Цивилизация
Считается, что Белоруссия важна для России с точки зрения обеспечения обороноспособности. При этом подчеркивается, что в Союзном государстве Белоруссия — важный форпост на линии противостояния с НАТО.
Последние заявления белорусского президента Александра Лукашенко, недвусмысленно намекнувшего на предстоящее противостояние с Москвой, заставляют задуматься, располагает ли Россия этим форпостом на самом деле? Особенно с учетом заявлений о том, что Минск «не дружит с кем-то против кого-то» и в то же время — выражении готовности принять участие в совместных с НАТО военных учениях.
Но даже если не учитывать подобные острые заявления белорусского руководства, стоит разобраться,
какие реальные результаты были достигнуты в рамках Союзного государства в сфере формирования единого оборонного пространства?
Чтобы это зафиксировать, для начала надо уяснить некоторые терминологические понятия военной науки.
Коренным вопросом в любом деле (в том числе и в области военного строительства и создания любых военных союзов, блоков и коалиционных группировок войск) является вопрос о власти — то есть кто, кому и по каким вопросам подчиняется. Если с предельной ясностью не уточнить этих моментов, то понять в полном объеме значимость военного союза России и Белоруссии не представляется возможным.
В вооруженных силах любого государства существуют четыре градации подчинения — непосредственно подчиненные, оперативно подчиненные, приданные и поддерживающие.
Вопрос о подчиненности при создании коалиционных группировок войск, в которых принимают участие вооруженные силы различных государств, имеет крайне болезненный характер.
Ведь при отдаче боевых приказов в ходе военных действий приходится, без всякого преувеличения, посылать людей на смерть.
К примеру, Великобритания и Франция в годы Первой Мировой войны об общем главнокомандующем (и оперативном подчинении ему соответствующих войск) договорились только на заключительном этапе военных действий. Прибывшие в этот же период на европейский театр военных действий американцы в лице генерала Першинга потребовали выделить им полосу действий на фронте, при этом заявив, что управлять своими войсками в ходе боевых действий они будут сами.
Несколько проще вопрос о подчиненности в коалиционных группировках западными союзниками (с учетом полученного ранее горького опыта) решался в годы Второй Мировой войны. В настоящее время в НАТО есть верховный главнокомандующий Объединенными вооруженными силами в Европе, которому оперативно подчинены войска (силы) альянса.
Что касается военного союза России и Белоруссии, то за долгие десятилетия нескончаемых переговоров и консультаций договориться об оперативном подчинении каких-либо сил и средств так и не удалось.
Минск торпедировал все возможные российские усилия в этом направлении.
Даже в рамках Объединенной системы ПВО прийти к какому-либо разумному компромиссу так и не удалось, кроме взаимного обмена информации о воздушной обстановке. Более того, Александр Лукашенко пытался переподчинить себе российские истребители, несущие боевое дежурство по противовоздушной обороне на территории республики.
То есть в качестве итога можно сказать — коренной вопрос о власти в коалиционной группировки войск (сил) России и Белоруссии не решен (да и коалиционная группировка как таковая на данном этапе не существует), общего главнокомандующего нет, единого командного пункта и системы связи нет, о каких либо приданных и поддерживающих войсках вообще не имеет смысла вести речь. Более того, Минск категорически возражал против создания даже одной единственной российской военной базы на территории Белоруссии.
В качестве вывода можно сказать только одно: если военный союз не предназначен для немедленного вступления в войну (а другой цели у него нет по определению), то он эфемерен и более того, аморален по своей сути.
Иными словами, если этот военный союз тихо скончается, то его смерти никто и не заметит.
То есть какой-либо разрыв соглашений в военной сфере между Россией и Белоруссией на практике в настоящее время практически мало что означает. Нельзя до основания разрушить то, что существует только на словах и на взаимных заклинаниях о вечной дружбе и тесном взаимодействии.
И, наконец, Белоруссия, по словам того же Александра Лукашенко, не видит смысла быть втянутой в «игру мускулами» своих западных и восточных соседей. Минск не намерен вступать в жесткую конфронтацию с НАТО по собственной инициативе или в унисон с Россией, и стремится нормализовать свои отношения с ЕС и США.
Более того, военно-техническое сотрудничество, которое ныне осуществляет Минск с зарубежными партнерами, носит настолько откровенно антироссийский характер, что Москва откровенно опасается утечки чувствительных технологий и не передает Белоруссии ряд образцов вооружения и военной техники или отказывается от их совместной разработки (к примеру, это относится к оперативно-тактическим ракетным комплексам).
Наконец, ни по одному острому военно-политическому вопросу Минск за последнее время открыто не поддержал Москву.
Утверждать после всего этого, что Белоруссия является единственным союзником России на Западном стратегическом направлении, по меньшей мере, испытывать ничем не оправданный военно-политический оптимизм.
Вместе с тем гипотетический приход к власти в Белоруссии ориентированных на Запад сил окончательно сведет к нулю и это обозначенное по большей части только на бумагах военное сотрудничество.
Возникает вопрос — насколько ухудшится геостратегическое положение России с падением «белорусского балкона»?
В настоящее время на территории Белоруссии расположены два объекта Вооруженных сил России — станция предупреждения о ракетном нападении 70М6 «Волга» в н. п. Ганцевичи и 43-й узел связи ВМФ в н. п. Вилейка. Последний обеспечивает связь на сверхдлинных радиоволнах Главного штаба ВМФ России с атомными подводными лодками, несущими боевую службу в различных районах Мирового океана.
Гипотетическая утрата «Волги» до определенной степени нивелируется РЛС СПРН типа «Воронеж», развернутыми в Калининградском регионе и Ленинградской области. С узлом связи в Вилейке ситуация сложнее. Но есть все основания предполагать, что вариант его замены прорабатывается руководством ВМФ. Других объектов ВС РФ на территории Белоруссии нет.
Теперь попробуем представить ситуацию, которая сложится на западной границе России через пять-десять лет. Нет сомнений, что дрейф Белоруссии в направлении Запада продолжится и усилится.
В этой связи надо быть в перспективе готовым к тому, что в недалеком будущем граница Смоленской области станет разделительным рубежом между ЕС и НАТО.
Стоит ли по этому поводу нагонять истерию и генерировать панику?
К примеру, крупнейшая база отечественных атомных подводных лодок (Западная Лица в Мурманской области) находится чуть ли не границе с Североатлантическим альянсом (Норвегией). На Юго-Западном стратегическом направлении мы имеем протяженную сухопутную и морскую границу с откровенно ныне враждебным по отношению к России государством — Украиной. Наконец, крупнейший центр отечественного оборонно-промышленного комплекса и второй по численности населения мегаполис страны — город Санкт-Петербург — находится всего в 150 км от ближайшей страны НАТО — Эстонии.
Более чем вероятный уход Белоруссии в обозримом будущем в направлении ЕС и НАТО надо воспринимать как объективную реальность, и заниматься строительством и планированием применения Вооруженных сил исходя из того, что водоразделом между Востоком и Западом теперь будет граница Смоленской области.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции «Газеты.Ru».
Биография автора:
Михаил Михайлович Ходаренок — военный обозреватель «Газеты.Ru», полковник в отставке.
Окончил Минское высшее инженерное зенитное ракетное училище (1976),
Военную командную академию ПВО (1986).
Командир зенитного ракетного дивизиона С-75 (1980–1983).
Заместитель командира зенитного ракетного полка (1986–1988).
Старший офицер Главного штаба Войск ПВО (1988–1992).
Офицер главного оперативного управления Генерального штаба (1992–2000).
Выпускник Военной академии Генерального штаба Вооруженных сил России (1998).
Обозреватель «Независимой газеты» (2000–2003), главный редактор газеты «Военно-промышленный курьер» (2010–2015).
