Цивилизация
— Александр, в Швейцарии живет немало русских. Что это за люди? Неужели большинство из них представители золотой молодежи?
— В Швейцарии всего около полудюжины учебных заведений, где учатся дети состоятельных людей. Как правило, это русские, казахи, китайцы, африканцы, арабы.
Они живут в своих резерватах: общаются между собой, ходят в одни и те же клубы, рестораны.
Их мир почти никак не соприкасается с реальной жизнью в Швейцарии. Большинство таких заведений находится вокруг Женевского озера. В Женеве есть одна дискотека, где они отдыхают по пятницам и субботам. Есть дипломаты, есть те, кто работает в крупных компаниях, много студентов, но это все не в фокусе швейцарцев.
— Но у местных жителей наверняка есть какое-то свое отношение к богатым и очень молодым людям, которые ездят на дорогих машинах и не стесняются своего богатства.
— В Швейцарии очень большая часть индустрии завязана на богатых иностранцах. Половина африканских диктаторов имеют виллы на Женевском озере и автопарки дорогих машин.
Когда такие люди попадают в аварии, об этом становится что-то известно, но если взять ДТП с Дианой Лебедевой, то про это практически никто не написал. В Швейцарии никто не знает, кто такой Лебедев, это действительно никому не интересно.
Почти все сообщения об аварии относятся к небольшим италоязычным СМИ, которые пишут о событиях этого региона страны. Если бы в ДТП пострадали и погибли бы швейцарцы, то резонанс был бы большим.
— Если говорить о ситуации на дорогах, то насколько строга местная полиция с нарушителями ПДД?
— У нас очень жесткие ограничения по скорости. Если кто-то будет ехать больше 150 км/ч, то права забирают на год-два, и никакая фамилия или деньги не помогут. Китайцев, которые устраивали гонки, поймали и конфисковали машины. Перед законом в Швейцарии все равны. Сами швейцарцы крайне дисциплинированны на дорогах и никогда не нарушают ПДД. Для нас, выходцев из русского мира, к примеру, переехать сплошную линию — это что-то потенциально допустимое. Ночью в глухом месте, никому не мешая, мы это спокойно сделаем, а вот швейцарец вряд ли.
— Наверное, и машины местные жители предпочитают не такие люксовые, как студенты из России.
— Тут есть свои нюансы. Страна пуританская, и показывать свое богатство не принято. Например, популярный у нас Volkswagen Golf очень часто продается в топовой комплектации с мощнейшим мотором. Купить Bentley здесь никто не решится, соседи просто не поймут, а вот Audi A8 в самом богатом оснащении вполне допустим. То есть швейцарцы тратят деньги на машины, но делают это своеобразно. У нас на всю страну три Maybach — это русские и арабы. Ни один швейцарец туда не сядет, потому что понимает, что это просто чуть более роскошный Mercedes S-класса.
— Вы упомянули, что в Швейцарии есть не только российская золотая молодежь. Кто ведет себя более отвязно, кто больше на виду?
— Наши больше на слуху, но тут есть свои нюансы. Если что-то случается с украинцем, то местные этих тонкостей не понимают, для них он русский. Даже после событий на Украине они нас и украинцев не отличают, а объяснять разницу между осетином и дагестанцем просто невозможно.
Китайцы заметнее визуально, поэтому если что натворил, то понятно сразу, а с российской молодежью сложнее. Русских, к примеру, можно узнать по машинам. Они нередко приезжают на суперкарах с московскими номерами.
— Если вспомнить историю семилетней давности с гонками на суперкарах вокруг Женевского озера, то кажется, что в Швейцарии немало уроженцев южных регионов России и бывшего СССР. Так ли это?
— Да, именно так. У нас в Женеве есть филиал МГУ, в котором как раз учился Зия Бабаев, устроивший в 2009 году громкую аварию, так вот, если там пройти по коридорам, то можно увидеть, как танцуют лезгинку. Я сам уроженец Грозного, вырос в многонациональной республике и имею право говорить о таком. Элита из Москвы и Петербурга старается отдать детей в заведения, которые дают не просто документ об образовании с красивым названием, а что-то более основательное.
— А если брать вот этих ребят, которые учатся и живут в Швейцарии много лет, у них как-то меняется сознание в сторону более европейского? Или внутри они остаются сугубо «нашими» людьми?
— Безусловно, изменения есть.
Влияние Европы сказывается, они много путешествуют, хорошо знают языки. Получается определенный сплав мировоззрений, когда алмаз гранит сама жизнь в Европе. Они понимают, что если сядешь пьяным за руль, то уже не откупишься.
Поэтому реалии все же сказываются, но не до конца. Многим богатым людям, будь то в Техасе или Махачкале, нужно показывать свою состоятельность. Кстати, во многих институтах, где учатся дети богачей, есть даже квота на русских и китайцев. Потому что люди со «старыми» деньгами и манерами часто не хотят, чтобы на их детей влияли отпрыски нуворишей. И администрации учебных заведений приходится это учитывать, потому что все это богатство — вещь довольно конъюнктурная. В Китае миллионы людей имеют возможность отправить к нам детей, но если все школы наполнить китайцами, то сюда больше не приедут ни немцы, ни французы, ни американцы.
— А кризис в России вообще как-то сказался на количестве наших студентов?
— Никак. На богатых он мало сказывается, если в России в 2015 году Rolls-Royce продал рекордное количество машин, то о чем можно говорить? Это явление не для них, а для бедных.
— А наша золотая молодежь после учебы в основном возвращается в Россию?
— У меня нет на руках статистики, и говорить однозначно сложно, но по ощущениям большая часть старается остаться здесь. Люди идут дальше учиться или покупают недвижимость. Потому что дети, пожившие в Женеве, ездящие одним днем по всей Европе, отдыхающие на Лазурном Берегу, им возвращаться в Россию и решать отцовские вопросы на угольной шахте не очень интересно.
