Цивилизация
Наблюдатели с той и с другой стороны полагают, что в августе-сентябре 2024 года между Россией и Украиной состоится решающая (в связи с поставками многофункциональных истребителей F-16) схватка за господство в воздухе. Эта битва, по мнению многих специалистов, определит весь дальнейший ход специальной военной операции и позиции сторон в ходе дальнейшего дипломатического решения конфликта. Предстоящее противостояние Воздушно-космических сил ВС РФ и Воздушных сил ВСУ называют воздушным сражением. Разберемся, насколько точным может быть подобный прогноз. Но для начала уточним, какова в настоящее время обстановка на переднем крае.
Где стремительные прорывы и танковые рейды?
У российской общественности периодически возникают вопросы — а почему продвижение войск РФ в ходе специальной военной операции подчас составляет всего несколько сот метров в сутки, а штурм и овладение небольшими райцентрами по времени растягиваются на много месяцев? К примеру, бои за Часов Яр начались еще в апреле этого года (город не взят до сих пор), а штурм Бахмута продолжался более года.
Несколько лет назад военная наука на темы продвижения войск в ходе боевых действий смотрела несколько иначе. К примеру, по недавним нормативам глубина ближайшей задачи в ходе наступательной операции оперативно-стратегического объединения достигала 200 км. Выйти же на рубеж выполнения ближайшей задачи предполагалось в течение 7-10 суток со средним темпом наступления до 20 км в сутки. Да и в целом предполагалось, что размах фронтовых наступательных операций (операций оперативно-стратегических объединений) будет составлять по глубине до 400 км, ширине — до 500 км, продолжительность их составит 15-20 суток, а средний темп наступления будет достигать до 20 км в сутки.
По сегодняшним меркам подобные цифры выглядят совершенно невероятными. Что же произошло и как можно выйти из этого позиционного тупика?
В не столь далеком прошлом прорыв обороны противника планировался так: определялся участок прорыва, там сосредотачивалась группировка артиллерии с плотностью 250-300 стволов на один километр фронта, на грунт выкладывалось несколько боекомплектов снарядов, скрытно от противника сосредотачивались ударные группировки войск. Артиллерия в ходе артподготовки просто в ноль размолачивала передний край противника, атакующие части и соединения выходили в район расположения артиллерийских подразделений противника, затем в сражение вводились в подвижные группы фронта и начиналось преследование разгромленного и беспорядочно отступающего противника.
Противостоящие стороны видели в бинокли и стереотрубы разве что передний край друг друга. В некоторых случаях данные (отнюдь не исчерпывающие) получали воздушной и войсковой разведкой. Теперь действовать подобным образом практически невозможно. Возможные замыслы, сроки перехода в наступление и вероятные направления ударов определяются современными средствами разведки. Трудно скрыть деятельность штабов, войск, военных объектов и ввести противника в заблуждение относительно состава, состояния и действий войск при подготовке и уже во время боевых действий или операций. Внезапные действия крупных группировок войск практически исключены.
Украина с помощью самых современных средств разведки США и государств-участников НАТО может установить состав, время и районы развертывания ударных группировок войск ВС РФ, выявить подход резервов из глубины, их состав, районы сосредоточения, возможные направления и сроки ввода в сражение, состав авиационной группировки, ее базирование и возможности, систему ПВО, выявить местоположение пунктов управления, узлов связи и важнейших объектов тыла.
Для этого используются космическая разведка (оптоэлектронная, детальная и обзорная, радио и радиотехническая), агентурная, воздушная (в первую очередь с помощью БЛА).
Без всякого преувеличения, сегодня над полем боя господствуют беспилотные летательные аппараты, которые практически в полном объеме контролируют тактическую зону обороны. Все как на ладони.
Личный состав, вооружение и военная техника находятся практически под непрерывным огневым воздействием барражирующих боеприпасов. Порой на каждого отдельно взятого солдата приходится по два-три атакующих дрона. По этим причинам бойцы всячески избегают открытых пространств и действий в составе даже небольших групп.
Более того, уже наблюдается сопровождение дронов-бомбометателей БЛА-истребителями и в небе завязываются воздушные бои между беспилотными летательными аппаратами противоборствующих сторон.
В подобной обстановке сосредоточить, к примеру, 300 стволов артиллерии на один километр фронта с выкладкой на грунт до пяти боекомплектов снарядов просто нереально. БЛА гоняются за каждой отдельно взятой самоходной артиллерийской установкой, а контрбатарейная борьба противника делает проблематичным размещение артиллерии, к примеру, на дистанциях от четырех-шести км от переднего края, требуемых для надежного огневого поражения неприятеля. Боевое применение артиллерии сегодня выглядит так — стремительно выдвинулся на заранее выбранную огневую позицию, произвел несколько выстрелов — и тут же отошел в безопасный район. Примерно так же выглядит и боевое применение танковых войск.
Чтобы в подобных условиях надежно взломать оборону противника и добиться результатов оперативного масштаба, надо решить несколько важных задач.
Господство в эфире и в воздухе
Для начала надо выиграть битву в эфире, то есть завоевать превосходство в управлении войсками и оружием путем дезорганизации радиоэлектронных средств и управления войсками противника, снизить эффективность его боевых средств, оружия и разведки, обеспечить устойчивость работы своих радиоэлектронных средств. Надо в полном объеме подавить радиолинии управления ПВО, радионавигационные системы и УКВ радиосетей управления и наведения авиации, артиллерией и ракетными войсками, группировками противника.
Сегодня это одна из наиважнейших задач, и без ее решения никакие наступательные действия невозможны. Для этого требуются многочисленные части и соединения РЭБ, оснащенные самой современной техникой.
Чтобы завоевать в ходе вооруженного конфликта превосходство в воздухе, без которого не может быть успешного ведения вооруженной борьбы, надо, как минимум, нанести поражение авиационным и противовоздушным группировкам противника.
Для этого, помимо ударной авиации, надо иметь самолеты-постановщики помех, действующие из зон барражирования. Кроме того, в боевом составе ВКС должны быть самолеты-постановщики помех, находящиеся в боевых порядках ударных групп оперативно-тактической и Дальней авиации, то есть самолеты, сравнимые по своим летно-техническим характеристикам с боевыми машинами ОТА и ДА.
Для борьбы с зенитными ракетными и радиотехническими подразделениями противника (а их уничтожение одна из важнейших задач в ходе борьбы за господство в воздухе) в составе ВКС должны быть специальные подразделения оперативно-тактической авиации (многофункциональных истребителей), предназначенные и обученные исключительно для борьбы с ЗРК и ЗРС противника. Эти боевые машины должны быть оснащены самой современной разведывательной аппаратурой и соответствующими средствами поражения.
Повторим еще раз, без превосходства в воздухе в современных условиях не может быть успешных наступательных действий оперативного и оперативно-стратегического масштаба. Пока российская авиация не станет безраздельно царить в небе над всей Украиной, продвижение российских общевойсковых частей и соединений будет измеряться сотнями метров и в лучшем случае километрами. Отдельно взятая задача, помимо всего прочего, — борьба с БЛА всех типов.
Будет ли «воздушная Прохоровка»?
Теперь несколько слов о решающей схватке за господство в воздухе, которая по оценке наблюдателей должна состояться в небе Украины в ближайшее время. Ее часть экспертов называют иногда битвой, иногда воздушным сражением. Порой договариваются даже до того, что это противостояние в воздухе станет прямым столкновением между Россией и НАТО в воздушном пространстве.
Однако количество F-16, которое получат в ближайшее время Воздушные силы Украины, будет, по всей видимости, невелико. Скорее всего, не более двух эскадрилий.
И речь в данном случае не может идти ни о «воздушных сражениях», ни о «битвах», не говоря уже о воздушных операциях. Скорее всего, предстоящие схватки российских истребителей и F-16 правильнее будет называть воздушными боями. И разговоров в подобных условиях о борьбе за превосходство в воздухе с украинской стороны идти не может.
Несмотря на то, что поставки F-16 существенно усилят боевые возможности Воздушных сил Украины, говорить о том, что эти многофункциональные истребители (да еще в том количестве, которое будет передано Украине) приведут в 2024 году к перелому в спецоперации явно преждевременно. Это не вопрос этого лета.
Что касается возможного прямого столкновения между Россией и НАТО в воздушном пространстве, о котором утверждает ряд экспертов, то слухи явно преувеличены. На данном этапе НАТО не намерено вступать в вооруженный конфликт на Украине.
Если в августе-сентябре 2024 года и произойдут какие-либо события на переднем крае, существенно меняющие обстановку в ходе специальной военной операции, то это будет отнюдь не «воздушная битва» между Су-30СМ2 и F-16. Да еще и очень спорный вопрос, покажут ли свои лучшие качества американские истребители в небе над Украиной.
Как правило, победа в вооруженном противостояния остается за той армией, которая в нужный момент и в нужном месте введет в бой хорошо подготовленные стратегические резервы, обеспечив их действия скоординированными усилиями всех видов вооруженных сил и родов войск. Генеральное сражение приводило к требуемому результату (да и то не всегда) в войнах в лучшем случае до середины XIX века.
Как известно, победа над сильным противником в вооруженном противоборстве большого масштаба не может быть достигнута одноразовым стратегическим усилием. Так что разговоры о «генеральном сражении», которое определит ход и исход СВО в августе-сентябре этого года выглядят не более чем мнением отдельных дискутантов. Действительность на полях сражений на порядок сложнее.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Биография автора:
Михаил Михайлович Ходаренок — военный обозреватель «Газеты.Ru», полковник в отставке.
Окончил Минское высшее инженерное зенитное ракетное училище (1976),
Военную командную академию ПВО (1986).
Командир зенитного ракетного дивизиона С-75 (1980–1983).
Заместитель командира зенитного ракетного полка (1986–1988).
Старший офицер Главного штаба Войск ПВО (1988–1992).
Офицер главного оперативного управления Генерального штаба (1992–2000).
Выпускник Военной академии Генерального штаба Вооруженных сил России (1998).
Обозреватель «Независимой газеты» (2000–2003), главный редактор газеты «Военно-промышленный курьер» (2010–2015).