Цивилизация
Пропагандистские роты, или Propagandakompanie занимались поддержанием нужных настроений в рядах обычных военных, и их пропаганда была довольно топорной в духе, что РККА не сможет дать отпор железной машине Рейха, и в любом случае, к Рождеству блицкриг будет завершен. А чтобы это было проще делать, в методичках Геббельса писалось следующее: «Фактически в лице советских солдат мы имеем дело со степными подонками. Это подтверждают поступившие к нам из восточных областей сведения о зверствах».
Все тезисы подкреплялись «примерами» зверств РККА. Побольше крови, насилия, желательно извращенных подробностей, — вот нехитрый набор основных ингредиентов пропагандистского салата. Пример fake news: «В отдельных деревнях и городах бесчисленным изнасилованиям подверглись все женщины от десяти до 70 лет». Ни указания, в какой деревне, ни когда имел место быть данный инцидент. Упор шел главным образом на эмоции, и это работало. Геббельс хорошо знал русскую культуру, любил Достоевского, и, конечно же, отдавал себе отчет, что там — на Востоке, живут отнюдь не степные подонки. Но он понимал, что стоит заронить в сердце солдата малейшую искорку сочувствия, как вся пропаганда расползется по швам. По версии немецкой пропаганды, советская армия была слабой в военном отношении — устаревшая техника, недисциплинированные солдаты, офицеры-самодуры, заваливающие противника трупами. Пропаганда работала настолько хорошо, что даже профессиональные военные становились пленниками иллюзий.
Генерал-полковник Гальдер, начальник Генштаба сухопутных сил Вермахта, считал, что в течение 14 дней РККА был нанесен сокрушительный удар, и после начнется рутинная работа по зачистке протяженной территории, которая на некоторое время будет сковывать силы. Попадавшие в первые дни войны в плен немецкие офицеры предлагали отпустить их, а заодно и сдаться Германии, ведь все равно она победит. Schlagwortpropaganda, или «звонкая пропаганда» работала ровно до того момента, пока блицкриг не провалился. Когда стало резко холодать, и выяснилось, что домой возвращаться не скоро, а немецкая форма не защитит от русской зимы, солдаты все чаще стали задавать офицерам вопросы, желая узнать, почему «степные подонки» так хорошо воюют, почему они совсем не похожи на представителей деградирующей расы и почему они гуманны к пленным, хотя считалось, что там поголовно садисты и каннибалы.
Пропагандисты-наставники
Старые формулы «звонкой пропаганды» уже не работали, слова вроде «мы хорошие, а они плохие» никого не убеждали. И тогда Геббельс принимает решение ввести институт военных политруков, Nationalsozialistischer Führungsoffizier (NSFO), или Служба военных политических комиссаров.
В ней служили Divisions-Betrueungsoffizier, или офицеры-наставники. Они вели пропаганду уже на более тонком уровне, умели преподносить свои поражения как тактические отступления или даже специальные операции, был даже придуман термин «эластичный фронт». Это были те же офицеры вермахта, но проходили через утверждение комиссией НСДАП при непосредственном надзоре начальника партийной канцелярии Мартина Бормана. С начала 1943 года для новых дивизионных и армейских командиров стали издавать полноценный методический журнал «Was uns bewegt», что значит в переводе с немецкого «Что нами движет».
После сокрушительного поражения армии вермахта и армий стран «оси» под Сталинградом в феврале 1942 года, Геббельс был оглушен, он назвал тактику собственной пропагандистской машины слишком лобовой, сделал работу над ошибками и начал действовать более комплексно. Поражение армий Паулюса, Рихтгофена, Манштейна и других элитных подразделений он объяснял тем, что «русские набросились со всех сторон, но солдаты Рейха героически погибли все до одного». О сдаче в плен почти что 100 000 немцев он умолчал, и в Германии был объявлен многодневный траур, в ходе которого везде играла музыка Вагнера.
Как писал помощник Геббельса доктор Вернер Науман: «Наша пропаганда ударила рикошетом по нам же самим». Что это значило «на пальцах»? Разрыв между правдой и ложью был настолько колоссальный, что последний год войны ознаменовался эпидемией «массовых сдач» формирований противника, а в Берлине вспыхнула волна самоубийств. Многие люди до того момента думали, что советскую армию давно вытеснили за Урал. А когда солдат РККА вступил в Берлин, он совсем ничем не напоминал «степного подонка» и не бросился никого из мирных направо-налево убивать и насиловать.
Кстати, миф о зверствах советской армии станет невероятно популярным в западном мире в ходе Холодной войны, а также в России 90-х, когда будут подвергнуты сомнению многие ценности, в том числе величие победы в ВОВ.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Биография автора:
Михаил Михайлович Ходаренок — военный обозреватель «Газеты.Ru», полковник в отставке.
Окончил Минское высшее инженерное зенитное ракетное училище (1976),
Военную командную академию ПВО (1986).
Командир зенитного ракетного дивизиона С-75 (1980–1983).
Заместитель командира зенитного ракетного полка (1986–1988).
Старший офицер Главного штаба Войск ПВО (1988–1992).
Офицер главного оперативного управления Генерального штаба (1992–2000).
Выпускник Военной академии Генерального штаба Вооруженных сил России (1998).
Обозреватель «Независимой газеты» (2000–2003), главный редактор газеты «Военно-промышленный курьер» (2010–2015).