Цивилизация
Частичный перенос расходов по госпрограмме вооружений с 2014—2016 годов на 2017—2018 годы позволит сэкономить в эти три года почти 253 млрд рублей бюджетных средств. Об этом агентству экономической информации «Прайм» сообщил представитель Государственной думы. По словам источника из Думы, сокращение бюджетных ассигнований на 5% сбережет для бюджета 70,3 млрд в 2014-м, 87 млрд в 2015-м и 95,5 млрд в 2016 году.
В целом по программе вооружений государство обещало потратить до 2020 года астрономическую сумму — 20 трлн рублей.
Но когда в июне Министерство финансов подсчитало будущие доходы бюджета, оказалось, что только в 2014 году они будут меньше, чем ожидалось, на 628,6 млрд рублей. Об этом писала «Газета.Ru».
Пришлось задуматься, как сбалансировать бюджет таким образом, чтобы если не избежать превышения расходов над доходами, то хотя бы удержать дефицит в приемлемых рамках. А для этого нужно «срезать» какие-то запланированные госрасходы.
«Оптимизацию» бюджета Минфин предложил осуществить с помощью трех «бюджетных маневров». Перенос на более поздние сроки части расходов на гособоронзаказ — одна из таких «денежных передислокаций». 14 июня глава Минфина Антон Силуанов уже заявлял, что принципиальная договоренность с Министерством обороны о сдвиге части расходов на более поздний срок достигнута. Правда, тогда министр сослался на то, что это делается из-за снижения объемов закупок со стороны самого Минобороны и из-за неготовности промышленности к реализации госпрограммы развития вооружений.
Но 24 июня на заседании правительственной комиссии по бюджетным корректировкам Силуанов сообщил, что решения по переносу закупок вооружений и военной техники еще продолжают обсуждаться с Минобороны. Теперь, по всей видимости, все дискуссии завершены, и стали известны конкретные цифры экономии.
Эксперты не удивлены тому, что российский ВПК стал одним из объектов сокращения расходов бюджета.
«Госпрограмма вооружений до 2020 года в общей сумме 20 трлн рублей изначально вызывала критику со стороны ряда экспертов, сомневавшихся в способности государства полностью ее профинансировать. В то же время она отнимала ресурсы, необходимые для стимулирования экономического роста в иных секторах, прежде всего в области человеческого капитала, — замечает начальник аналитического отдела «УК КапиталЪ» Андрей Верхоланцев. --
Возможно, что теперь, учитывая макроэкономическую конъюнктуру, у правительства не остается другого выхода, кроме как переносить ее начало на более поздний срок ради исполнения защищенных социальных статей». «Классически этот сегмент очень часто оказывается под прицелом экономистов и министерств финансов крупных экономик мира в неблагоприятные времена», — отмечает директор аналитического департамента «Норд-Капитала» Владимир Рожанковский. И Россия здесь не одинока.
«Российское сокращение на 5% в любом случае выглядит более мягким, чем 9-процентное урезание расходов американского Пентагона,
который, судя по отсутствию жесткой критики в адрес правительства, воспринимает эту меру как вынужденную и неизбежную», — замечает Рожанковский. Такое решение было принято в США в марте 2013 года.
Эффект экономии для бюджета будет ощутим, рассчитывают эксперты. «На состоявшемся 1 июля 2013 года заседании бюджетного комитета в Госдуме РФ Силуанов озвучил предполагаемую величину дефицита бюджета России на ближайшие годы: в 2014 году — 327,1 млрд рублей, в 2015 году — 455,5 млрд рублей, в 2016 году — 543,7 млрд рублей, — отмечает аналитик «Норд-Капитала» Виталий Манжос. —
Таким образом, ожидаемый суммарный дефицит государственного бюджета в течение 2014—2016 годов может составить порядка 1326 млрд рублей». Экономия в 253 млрд — это 19% от предполагаемого дефицита бюджета.
«Безусловно, отчасти это решит проблему дефицита, но не закроет ее полностью», — рассуждает Верхоланцев.
Частичные переносы расходов инвестиций в ВПК могут происходить и в дальнейшем. Во-первых, это обусловлено технологически. Многое зависит от того, какие именно статьи будут сокращены, замечает Манжос. «Не секрет, что цикл проектирования и производства дорогостоящего военного оборудования занимает не один год, — продолжает аналитик. — По этой причине изменения в графике финансирования на ближайшие три года могут вызвать более далеко идущие коррективы программы финансирования оборонной промышленности».
«Что будет после 2016 года — это гадание на кофейной гуще, поскольку мировая экономика вступила в очередную фазу неопределенности своего развития, — рассуждает Рожанковский. — Думаю, ни один уважающий себя экономист не решится бить себя в грудь, что после этого «часа икс» все непотраченное будет моментально и безоговорочно скомпенсировано».
Вопрос полного выполнения программы ставится в зависимость от долгосрочной экономической конъюнктуры. «Старые планы в условиях изменившихся реалий не должны восприниматься как непререкаемые догмы», — считает Манжос.
