимаемся оценкой проблем в разных странах, это сфера компетенции национальных регуляторов — например, Банка России. У нас нет таких полномочий, все страны разные, мы не можем в достаточной степени оценить ситуацию. Если банки выполняют критерии «Базеля III», которые являются минимальными стандартами, но ситуация в экономике при этом плохая — это не проблема банков, это проблема экономики в целом. Мы разработали много методологических принципов для банков, в частности, касательно кредитов. Основнoй его принцип: долги должны быть погашены. Но мы не разрабатываем стандарты или законы, которые обязательно должны быть приняты банками на национальном уровне.
На мой взгляд, мы разрабатываем принципы, соблюдение которых в долгосрочной перспективе должно привести к поддержанию работы безопасной и стабильной финансовой системы. Мы будем стремиться не к увеличению объемов кредитования, а к надежной, стабильной банковской системе.
— Проводил ли комитет подсчеты, во что обойдется банковскому сектору введение базельских норм? В каком объеме придется делать отчисления на резервы, чтобы соответствовать нормам? Эти средства фактически изымаются из оборота, что не есть хорошо для экономики…
— Нет, мы такую оценку не проводили. Многие думают, что Базельский комитет — это кучка технократов, которые разрабатывают некие правила, понятия не имея о том, что вообще происходит в мире. Но на самом деле комитет — это 27 стран, 45 организаций, все его члены с опытом работы в банковской сфере, поэтому мы понимаем воздействие принимаемых нами норм и рекомендаций.
— После кризиса 2007–2008 годов развивающиеся рынки, страны БРИКС считались драйверами роста глобальной экономики, с ними связывали ускоренное восстановление. Сейчас стало очевидно, что это не так. Может быть, банковский сектор СНГ, БРИКС, некоторых азиатских стран нуждается в специальном регулировании, специальных рекомендациях, которые необходимы для восстановления роста?
— Развивающимся странам лучше стараться соответствовать хотя бы минимальным стандартам развитых стран.
Тем более что объем капитала у банков из таких стран обычно высокий, поэтому нет необходимости вводить дифференциацию базельских стандартов в будущем.
— Ставит ли себе Базельский комитет решение такой проблемы, как поляризация доходов бедных и богатых?
— Разрабатываем ли мы финансовую политику таким образом, чтобы сократить разрыв между богатыми и бедными? Нет. Это социальная инициатива, мы не занимаемся этим, это дело политиков и государственных деятелей, законодателей. Возвращаясь к тому, что я говорил ранее, мы разрабатываем минимальные стандарты для банковской системы, но не пытаемся влиять на социальное устройство.
— Для России актуальна такая проблема: зависимость банковской системы от политических решений при формальной независимости? Отмечает ли комитет эту проблему на глобальных рынках и планирует ли ее решать с помощью «тонкой настройки» базельских норм?
— Полная независимость банков от политической ситуации — то, чего мы хотим добиться в долгосрочной перспективе. Очень важно, чтобы на национальном уровне банки были независимы, чтобы никто не влиял на оценку их состояния органами банковского надзора. Но у комитета нет никаких юридических полномочий и прав, чтобы контролировать это. Мы не можем никого заставить применять именно эти стандарты.
У нас есть так называемые основные принципы эффективного исполнения банковского надзора. Это 29 принципов, которые существуют уже более 30 лет, и мы обновляли их примерно четыре года назад. По ним банки в разных странах оценивают, например, и сотрудники Всемирного банка. Одно из базовых требований — независимость банковского надзора и избегание столкновения с политикой.
— Заглянем в будущее. Через 50 или 100 лет, возможно, будет создан глобальный банковский комитет, требования которого станут обязательными для всех банков во всех странах?
— Это нереально. Потому что это будет означать, что страны уступят значительную часть своего суверенитета этому глобальному регулятору для управления банками, а ведь банки невероятно важны для любой страны. Даже если банк работает во всем мире, у него обязательно есть штаб-квартира, есть конкретный регулирующий орган — например, ФРС в США. Не может появиться одного банка или организации, который будет отвечать за все это. Во всем мире существует много разных правовых систем, наборов правил, которые связаны с традициями ведения торговли в каждой отдельной стране. Для единого банковского органа нужно создать единую правовую систему для всего мира. Не могу представить, чтобы это произошло.
— Это ваша личная точка зрения?
— Это моя точка зрения, и никто в комитете не хотел бы, чтобы требования «Базеля» стали всеобщими и обязательными для всего мира.
— Улавливаю иронию в вашем ответе, но Евросоюз испытывает проблемы именно потому, что страны ЕС договорились об общих таможенных границах и единых правилах торговли, а про единый банковский сектор не договорились.
— Пример с ЕЦБ как раз доказывает сложность создания подобного регулятора, ответственного за фискальный бюджет не для одной страны, а для нескольких. Это лишь одна из очередных задач, и даже с ней пока не удается справиться.
— Чем вы особенно гордитесь, каким итогом?
— Мое наследие — трое детей, это самое важное. Но если рассуждать с профессиональной точки зрения, то мне кажется, что наиболее важным было завершение внедрения «Базеля III», в частности введение нормативов для российской банковской системы.
Я впервые вошел в состав комитета в 1999 году. И каждый год происходит столько событий, нам столько всего нужно сделать. Но меня радует, что мы уже многого достигли: внедрили существенно новые банковские правила — как раз в форме «Базеля III». То, чего мы добились, серьезно повлияло на мировую банковскую систему, и я думаю, что это было положительное влияние.
Я хочу сказать, что важно было не просто разработать правила и нормативы, но удостовериться, что они действительно востребованы и используются.
Надеюсь, в долгосрочной перспективе мы увидим, что это серьезно поддержало мировую финансовую стабильность. Но это произойдет позже, прямо сейчас такие изменения не заметны.
— Когда вы планируете завершить разработку очередных норм регулирования?
— Самое важное, что я хочу сделать к концу этого года, — завершить реформу, которую мы начали.
Правила и требования должны быть четкими и понятными для банков, банки должны понимать, чего от них хотят. Важно понимать, что то, что мы делаем здесь, в Базеле, — это минимальный стандарт. Мы ожидаем, что страны — например, Россия, США, Австралия или любая другая — примут эти минимальные стандарты, но стандарты могут быть повышены с учетом местных условий каждой страны.
Многие страны стараются повышать стандарты, это важно. В некоторых странах очень быстро растет рынок недвижимости — например, в Австралии. Власти страны хотят избежать появления пузыря, поэтому они немного ужесточают правила, увеличивают количество необходимого капитала — именно так и должен работать «Базель III».
— Кризис — удобное ли это время для введения очередных норм регулирования рынка?
— «Базель III» окончательно оформился в конце 2010 года, а разрабатывали мы его во время кризиса 2007–2008 годов.
Нам пришлось это делать именно из-за кризиса! Мы предложили свой план участникам G20, и они сказали: «Давайте, сделайте это, чтобы это заработало, это важно».
Мы сразу начали работу, и за короткое время нормы «Базеля III» были приняты во многих странах, особенно в больших банках, самых крупных мировых банках, хотя им и было очень сложно соблюсти стандарты. Вот почему мы постарались дать им возможность приспособиться. Несмотря на то что «Базель III» был введен в 2010 году, мы отложили введение всех обязательных нормативов до 2018 года — чтобы банки смогли соответствовать стандартам, внедрить их.
Мне кажется, важно вводить такие требования и в кризис, чтобы немного помочь банкам, стать для них определенной опорой. Боюсь, сейчас эта поддержка, которую мы оказали ранее, начинает ослабевать, исчезать.