Цивилизация
В Красную армию дед попал в 1938-м, что было большой удачей. Ранее его отца крестьянина Афанасия репрессировали как церковного старосту, и семья разом стала самой бедной в селе. Военная служба позволила деревенскому парню с Орловщины посмотреть страну и выбиться в люди.
В 1939-м он, будучи простым солдатом, участвовал в боях на реке Халхин-Гол. Сражался с японцами, которые вторглись на территорию дружественной СССР Монголии.
Бои продолжались с мая по сентябрь и закончились победой Красной армии. Там блеснул талантом военачальника Георгий Жуков. Отличился в тех боях и мой дед, за что был направлен на курсы младших лейтенантов ЛПКУ имени Кирова. Всем студентам знакомо слово «практика». У Бориса Афанасьевича она проходила на советско-финляндской войне, которая началась всего через несколько месяцев после Халхин-Гола.
Деду пришлось быстро научиться ходить на лыжах и таскать за собой по снегу пулемет Максима. Многие годы спустя мой отец с удивлением наблюдал, как Борис Афанасьевич отправлялся на лыжную прогулку не в спортивном костюме, а прямо в пальто: «Уж привык так, сынок. Еще с финской», – приговаривал он.
Однако легкой прогулкой финская компания для советских солдат не стала. Здесь им пришлось столкнуться со всеми «прелестями» северной зимы, проводимой в окопах, и с военным талантом Густава Маннергейма, в прошлом генерала русской царской армии, а теперь – главнокомандующего армии Финляндии.
Он умело организовал оборону на линии, которую прозвали «Линией Маннергейма». Однако через три месяца с начала конфликта, к весне 1940-го, она была все же прорвана, и финны пошли на переговоры со Сталиным.
В результате Советы отодвинули границы от Ленинграда, получили полный контроль над Ладожским озером и обезопасили Мурманск, а мой дед отличился в бою и заработал Орден Красной Звезды.
В октябре 1940 года Борис Афанасьевич окончил курсы ЛПКУ и получил звание младшего лейтенанта.
Великую Отечественную войну он встретил командиром взвода пулеметчиков в 657-м стрелковом полку 125-й стрелковой дивизии. За две недели до того, как немцы вторглись на территорию СССР, их перебросили к государственной границе на территорию Литвы.
Полк отступал с боями, нес огромные потери, многократно попадал и выходил из окружений. Уже с июня дед попал в списки пропавших без вести. Он шел с солдатами ночами по болотам, потому что дороги уже контролировали немцы. Когда окончательно вышли к своим, то сумели сберечь знамя, пулемет и раненого комиссара. Возможно, это спасло от расстрела, но деда разжаловали и отправили в штрафбат.
Штрафники отступили к северной столице и слились с рядами защитников Ленинграда. Что там пришлось пережить, дед не рассказывал. Уже в 1942-м его восстановили, и Борис Афанасьевич продолжал службу в том же 657-м полку.
Напоминанием о том ленинградском периоде остался солдатский ремень. Деду приходилось прокалывать новые дырки, чтобы удержать штаны на положенном месте. Застегнуть ремень на последнюю из них мы смогли только на ребенке. А еще, возможно, что именно с той поры и до самой смерти дед Боря имел привычку собирать крошки со стола в чашку или банку для своего фирменного эрзац-кваса. Впрочем, традиция бережного отношения к еде была и у других моих старших.
Блокада Ленинграда, как известно, продолжалась 872 дня, и это были не посиделки в окопах, а отчаянное сопротивление врагу, стремящемуся и грубым напором, и хитрыми маневрами, и измором покорить осажденный город.
Не удалось. Когда же немцев погнали обратно в Германию, 657-й полк вновь шел по Прибалтике. В 1944 году Борис Афанасьевич оказался почти в тех же местах, откуда начинал свой боевой путь в 1941-м.
И вот где-то в тех краях, которые потом стали Калининградской областью, а тогда еще были Восточной Пруссией, пулеметчики, находившиеся в подчинении у моего деда, освободив узников одного из немецких концлагерей, расстреляли не успевших сбежать охранников из СС. Подробности того, что конкретно и где именно произошло, Борис Афанасьевич так никому и не раскрыл. Дед вообще не был склонен к пространным рассказам о войне.
Принимал ли он лично участие в этом расстреле, отдавал ли такую команду? По итогу разбирательств его лишь разжаловали и ненадолго отправили снова в штрафбат. Известны случаи куда менее тяжких проступков, за которые трибунал мог приговорить военнослужащего к расстрелу или длительному заключению.
Борис Афанасьевич был сыном церковного старосты и очень верующим человеком. Годы спустя он регулярно ездил на воскресные службы в один из немногих действующих храмов Москвы. Ездил, даже когда над ним смеялись в семье, даже когда это мешало продвижению по службе.
Замаливал грехи? Ну, это уже домыслы, до которых не хочется опускаться. Дед ответил за свой проступок, каким бы он ни был, искупил его кровью. Может, придет время и в мои руки попадут какие-то документы, которые расставят все точки над i, но пока их нет. Трудно представить, что может произойти с человеком, который, имея оружие в руках, столкнулся со следами чудовищнейших преступлений, совершенных нацистами, тем более буквально поймав их за руку.
В апреле 1945 года американцы освободили концлагерь Дахау и перебили охранников-эсэсовцев. У того, что там происходило, теперь тоже несколько версий (с разным числом убитых), но со временем это событие получило емкое название «Бойня в Дахау». Мне запал в душу эпизод, описанный в воспоминаниях американского комбата подполковника Спаркса. Когда он покинул двор, оставив солдат держать под прицелом пленных гитлеровцев, то тут же услышал пулеметную очередь. Спарксу пришлось вернуться и стрелять в воздух, чтобы остановить расстрел.
По его словам, пулеметчик-индеец бился в истерике, плача и крича, что немцы пытались сбежать. Отчего истерика? Этот индеец был среди тех, кто обнаружил перед входом в концлагерь 40 железнодорожных вагонов, наполненных трупами доведенных до крайней степени истощения перед смертью людей.
Может, Спаркс врет? Так его слова подтверждает и один из выживших немцев Ханс Линбергер.
В последние годы в рамках проекта «Без срока давности» публикуются рассекреченные документы из архивов Минобороны и ФСБ России. Там четко описаны те ужасы, что творили фашисты именно в Восточной Пруссии. Сохранилось масса свидетельств о том, как все эти охранники и их командиры спешили убить как можно больше людей, зная о скором приходе Красной армии.
Попав второй раз в штрафбат, Борис Афанасьевич штурмовал бесчисленные крепости и бастионы Кенигсберга. Выжил он просто чудом, а после Победы сменил пулемет Максима на бухгалтерские счеты и больше никогда не брал в руки оружие.
Дедушка скончался за год до моего рождения – в 1984 году. Мне очень жаль, что так и не довелось познакомиться с ним лично, но я чувствую, что он все равно где-то рядом. Ну и, во всяком случае, во мне течет деда Бори кровь.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции «Газеты.Ru».
Биография автора:
Сергей Лютых, журналист, капитан милиции в отставке, работал участковым милиционером, расследовал уголовные дела в дознании, раскрывал преступления, будучи оперативником в МУРе на Петровке, 38.