Цивилизация
Девятый день допроса Романа Абрамовича в Высоком суде Лондона, по всей видимости, будет последним. В пятницу начнутся показания свидетелей со стороны ответчика. Представителей прессы с каждым днем становится все меньше: все устали. Русскоязычные болельщики «Челси» периодически посещают заседание, чтобы лично проверить, как складывается судьба финансового благополучия любимого футбольного клуба, но обходится без автографов и скандирования «Чел-си» — чем-пи-он!».
Судья Элизабет Глостер начала заседание.
Абрамович выступает ответчиком по иску Березовского. Истец пытается доказать, что под давлением Абрамовича был вынужден продать в 2000—2003 годах доли в нескольких российских компаниях, в том числе в «Сибнефти», по цене существенно ниже рыночной. Ущерб Березовский оценил в $5,6 млрд. По его мнению, Абрамович воспользовался изменением политической конъюнктуры — потерей влияния Березовского в Кремле и эмиграцией в Лондон, чтобы заставить его продать перспективные активы дешево.
Адвокаты ответчика это опровергают, доказывая, что Березовский никогда не был реальным совладельцем бизнеса и получал выплаты от Абрамовича за стандартную для России 1990-х «крышу» и лоббистские услуги. Задача юристов Березовского — доказать наличие партнерских отношений между ним и Абрамовичем.
Адвокат Абрамовича Лоуренс Рабинович на девятый день пытается разобраться в проекте письма, направленного госпоже Худык (Наталья, ранее занимала пост исполнительного директора «Русского алюминия»), об изменении структуры сделки по продаже акций алюминиевой корпорации.
Абрамович считает, что эти переговоры могли вести Ирина Панченко (доверенное лицо Абрамовича) или Тенебаум (Евгений, партнер Абрамовича по Millhouse), он точно не уверен.
Рабинович приводит документ, в котором Абрамович подтверждает Дерипаске, что Патаркацишвили назовет бенефициарного владельца 25% акций «Русала» и «как он скажет, так и будет».
К этому контракту прилагается соглашение об освобождении от ответственности, в котором Патаркацишвили называется единственным и окончательным бенефициарным владельцем 25% акций «Русала» с марта 2000 года. Рабинович не понимает, как это увязать с утверждением Абрамовича, что только он всегда был владельцем 50% акций в «Русале».
Абрамович объясняет, что тогда было невозможно оформить выплату денег Патаркацишвили по официальному контракту, поэтому они прибегли к такому способу оформления.
На этом Рабинович заканчивает свой допрос. Слово переходит к адвокату Абрамовича.
Джонатан Сампшн выступает со стенограммой допроса Абрамовича, чтобы выяснить, что тот имел в виду, когда говорил: «Я надеялся, что Березовский мне с этим поможет» (речь идет о продаже «Сибнефти»).
Абрамович говорит, что Березовский действительно серьезно помогал в подготовке к аукционам.
Абрамович: «Действительно, крыша была нужна: без крыши нельзя было удержать компанию. Поэтому нужна была и физическая, и политическая крыша.
Когда я начал заниматься бизнесом и стал зарабатывать более или менее приличные по тем временам деньги, то, конечно, захотелось продемонстрировать, что мы зарабатываем, хотим платить налоги и спокойно жить. Но помню историю, когда один товарищ, Тарасов, кажется (Артем Тарасов, первый официальный советский миллионер. — «Газета.Ru»), задекларировал свои доходы, заплатил налоги, а потом такой шум поднялся в народе на тему «как не стыдно столько зарабатывать». И закончилось все тем, что он уехал жить в Англию. Следующим желающим задекларировать доходы был Ходорковский. Я этот урок усвоил и решил не высовываться».
Сампшн: «Почемы вы в Ле-Бурже говорили Березовскому и Патаркацишвили, что вам принадлежит только 40% «Сибнефти»?
Абрамович: «Разговор шел о том, как они могут получить легальные деньги. И я рассказывал им схему, которую мне объяснили».
На этом суд объявил перерыв на 10 минут. После перерыва начали обсуждать несостоявшееся слияние ЮКОСа и «Сибнефти», результатом которого должна была стать компания ЮКСИ.
Абрамович: «То, что «Сибнефть» хотела дистанцироваться от Березовского, — это неправда. Наоборот, мы Березовского поддерживали, и копания «Сибнефть» предоставляла все ресурсы».
Сапшн: «Какую роль играл Березовский в попытке слияния ЮКСИ?»
Абрамович: «Он собирался быть представителем группы. Я не могу сказать, что мы обсуждали, что он будет крышей всей группы, но это имелось в виду.
Бадри был очень влиятельной фигурой. Нам важно было, чтобы Бадри был рядом с нами и продемонстрировал, что он с нами. А господин Швидлер вел переговоры, поэтому он автоматически попадал в эту сторону».
Сампшн: «Вам задают вопрос о предварительном соглашении с Дерипаской по поводу слияния алюминиевых активов. И вы в своих показаниях говорите, что достигли соглашения с Дерипаской по всем ключевым условиям слияния активов. О чем вы договорились в вашем доме?»
Абрамович: «Я хотел объяснить, что об условиях всей структуры русского алюминия мы договорились позже».
Сампшн: «А что потом добавилось?»
Абрамович: «Братский алюминиевый завод. Саянский алюминиевый завод. И кажется, мы еще энергетику докупали. И потом, я помню, мы совместно покупали Кузнецкий завод».
Сампшн: «Вас спрашивали о встрече в отеле «Дорчестер»... Вы говорите, что это не была формальная встреча. Одна из причин, что Березовский не был соответствующе одет. А в чем он появился?»
Абрамович: «Он в халате был».
Сампшн: «Вас спрашивают по стенограмме Ле-Бурже о вопросе Патаркацишвили, сколько может заработать «Сибнефть» в следующем году. Почему Патаркацишвили и Березовскому было интересно, сколько заработает «Сибнефть»?»
Абрамович: «Это был 2001 год — первый год, когда мы должны были все слить внутрь. И я им объясняю, что дивиденды выплачиваются только два раза в год».
Рассматривают баланс ОРТ — 1,6 млн в октябре и 2 млн в декабре.
Сампшн: «Что это за цифры?»
Абрамович: «Это дефицит бюджета, который я взял на себя. Бадри считал, что мы уже закончили обсуждение, поэтому он на меня перевесил эти расходы».
Сампшн: «О чем вы тогда договорились? Когда Бадри говорит: «Ну все, мы договорились».
Абрамович: «В этот момент мы о схеме говорили. У меня было твердое понимание, что нам обсуждать больше нечего».
Сампшн: «А Березовский как на это реагировал?»
Абрамович: «Он сидел за столом. У меня сложилось такое впечатление, что все закончено».
Сампшн: «Если вы находитесь в Москве и решили вылететь на юг Франции, какие приготовления вам нужно сделать и сколько времени это займет?»
Абрамович: «Самый минимум — четыре часа, а скорее, шесть часов».
Сампшн: «А что занимает столько времени?»
Абрамович: «Если мой самолет, могу рассказать на примере. Вам нужно вызвать экипаж, заправиться, а самое главное — согласоваться с евроконтролем. Мы должны получить разрешение выехать из России».
Судья: «А они разве не держат самолет постоянно заправленным, чтобы сэкономить время?»
Абрамович: «Это связано с техникой безопасности. В любом случае перед полетом надо заправиться».
Сампшн: «А сколько времени нужно, чтобы добраться из аэропорта до вашего шато?»
Абрамович: «В лучшем случае 45 минут».
Сампшн: «А сколько надо, чтобы добраться из аэропорта до дома, где живет Волошин (Александр Волошин, экс-глава администрации президента)?»
Абрамович: «Если пробки, то можно все три часа ехать, а если ночью, то час — час десять минут».
Сампшн: «Вы говорите, что все знали, что вы связаны с Березовским. Какова была природа ваших отношений, о которой все знали?»
Абрамович: «Все знали, что я его финансирую и что он моя крыша».
Сампшн: «Объясните, пожалуйста, почему вы поменяли свои показания: сперва говорили, что встреча состоялась в Сен-Морице, а потом говорите, что в Межеве?»
Абрамович: «Я помнил встречу, но не помнил, где она была. Бадри вряд ли бы был на среднего качества курорте, поэтому я решил, что это Сен-Мориц. Но потом выяснилось, что это все-таки Межев».
На этом Абрамович закончил давать показания. Вызывают свидетеля Мартина Помпадура (доверенное лицо Березовского, ранее курировал бизнес News Corp. в России) — это последний свидетель Березовского.
Согласно показаниям, Помпадур не смог найти дневники, в которых указывались бы встречи в июне 2001 года. Описывает себя как друга Березовского и Патаркацишвили.
Сампшн: «Как часто вы встречались с Березовским в период 2000—2008 годов?»
Помпадур: «Около 40 раз».
Сампшн: «Как часто вы встречались в 2000—2008 годах с Патаркацишвили?»
Помпадур: «Может, раз 30… эти встречи продолжались до конца его жизни».
Сампшн: «Отношения не были связаны с нефтью, «Сибнефтью»?»
Помпадур: «Нет».
Сампшн: «Вы встречались по деловым причинам или личным?»
Помпадур: «И то и другое».
Сампшн: «Обсуждали ли вы с Березовским его утверждение, что Абрамович заставил его продать его доли ОРТ и «Сибнефти»?»
Помпадур: «Да, эта тема довольно часто возникала».
Сампшн: «Воронов (Владимир Воронов, экс-глава «Ньюс медиа») тоже работал на News Corp. Он тоже ваш друг?»
Помпадур: «Да».
Сампшн: «Вы обсуждали с ним роль Абрамовича в продаже ОРТ и «Сибнефти»?»
Помпадур: «Да, довольно часто».
Сампшн: «Если вы не смогли найти никаких записей, как вы можете указывать именно на тот конкретный период в июне 2001 года?»
Помпадур: «Это было для меня довольно необычно. Мы обсуждали ряд вопросов о СМИ и какой будет эффект от того, если Березовский и Бадри уедут из России. Это было привязано к моему дню рождения, 25 июня, и у меня были проблемы с его организацией, поэтому мне это запомнилось».
На этом допрос свидетеля закончился, судья объявила перерыв.
Абрамович отказался от комментариев в перерыве, несмотря на то что судья уже разрешила ему общаться с прессой.
Показания дает свидетель Андрей Городилов — доверенное лицо Абрамовича, сын бывшего гендиректора «Ноябрьскнефтегаза», на базе которого по указу Бориса Ельцина была создана вертикально интегрированная компания «Сибнефть». Городилов пришел на работу к Абрамовичу в 1995 году в возрасте 24 лет, до 2001 года работал в его компаниях, а потом стал чиновником, партнером и соинвестором Highland Gold. Соглашается, что благодаря знакомству с Абрамовичем стал богатым человеком. «Я бы пожелал, чтобы его желания исполнялись и у него все получалось. Но сказать, что я бы все сделал для этого, я не могу», — пояснил свидетель.
Рабинович: «Я считаю, что вы не можете рассматриваться как независимый свидетель, так как считаете себя лояльным к Абрамовичу, согласно вашим показаниям».
Городилов с этим не соглашается.
Рабинович: «Так ли, что Абрамович проинформировал вас, что собирается купить акции ОРТ?»
Городилов: «Он мне сказал, что он договорился купить акции ОРТ в конце октября — начале ноября».
Рабинович: «Давайте поговорим о поездке в Ниццу 6 ноября. Вы не утверждаете, что присутствовали на встрече с Березовским и Патаркацишвили?»
Городилов: «Я не был на встрече с Бадри и Березовским. Я прилетел в Ниццу, чтобы быть рядом, если Абрамовичу потребуется что-то со мной обсудить относительно ОРТ».
Рабинович: «Сообщил ли вам Абрамович о встрече?»
Городилов: «Я видел, как Роман уезжал на встречу. Да, я был в курсе. Он со мной не связывался, пока я был в Ницце. Я ожидал этого, но этого не произошло».
Рабинович: «Ваши показания являются рядом реконструкций на основании штампов, подтверждающих вашу поездку в Ниццу. Встреча в Ле-Бурже, по показаниям Абрамовича, была организована специально, чтобы обсудить детали продажи пакетов ОРТ».
Городилов: «Целью встречи было обсуждение структуры выплат, насколько я знаю».
Рабинович: «Вы присутствовали на этой встрече?»
Городилов: «Нет, не присутствовал. Я в это время находился в Москве».
Рабинович: «Кто нес первичную ответственность за подготовку документов к сделке?»
Городилов: «Ответственность нес я».
Рабинович: «Абрамович подтвердил, что у них была практика оформления документов задним числом. Известно ли вам что-то об этом?»
Городилов: «Да, такие случаи были. Конкретно по ОРТ я помню, что дата в договоре стояла 25 декабря, а Бадри и Березовский подписали документ 29 декабря».
Городилов просит пояснить, что в понимании адвоката значит «датирование задним числом», считая разницу в три-четыре дня между датами незначительной для обвинения в фальсиикации документов.
Рабинович: «Цена, которую Абрамович согласился заплатить за 49% акций ОРТ, была $150 млн. Так ли это?»
Городилов: «Сперва была оговорена цена $100 млн, а потом изменилась на $150 млн».
Рабинович: «Но согласно договорам цена составляла $10 млн».
Городилов: «Этот договор отражает ту договоренность, которая была достигнута на встрече 6 декабря между Бадри и Романом. Сперва была договоренность на $100 млн за 49% акций. Далее решили, что в России мы делаем сделку на $10 млн, а остальная сумма была... То есть мы договорились, что это будут увеличенные платежи».
Рабинович выясняет, каким количеством акций ОРТ обладали Патаркацишвили и Березовский. Городилов утверждает, что была допущена ошибка при составлении уведомления (так как этим занималось большое количество людей), объясняя этим несовпадение по датам.
Рабинович приводит пример документа, составленного якобы в офисе ОРТ 10 декабря, но из метаданных видно, что документ был составлен на компьютере «Сибнефти» 16 ноября.
Городилов объясняет это тем, что документ составлялся сотрудником на компьютере «Сибнефти», а разница в датах возникла, видимо, из-за того, что нужно было исправить ошибки в документе. Рабинович снова сравнивает метаданные различных документов и обнаруживает их несовпадение с официальной информацией о сделке. Таким образом выясняется, что многие документы по ОРТ были составлены в «Сибнефти» и задним числом.
Рабинович утверждает, что это было сделано для того, чтобы успеть завершить сделку по ОРТ до конца декабря. А это, в свою очередь, противоречит показаниям Городилова.
Городилов: «Предлагаю свериться с реестром движения акций, который вряд ли кто-то может подделать».
Рабинович закончил допрос Городилова. Следующими свидетелями выступят Александр Волошин (руководитель администрации президента при Борисе Ельцине и Владимире Путине), Сергей Капков (работал в правительстве Чукотки, затем депутатом Госдумы, сейчас возглавляет департамент культуры в правительстве Москвы) и Евгений Швидлер (руководит инвестиционным фондом Millhouse capital, который, по неофициальной информации, управляет активами Абрамовича).
Продолжение заседания суда в понедельник.
