Цивилизация
— Вас можно поздравить: ваша управляющая компания вышла в финал «Премии развития» Внешэкономбанка. Предположим, вы станете победителем. Рассчитываете на льготное финансирование?
— «Премия развития» — наше дополнительное конкурентное преимущество. Премия, да еще Внешэкономбанка, полученная на главном экономическом форуме страны, сама по себе дорогого стоит.
— Не хотите денег от государства? Ну кто же в это поверит?
— А вот постарайтесь поверить: для нас более важно, что на нас обратили внимание, достойно нас оценили. Мы хороший партнер и готовы сами предложить оптимальные условия сотрудничества бюджету, финансовым структурам. Мы и свои деньги вкладываем…
— Свои?
— Да, компания заработала 650 млн руб., и мы направили их не на дивиденды, а в развитие инфраструктуры.
— Тогда давайте по порядку. Как вы дошли до жизни такой?
— Нам уже больше десяти лет. На территории ОЭЗ «Липецк» — а это площадка в 1024 га — зарегистрировано 44 компании с объемом заявленных инвестиций 131,6 млрд руб. Три последних года по семь-восемь компаний новых приходит ежегодно.
— В основном российские?
— Сначала преимущественно были российские — примерно 70% от всех зарегистрированных. Теперь 70% — это западные инвесторы, глобальные компании. Представлено 13 стран сейчас. Это компании из Германии, Италии, США, Японии, Бельгии, Нидерландов, Швейцарии, Польши и других.
— А как же санкции?
— Никак. У нас компании из Европы, Азии, Америки. Приходят, строят. В текущем году на промышленной площадке состоятся торжественные открытия четырех заводов — из США, Германии, двух предприятий из России. В настоящее время компании «Металит Рус» (Россия), Viessmann (Германия), PPG (США), KGP (Нидерланды), Kemin (США) строят свои заводы. В этом году на строительную площадку выходят компании «Белая дача» (Россия — США), Schlumberger (Франция), Lifan (Китай), «Хоннивэлл» (США). Начнет строительство второго завода компания АВВ (Швейцария).
— Как они умудряются обойти санкции?
— Я отвечу словами Роланда Нельсона, владельца компании Kemin, американца. Он в прошлом году был на нашей площадке. Он бывший военный летчик, ему сейчас 90 лет, еще в 50-е годы прошлого столетия создал свой бизнес — просто в своем гараже. И он сказал, что ему ни в правительстве Соединенных Штатов, ни в сенате никто не помогал создавать бизнес. И поэтому он и не спрашивает у кого-либо разрешения, где ему и каким образом вести его бизнес.
— Все-таки сложно представить, что законопослушный немец выступит поперек решений Евросоюза о санкциях против России.
— Вот что сказал руководитель группы компаний OBO Bettermann Ульрих Беттерманн, он неоднократно бывал у нас. Господин Беттерманн является вице-президентом экономического форума в Давосе. Совсем недавно приезжал в очередной раз. Его компания в конце сентября откроет завод на нашей площадке. И он откровенно выступает против санкционной политики канцлера Меркель, открыто, в печати. И он четко говорит, что эту политику сегодня не поддерживают и не разделяют многие представители немецкого бизнеса.
Некоторые, правда, делают иначе и заходят в Россию через свои представительства, зарегистрированные в других странах. Чтобы юридически, как говорится, не дать никаких поводов. Но поймите одну вещь:
Россия — это не просто территория, это еще и пятый-шестой рынок мира, а рынки просто так никто не дарит.
Когда представителя компании ABB спросили на пресс-конференции, когда они открывали завод в России: как же так, ведь санкции, а вы открываете завод, не боитесь? Ответ был такой: мы компания, мировой лидер, горизонты нашего планирования — это 10–15–30 лет. А политики сегодня поругались, завтра помирились. Бизнес так не может. Если чиновники Евросоюза или США не могут договориться, то роль дипломата берет на себя бизнес. У бизнеса больше здравого смысла.
— Бизнес зависим от политиков…
— Вот что я сделал у себя, когда санкции объявили. Я выслушал выступление нашего министра Алексея Улюкаева, который сказал: ну что ж, наш ответ на санкции будет состоять в еще более тщательной работе с каждым инвестором, еще более внимательном отношении к каждому инвестору. Я собрал свой коллектив и сказал: господа, значит, так: введены санкции. Наша позиция в связи с этим: я не хочу слышать ни одного упоминания слова «санкции», на территории нашей ОЭЗ не должно это слово упоминаться вообще. Значит, все, что происходит в стране, вам расскажет президент, мы же его избираем. Все, что происходит в нашей области, расскажет губернатор. А вот что происходит на площадке, я спрошу с вас, я вам ставлю задачу. Вы не стали в связи с санкциями получать зарплату меньше, я не лишил вас премий. И соответственно, я требую максимально эффективной работы.
— А зарплату проиндексировали работникам?
— Один раз индексировали, в 2014 году. Но учитывая, что ситуация непростая, мы все-таки средства, те, которые могли бы пустить на индексацию зарплаты, на премии, мы их пустили на строительство инженерной инфраструктуры. Потому что для меня важнее не съесть курочку, пусть она еще яичко снесет. Понимаете, в ОЭЗ «Липецк» сегодня практически две трети площадки ОЭЗ занято. А мы уже безубыточны.
Завтра придет новый резидент, новый инвестор, которому необходимы наши ресурсы, вот тогда у нас появятся дополнительные возможности для премий и индексаций. Хотя, честно говоря, все-таки я сторонник того, чтобы средства пускать на развитие.
— Вам вообще есть куда расти-то?
— Есть. В Липецке у нас площадка 1024 га. В прошлом году решением правительства липчане получили прекрасный подарок — еще одну площадку в районе Ельца. Площадка замечательная. Там до конца года за счет средств регионального бюджета сможем обустроить инфраструктурой для начала 150–200 га. А хочется поднять больше. А больше, значит, нужны финансы. Возвращаясь к вашему вопросу… Конечно, мы хотим активнее и предметнее сотрудничать с ВЭБом.
— Что мешает сделать все ОЭЗ прибыльными? Сегодня из 36 зон только ваша и «Алабуга» в Татарстане более или менее успешны.
— Мы — госкомпания. И другие ОЭЗ в России тоже госкомпании.
К сожалению, у нас просто в России очень много чиновников, которые стараются быть неэффективными, а удобными. Получил телефонный звонок сверху, передал его вниз — вот и все.
Понимаете, им важно понравиться вышестоящему начальнику, угодить, и это гарантирует сохранность.
Я десять лет проработал вице-мэром города Липецка и могу сказать: многие чиновники сегодня не видят стратегической перспективы. Отсутствует государственный подход. Каждое ведомство крутится как-то внутри себя, ориентируется на собственные показатели, которые не всегда идут на пользу государству. Не всегда. Приведу пример. В середине апреля Федеральная таможенная служба (ФТС), руководствуясь якобы благими намерениями, задним числом поменяла одному из наших резидентов режим таможенного декларирования. В результате налоговая служба выставила добросовестной компании-производителю счет на 30 млн руб., включающий уплату штрафа, НДС, пени.
Неприятно удивило то, что ни ФТС, ни налоговая служба не проявили инициативы по устранению необоснованной и абсурдной ситуации.
Слава богу, что губернатор и Минэкономразвития вмешались в ситуацию. Очень надеюсь на положительный исход дела. А ведь одним этим решением, где чиновник не задумывается о последствиях, перечеркиваются годы работы многих государственных структур по повышению инвестиционного рейтинга России.
— Зоны тоже госструктура.
— Но наша площадка уже второй год работает безубыточно. Мы первыми среди ОЭЗ вышли на самоокупаемость. Мы научились зарабатывать деньги, но с ВЭБом мы хотим дать бóльшую перспективу в реализации нашего важнейшего государственного проекта. Проект особых экономических зон, имею в виду промышленно-производственных, является абсолютно окупаемым проектом.
И мы готовы доказать это экспертам ВЭБа. У нас на 1 руб. государственных вложений инвесторы вложили 3,5 руб.
В нашей компании всего 150 человек работает. Это все: и офис, и обслуживающий персонал, и те, кто работает, что называется, обслуживает и подстанции, и кабельные линии… Никого лишнего. В декабре прошлого года заместители генерального директора отказались от персональных автомобилей, и закрепленных водителей перевели на технологический транспорт. Освободившийся транспорт выставили на продажу, оставили только машину гендиректору — Nissan Pathfinder. 2 млн стоимостью. И собранный в Питере.
— А в «Алабуге» сколько человек в управляющей компании?
— По-моему, около 700 человек. Но они по-своему успешны. В «Алабугу» государство, то есть региональный и федеральный бюджет, вложило около 35 млрд руб. В нашу зону — 8 млрд. На протяжении четырех лет нас фактически не финансировали. Нам денег не давали, в то время как у некоторых УК средства лежали на депозитах. Мы не завидуем, но каждый в нашей компании понимает, что это является дополнительным стимулом для более рачительного и рационального использования средств, которыми мы располагаем, поиска и разработки новых прорывных форм взаимодействия с инвесторами, эффективных практик.
— Поэтому вы раньше всех ОЭЗ вышли на безубыточность?
— Просто мы эффективнее. У нас на площадке 15 действующих заводов. Из них пять начали свою промышленную деятельность в прошлом году. Пять заводов! В этом году мы еще четыре завода откроем. В конце апреля состоялось заседание экспертного совета при Министерстве экономического развития. Пять заявок было от ОЭЗ «Липецк». Более 18 млрд руб. инвестиций заявлено. Весь бюджет 500-тысячного города Липецка — меньше 9 млрд.
— Сколько вам потребуется госсредств на развитие второй площадки — Елецкой?
— В пределах 9 млрд, но я уверен, что мы уложимся в меньшую сумму. Потому что по липецкой площадке первоначально планировалось 18 млрд потратить. Но мы оптимизировали расходы на 5,4 млрд.
— По своей инициативе сократили?
— Да.
— А вам разницу вернули?
— Нет. И не вернет никто. В Минэкономразвития нам сказали: это очень хорошо, вы сэкономили наши деньги. В области тоже сказали: очень хорошо, вы сэкономили наши деньги. И там и там нам сказали: спасибо, действуйте дальше. И нам достаточно. Но министерство все-таки в прошлом году выделило нам 1 млрд на развитие, а область в этом году — полмиллиарда.
— Сверх положенных?
— Нет, в рамках обязательств по проекту. На нашу вторую, Елецкую площадку планируется исключительно региональные средства выделить. Там федеральных денег не будет вообще. Я считаю, что это неправильно.
— Инвестору все равно, на федеральные или региональные деньги построена ОЭЗ…
— Мой отец меня учил всегда: помогай той лошади, которая везет. Которая не везет — это бесполезно. А у нас, к сожалению, до последнего времени помогали тем, кто имел больший доступ в высокие кабинеты.
— Просто лоббизм, ничего личного? Или как?
— Понимаете, что бы я вам ни говорил, как бы мне ни хотелось и какие бы законы ни принимались, мы все равно с вами живем в России. И в тех обстоятельствах, которые вокруг нас. И если я буду ходить и пытаться качать права, завтра нас закроют и проект навернется. А я все-таки делаю все для того, чтобы проект был успешным. Это не мой проект, это проект государственный. Проект очень интересный. Проект замечательный. Но надо работать.
У меня создается такое впечатление: большинство губернаторов, которые выступают за создание особых экономических зон, уверены, что главное — получить постановление правительства. И дальше уже с этим постановлением начинать шантажировать федеральное правительство: дайте денег!
Понимаете, так нельзя. То есть надо под рабочие проекты, под хорошие проекты выделять госсредства. А не под какие-то, знаете, абстрактные бизнес-идеи. Приезжайте в Липецк, вы увидите: площадка живая, площадка развивается, заводы работают, новые заводы строятся. И тут нужно и можно помочь. Той же «Алабуге» можно помочь, в Тольятти ОЭЗ хорошо развивается, прекрасно работает Калуга, поднимается Псков. А Белгород успешен вообще без ОЭЗ. Вот эти регионы надо поддерживать.
— Такое впечатление, из-за рубежа в ОЭЗ приходят глобальные компании, лидеры в своих сегментах, а российские, которые здесь регистрируются, — безвестный малый бизнес?
— Не совсем так. Вот международная группа компаний «Техна». Сегодня она поставляет продукцию в 33 страны мира. Промышленные птицеводческие комплексы. Причем и в Америку, и в Китай, и в Африку. В 33 страны мира. Эта компания в прошлом году только начала свою деятельность. Пройдет три года, и они «съедят» больше 50% российского рынка. Вот так. И такая она у нас не одна!
— Закон об ОЭЗ надо детализировать? Чтобы ОЭЗ развивались независимо от того, добросовестный руководитель стоит у руля или не очень?
— Я, может быть, удивлю. Но я думаю, что надо добавить изменения не в закон, а надо добавить большей государственности в головы российских чиновников. До половины времени рабочего мы тратим на то, чтобы совместно с нашими инвесторами преодолеть всевозможные бюрократические препоны. Мы опекаем наших резидентов на каждом этапе реализации инвестиционного проекта. Называем это дружественным администрированием. Если потенциального инвестора отпущу в свободное плавание, ни один не дойдет до регистрации бизнеса и не придет никуда. Тут нужен китайский менталитет. Инвестор для вас — это император, все. Вот и относитесь к нему как к императору. А как у нас относятся?
