Цивилизация
Московский областной суд принял решение по апелляционным жалобам участников громкого разбирательства по скандальному делу о ДТП, в котором в апреле прошлого года погиб шестилетний мальчик из Балашихи Алексей Шимко, сообщает корреспондент «Газеты.Ru» из зала суда.
Ранее Железнодорожный суд Балашихи признал 31-летнюю автомобилистку Ольгу Алисову виновной в совершении смертельного ДТП и приговорил ее к трем годам колонии-поселения и выплате потерпевшей стороне 2,5 млн рублей в виде моральной компенсации. Приговор не устроил обе стороны, но первым апелляцию о пересмотре дела подал отец мальчика Роман Шимко.
Он посчитал приговор слишком мягким, а размер моральной компенсации слишком низким. Так, мужчина требовал от Алисовой 10 млн рублей, которые обещал направить на благотворительность и лечение больных детей.
Шимко до рассмотрения апелляции рассказал «Газете.Ru», что продолжает подозревать Алисову в употреблении и перевозке наркотических средств. Также Шимко полагает, что Алисова имеет косвенное отношение к недавнему скандалу с поставками наркотиков из Аргентины в Россию, а в момент совершения наезда на ребенка могла перевозить наркотики и сама находилась в состоянии измененного сознания.
«Я считаю, что Алисова была опосредованно знакома с организаторами паломничества в Аргентину за «белыми майками», которые они возили оттуда чемоданами. Об этом я частично узнал из СМИ, кроме того Алисова работала либо барменом, либо официантом в закрытых игорных заведениях», — сказал Шимко «Газете.Ru».
Отец ребенка Роман Шимко во время заседания Московского областного суда, 1 марта 2018 года
Алина Распопова/«Газета.Ru»В своей жалобе на приговор Шимко попытался обратить внимание суда на нарушения, которые, по его мнению, были допущены при проведении медицинского освидетельствования Алисовой после ДТП. В частности, в них некорректно указано время окончания медицинского освидетельствования и сроки выдачи справки, а сама проверка биологической жидкости была проведена ненадлежащим образом на содержание только пяти видов наркотических и психотропных веществ вместо 10-ти.
Приложенное «Заключение о выявлении наркотических веществ методом иммунхроматографии» Шимко вовсе назвал подложным, поскольку реальные сроки проведения данного исследования составляют от двух до четырех недель, а оно было получено практически сразу. При этом и сама Алисова указывала, что не могла одновременно находиться на месте совершенного ею преступления с целью составления схемы ДТП и проходить освидетельствование на наркотическое и алкогольное опьянение.
Шимко уверен, что столкнулся с мощным противодействием справедливости со стороны некой организованной преступной группировки, которая всячески способствовала Алисовой уйти от уголовной ответственности за совершенный смертельный наезд на ребенка.
Именно «вмешательством сверху» Шимко объяснил появившуюся информацию об опьянении шестилетнего мальчика, повышенное внимание со стороны органов опеки к его семье, а затем и исчезновение важнейших улик по делу, таких, как окровавленная шерстяная шапка мальчика.
«Масштаб фальсификации медицинской части экспертизы вызывает стойкое подозрение в сговоре Алисовой и судебно-медицинских экспертов, — говорилось в апелляции Шимко. – Создавались все необходимые условия для возбуждения уголовного дела по ст. 151 УК России. Ложный вывод о сильной алкогольной интоксикации погибшего в ДТП объективно создал предпосылки для шантажа и давления на родителей с целью их отказа от возбуждения уголовного дела по ДТП».
Однако во время своего выступления в суде Шимко был немногословен и с трудом смог донести до суда свои мысли – связь Алисовой с ОПГ, якобы сокрытие улик по ДТП, например, застирывание вещей ребенка, давление со стороны заинтересованных в замятии дела силовиков из Балашихи.
Мужчина также высказал мнение, что на самом деле Алисова все-таки не звонила в «скорую», а первым делом сделал звонок своим знакомым, которые приехали и увезли некие свертки из ее автомобиля.
Шимко попросил вызвать в суд медиков, которые работали с телом ребенка, следователя, но все эти ходатайства были отклонены.
Между тем саму Алисову в суд не привезли – она наблюдала за процессом по видеосвязи, сидя в «клетке» в своем СИЗО, где ее содержат уже более полугода — с 7 июля 2017 года.
Однако ее адвокат Наталья Куракина попыталась максимально красноречиво убедить суд выслушать независимого эксперта Анатолия Сака, выводы которого опровергали результаты автотехнических экспертиз, удовлетворивших суд первой инстанции.
Это, в частности, скорость автомобиля Алисовой – Сак высчитал, что ехала женщина гораздо медленнее 30-40 км/час, о чем рассказывали свидетели. Кроме того, для следственного эксперимента использовался другой автомобиль, а происходил он в другое время суток. При этом даже сам следователь Дмитрий Аринушкин признавался, что схему ДТП составлял уже после происшествия.
Куракина добивалась, чтобы дело отправили на пересмотр с тем чтобы добиться полного оправдания своей подзащитной. Об этом по видеосвязи просила суд и Алисова.
При несогласии суда с такой просьбой женщина просила дать ей отсрочку перед отправкой в колонию-поселение до достижения ее дочери 14-летия (в настоящее время дочери Алисовой 10 лет).
<2>«Ребенок сменил место жительства, школу, друзей, я не могла отправить ее к бабушке, пришлось перевести в другой город, у нее стресс, она не спит и плачет по ночам. Я прошу отменить приговор или же дать мне отсрочку», — обратилась к суду Алисова, которая была готова пройти через новый судебный процесс.
Кроме того, защита Алисовой назвала назначенную сумму моральной компенсации в размере 2,5 млн рублей необоснованной.
«Обычная выплата по таким делам составляет от 500 тысяч до 1 млн рублей, это решение обосновано повышенным вниманием общественности к ДТП», — заявила адвокат Алисовой. Сама женщина сказала, что «не знает, сколько ей нужно будет прожить, чтобы собрать эти деньги».
На это Шимко жестко возразил.
«Мне самому не дали воспитывать моего ребенка, — сказал Шимко. – По деньгам – пусть скажет, откуда у нее деньги на зарплату адвокату, два похода в суд которой — это моя месячная зарплата. Никакая компенсация не стоит жизни ребенка. Приговор нужно ужесточить, дело отправить обратно прокурору. Действовала группа лиц, вынесенный ей приговор слишком мягок, поскольку рассматривается только наезд, только ДТП, а нужно рассматривать данные о личности Алисовой, о ее помощниках, которые хотели полностью избавить ее от наказания».
В своем последнем слове Алисова все-таки попыталась надавить на жалость, напомнив о своей дочери. Она косвенно извинилась перед Шимко, попросив не считать ее слова «плевком в лицо».
Виновница ДТП Ольга Алисова во время заседания Московского областного суда, 1 марта 2018 года
Алина Распопова/«Газета.Ru»Тем не менее суд был непреклонен и оставил назначенное Алисовой наказание без каких-либо изменений. Таким образом приговор подсудимой вступил в законную силу. При этом ей должны зачесть полгода проведенные в СИЗО, соответственно в колонии-поселении она проведет уже 2,5 года. Что касается отсрочки, о которой просила Алисова, суд посоветовал женщине снова обращаться в Железнодорожный суд – возможно, он в этом вопросе встанет на ее сторону.
Однако Шимко уже заявил, что такое положение дел его не устраивает и будет подавать кассационную жалобу — вариант, что вскоре женщина попробует освободиться по УДО или вовсе попадет под возможную амнистию, его категорически не устраивает. «Система покрывает сама себя, суд не мог принять решение, которое поставил бы под удар прокуратуру Балашихи, начальника следствия и УВД Балашихи, мы были к этому готовы».
Адвокат Куракина заявила, что сначала ей надо ознакомиться с письменным решением суда, после чего они с Алисовой будут принимать решение, обжаловать ли решение Мособлсуда в Верховном суде или нет.
