Цивилизация
Начало карьеры Луи Рено (Louis Renault) было типично романтичным. Двоечник из семьи промышленника был влюблен в технику и все время проводил в мастерской. Первым практическим успехом стало переоборудованное авто, на котором на изящной улочке Лепик, что на изломах Монмартра, Рено умудрился выиграть одну из «автогонок» (его болид развивал скорость аж в 40 км/ч). Это было в 1898 году, ему шел двадцать первый год.
Увлечение Луи оказалось настолько серьезным, что его более прилежные братья вскоре прониклись им и помогли создать семейную фирму. Среди французских автозаводчиков Рено оказался одним из первых, кто попытался заменить цепную передачу карданным валом и перешел к серийному производству авто. Уже в начале века Renault развернул агрессивный экспорт. В царской России говорили, что у нас на Renault не ездил разве что царь (впрочем, и у того в гараже был свой экземпляр).
Первая мировая добавила имени Renault боевого блеска. В сентябре 1914 года германская армия прорвала оборону и двинулась на беззащитный Париж. Спасти город могло только чудо, и оно случилось. Наутро на реке Марне появился фронт — шестьсот парижских такси Renault под покровом ночи доставили на передовую несколько полков.
Renault Type AG-1 превратились в решающий фактор мировой войны и попали в Национальный музей.
В войну фирма стала одним из основных поставщиков русского фронта. Тогда же у Луи Рено появился и вечный конкурент. Автор «50 лет в строю», военный агент Игнатьев вспоминал, что на встречах промышленников Луи Рено и Андрэ Ситроен всегда садились напротив друг друга.
Рено одним из первых освоил танки. Один из них — маленькая гусеничная каракатица, захваченная у интервентов и отремонтированная красноармейцами, — принял участие в одном из первых парадов на Красной площади в 1919 году.
В 1925 году Луи Рено осчастливил советскую Россию и партией такси. Как известно, сто двадцать черных, как браунинги, Renault 10 CV положили в Москве конец частному автобизнесу Козлевича из «Золотого теленка».
Став единоличным хозяином фирмы после смерти братьев, Рено скупил несколько заводов-смежников и превратил свое предприятие в крупный промышленный комплекс.
Оказалось, в талантливом конструкторе спала деловая акула.
Хотя Renault вошел в историю, прежде всего, массовыми автомобилями, фирма традиционно строила яркие дорогие авто: XB limousine, Primaquatre, Juvaquatre, Monastella. И этот эксклюзив, и массовый Renault вроде модели NN, и даже маленькие танки фирмы отличал какой-то озорной, экстравагантный, но в то же время запоминающийся стиль.
Как случилось, что финалом этой блестящей автокарьеры стал арест за коллаборационизм? Естественно, Рено никогда не был карикатурным предателем в сером полупальтишке с белой повязкой полицая, который из малодушия решил погреть руки на национальном горе. Увы, он оказался среди сознательных союзников Германии.
В середине 30-х Францию догнала волна депрессии. Фирмы умирали как мухи. Страну парализовали беспорядки, и на заводы Renault пришлось вводить войска.
Французская предвоенная элита уже два десятка лет как оборонялась от бед: Первая мировая, социалисты, эпидемия «испанки». Потом сладостная передышка двадцатых, и снова кризис, беспорядки, декаданс.
Те, кому было что терять, панически боялись войны, будучи уверены, что и победа, и поражение равно вызовут революцию. Страх, как известно, притягивает то, чего боишься. В июне 1940 года немцы искромсали французскую армию, а англичане улизнули за Ла-Манш. Французская элита решила спасать себя и Францию с помощью немцев, как когда-то при Парижской коммуне.
Это выглядело обычной капитуляцией перед победителем на сносных условиях: пол-Франции со столицей в Виши было как бы свободно. По легенде Сопротивления, это был выбор кучки предателей, но на самом деле капитулировали миллионы. Одни решили тихо ждать, что ветер переменится, другие просто хотели выжить без драм, третьи же видели в альянсе с немцами преграду и Штатам, и Советам. Даже в 1942 году французская армия сражалась с американскими десантниками в Африке, а линкор «Ришелье» встречал залпами англичан. Говорили, что Луи Рено надеялся с помощью немцев насолить конкурентам-янки. И если многие из французских промышленников старались дистанцироваться от немцев, то Рено, чего греха таить, предоставил фюреру свои заводы со штатом в 40 тысяч. В этом он был далеко не одинок.
<1>Но свой вклад в спасение Франции Рено невольно внес. Когда союзники освободили Париж, страна оказалась на грани анархии.
Размахивая трофейными «стволами» и «Капиталом» Маркса, осмелевшие коммунисты требовали крови и национализации.
Генерал де Голль изящно обезоружил их, пообещав точечную экспроприацию «вишистов», что создало бы госсектор, не тронув общественных устоев. Заводы Renault оказались как нельзя кстати.
24 октября 1944 года обвиненный в коллаборационизме Рено умер, не дожив до суда. Обстоятельства смерти остались невыясненными: поговаривают, что его даже пытали. В январе 45-го заводы отошли под управление Республики. Пар постепенно вышел, и неудавшимся революционерам осталось вставать в очередь за льготными «двухлошадными ситроенами» по партийным спискам.
