Цивилизация
Как Кутузов турок «испугался»
К тому моменту, когда в марте 1811 года генерал Михаил Кутузов получил начальство над российской Дунайской армией, война с Османской империей длилась уже почти четыре с половиной года. Началась эта война из-за споров двух империй относительно назначения новых правителей приграничных княжеств Молдавии и Валахии – и началась она по инициативе турецкой стороны.
Большие усилия к тому, чтобы два государства не договорились миром, приложила третья сторона – Франция — в лице своего посланника в Константинополе Ораса Себастьяни.
Под началом Кутузова оказались 46 тысяч человек, разбросанных на большом пространстве вдоль левого берега Дуная. На правом же берегу реки единственным опорным пунктом русских была крепость Рущук. Именно ее и собирались отбить османы, которых было более 70 тысяч. После захвата Рущука Ахмет-бей намеревался перейти Дунай и дать русским генеральное сражение у Бухареста.
Летом 1811 года русские встретили османов под стенами Рущука. Невзирая на разительное превосходство турок в силах, русские отчаянно контратаковали и отбили натиск. В этой битве русские войска потеряли всего 500 человек, турки – в десять раз больше. Османское воинство откатилось и начало окапываться, ожидая, что Кутузов прикажет своим солдатам идти в наступление.
Но тот пошел на хитрость: повел себя совсем не так, как ожидали противники. Он велел взорвать укрепления в Рущуке и всем войскам эвакуироваться на левый берег Дуная. Тем самым он вызвал у неприятеля радость, а у своих – недоумение. Пошли слухи, что Кутузов «струсил».
Атака с четырех сторон одновременно
На радостях Ахмет-паша отправил султану реляцию о «большой победе над русскими» и занял разрушенный Рущук. Но визирь пребывал в нерешительности относительно дальнейших действий. Лишь через два месяца он велел переправляться на левый берег Дуная, занятый русскими. Турки решили снова атаковать армию Кутузова, стоявшую теперь у города Журжа.
И вновь Кутузов проявил «нерешительность». Сначала он послал против переправлявшихся османов лишь пять батальонов под началом генерала Михаила Булатова, а потом неожиданно велел ему отступить. Кутузов сдержал своих командиров словами: «пусть переправляются, только перешло бы их на наш берег побольше». Полки османов на левом берегу Дуная спешно возводили укрепленный лагерь, чтобы оттуда начать наступление.
Через некоторое время выше по течению на правую сторону скрытно переправился на плотах и паромах русский отряд под началом генерал-лейтенанта Евгения Маркова (2500 единиц конницы и 5000 пехоты при 38 орудиях). После того, как переправа закончилась, Марков все так же скрытно повел своих людей на османские позиции.
На правобережье оставались 20 тысяч турок. Удар конницы, подкрепленный атакой пехотных каре, ошеломил турок, остававшихся у Рущука и не ожидавших увидеть там неприятеля. Османы на правом берегу Дуная в короткое время были разгромлены и разбежались. Кроме того, был захвачен огромный лагерь с запасами продовольствия и оружия.
Марков распорядился установить взятые с собой пушки у Дуная – и начал с тыла бомбардировать лагерь турок, успевших переправиться на левый берег. Ударила по османам русская артиллерия и с левого берега. Сверху и снизу по реке подошли 15 русских кораблей из состава Дунайской военной флотилии – и присоединились к обстрелу турецких позиций. Фактически русские атаковали турок с четырех сторон одновременно.
Воодушевленный успехом русский полководец писал супруге Екатерине Ильиничне: «Я, слава Богу, здоров, мой друг. Визирь убежал вместе с войском к своему главному корпусу и окружен отовсюду. Дай Бог добрый конец всему; люди наши свежи и храбры».
На следующий день после разгрома, 15 октября, великий визирь вырвался из осажденного лагеря и сумел переправиться на правый берег. Кутузов знал, что Ахмет-паша попытается бежать, но распорядился ему не мешать – он прекрасно знал, что турецкие обычаи запрещают главнокомандующему вести переговоры о мире, если он находится в окружении. Ну а брошенное Ахмет-пашей на левобережье войско скоро стало испытывать недостаток в провианте.
Почетная капитуляция вместо позора
Положение турок на левом берегу Дуная все ухудшалось – съев оставшихся у них лошадей, они стали умирать от голода и эпидемий. Погода становилась все более холодной, и османы ютились в землянках.
Перенеся столь жестокий разгром, Ахмет-паша стал уступчив – он распорядился выпустить на волю племянника Кутузова Павла Бибикова, взятого в плен во время атаки турецких позиций у Рущука. Кутузов оценил жест – и в ответ предложил Ахмет-паше сдать войско: но формально не в плен, а как бы на «сохранение». Такой вариант позволял турецкому командующему сохранить лицо – и он за него ухватился. Русские начали снабжать блокированную турецкую армию провиантом. 5 декабря был подписан договор, по которому блокированная османская армия сдавала оружие и распределялась по лагерям на занятой русскими территории.
На этом, в сущности, военные действия закончились – и сменились дипломатическими переговорами. Они шли долго и трудно – но 28 мая 1812 года Кутузов и Ахмет-паша подписали в Бухаресте мирный договор, по которому Россия получала от Османской империи Бессарабию. Известие о разгроме турок прогремело по Европе. Наполеон негодовал – поражение османов наносило удар по его планам.
Что было бы, если бы Кутузов не одолел турок у Рущука? Тогда война с ними могла бы затянуться – и османы во время наполеоновского нашествия продолжали бы оттягивать на себя значительную часть российской армии. В таком случае вряд ли бы состоялось и назначение Кутузова главнокомандующим в 1812 году. История сложилась бы совершенно иначе.