Цивилизация
«Газета.Ru» продолжает разбираться в деле о ДТП в подмосковной Балашихе, в котором погиб шестилетний мальчик Алексей Шимко. В настоящее время расследование уголовного дела о самом ДТП уже рассматривается в суде, но следствие по второму делу, о халатности при медэкспертизе, находится в самом разгаре. Оно было возбуждено по факту обнаружения в крови мальчика 2,7 промилле алкоголя, что по разным оценкам соответствовало примерно 200 граммам водки.
Как ранее писала «Газета.Ru», 31 августа отец мальчика Роман Шимко обратился с новым заявлением в Следственный комитет, в котором обвинил проводивших экспертизу тела ребенка специалистов в злоупотреблении должностными полномочиями, фальсификации доказательств, служебном подлоге и даче заведомо ложных показаний.
У семьи Шимко есть серьезные претензии не только к процедуре забора крови погибшего ребенка и выводам первой медэкспертизы, но и к тому, как были описаны и классифицированы повреждения мальчика.
Как заявил «Газете.Ru» представитель семьи, пожелавший остаться неизвестным (доверенность на представление Шимко в СМИ на имя эксперта имеется в распоряжении «Газеты.Ru»),
полученные при наезде повреждения намеренно пытались скрыть или приуменьшит. Делалось это якобы для того, чтобы в дальнейшем снизить степень вины водителя, что повлияло бы на размер возможных выплат по иску к виновнице ДТП Ольге Алисовой .
Поводом для таких подозрений стали не только выводы самой экспертизы, где говорилось о том, что у ребенка нет ряда характерных для наезда травм, но и фотографии одежды мальчика, в которой он был в момент наезда.
«Такое ощущение, что эксперт Михаил Клейменов сделал все, чтобы скрыть важные для следствия данные о повреждениях тела, — заявил эксперт «Газете.Ru».
— Есть существенное противоречие между детализированными свидетельскими показаниями о переезде через тело ребенка в области живота передним правым колесом автомобиля и отсутствием специфических и характерных для переезда признаков по результатам судебно-медицинского исследования трупа.
Нет следов травмирующей силы в проекции разрыва селезенки, нет повреждений кожного покрова в области живота, поясницы и нижней части груди. Кроме того, имеется несоответствие времени образования посттравматических осложнений, описанных в заключении, в частности, отека головного мозга, для развития которого при наличии только ушиба и субарахноидальных кровоизлияний требуется значительно больше времени».
Эксперт также обратил внимание на то, что расстояние, на протяжении которого тело ребенка перемещалось под кузовом движущегося автомобиля, превышало 12 метров.
«При этом в выводах экспертизы отсутствуют данные о переломах таза, позвоночника, ребер, грудины, лопаток, костей конечностей, повреждений подкожных мягких тканей и связочного аппарата туловища.
Отсутствовал признак «щипка», нет указания о контактных следах протектора колеса, не было информации о грубой деформации внутренних органов, их размозжении и смещении, ожогов от контакта с раскаленными элементами.
Непонятно, как при такой грубой травме на теле ребенка не обнаружено ни одного контактного повреждения. На конечностях, на туловище отсутствуют повреждения от действия неограниченной поверхности соударения при наличии следов протаскивания и сдавления на одежде», —
говорит эксперт, который помогал составлению соответствующего заявления в СК Роману Шимко.
Чтобы проверить предположение, было решено забрать вещи, которые после проведения экспертизы находились в отделе полиции
«Мы планировали проверить, следы какого порошка или мыла остались на одежде, были ли там следы моющих средств, которыми не пользуется семья, — продолжает близкий к семье Шимко источник. — Потому что я не исключаю, что вещи могли быть намеренно застираны для сокрытия улик. Так, на фотографиях в экспертизе есть пятна на спине майки, но такое ощущение, что их застирывали порошком или мылом, чтобы скрыть объемы или интенсивность цвета».
Однако забрать эти вещи и провести исследование семье не получилось. За вещами пошла супруга Романа Шимко, Елена.
«Когда она пришла за вещами в сопровождении адвоката Валерия Зубова, оказалось, что они сложены просто в целлофановый пакет. Забрать их она не смогла — упала в обморок, — рассказал представитель семьи. — А когда родители пришли во второй раз, оказалось, что вещи уже у прокурора и получить их никак нельзя. Хотя есть известные способы вывести экспертов на чистую воду: по следам крови на одежде можно четко обрисовать, какие были повреждения. Например, есть кровь на спине, значит, был разрыв кожи, перелом лопаток. Есть кровь на животе, на майке, значит, был перелом ребер и так далее».
Как утверждает эксперт, все это — отягчающие обстоятельства, которые влияют на размер материальной компенсации. Перед смертью ребенок мучился 8-10 минут, истекая кровью. Он умер от политравмы, а не от открытой черепно-мозговой травмы, как пишут эксперты в заключении. То есть внутренние органы ребенка были настолько повреждены, что это было несовместимо с жизнью. Это обстоятельство первично — от кровопотери появился болевой шок, пришла потеря сознания, и только потом произошел отек головного мозга, говорит собеседник «Газеты.Ru».
Мнение адвокатов
Известный адвокат Сергей Жорин в беседе с «Газетой.Ru» отметил, что размер компенсации, которые выплачиваются по факту причинения смерти, унизительны сами по себе. При этом степень страдания погибшего в ДТП не является определяющим параметром при определении размера компенсации.
«При определении суммы выплаты суду нужно исходить из степени вины подсудимого, возможных попыток избежать наказания, материального состояния подсудимого, нравственных и моральных страданий, — сказал Жорин. — В России эта сумма обычно не превышает 1,5 млн рублей, хотя суд законодательно в этом плане никак не ограничен.
Да, суд может считать аргументом степень страдания погибшего, но это окажет минимальное значение при определении конечной суммы».
При этом адвокат заявил, что уголовные дела по факту ДТП обычно возбуждаются в течение одной-двух недель, поскольку у следователей далеко не всегда есть время ждать экспертизу, а уже по ее результатам дело можно переквалифицировать или даже прекратить. Однако, напомним, что уголовное дело по факту гибели в ДТП Алексея Шимко не возбуждалось около месяца.
В свою очередь, адвокат Евгений Черноусов заявил «Газете.Ru», что согласно практике, каждая последующая экспертиза лишь подтверждает выводы, сделанные в самой первой.
«Все последующие экспертизы вплоть до комплексной экспертизы, проводимой при вышестоящем органе — Минздраве России — всегда подтверждают самый первый диагноз, — заявил Черноусов.
— Его можно расширить, усилить, но не происходит так, чтобы экспертиза показала что-то кардинально новое. Потому что вскрывал один человек, который описывал происходящее. И потом эксперты пользуются теми же записями, никаких новых данных у них нет. Что-то новое можно узнать при эксгумации тела, поскольку в этом случае эксперты будут работать сами, а не основываясь на чужих выводах. Но с делом «мальчика» уже поздно, делать это нужно было сразу».
При этом расследование причин «опьянения» ребенка, по оценке Черноусова, изначально должно было вестись по статьям злоупотребление должностными полномочиями и фальсификация доказательств.
«Раньше и представить было нельзя возможный сговор следствия и судмедэкспертов, — сказал Черноусов, не один десяток лет проработавший в МВД. — Но теперь времена изменились, нужно все перепроверять, экспертизы делать под прицелом видеокамер, чтобы исключать возможности что-либо подтасовать, добавить. Нужно априори думать, что эксперт может что-то сделать, он хозяин в своей лаборатории, этот эксперт, потому и происходят такие вещи. И ни какой халатности здесь речи быть не может — квалификация должны быть совсем другой».
