Цивилизация
Глава Стратегического командования ВС США адмирал Чарльз Ричард заявил, что создание Соединенными Штатами системы противоракетной обороны, предназначенной для того, чтобы в полной мере обеспечить защиту от России, было бы нереализуемо с технической точки зрения, а также представляло бы угрозу для стратегической стабильности. Так он ответил на вопрос о том, предназначена ли система ПРО США для защиты «от атаки с использованием межконтинентальных баллистических ракет со стороны РФ».
«Наши нынешние системы противоракетной обороны предназначены для того, чтобы защитить нас от стран-изгоев, и намеренно сделаны так, чтобы не пересекаться со стратегическими средствами сдерживания РФ и Китая», — сказал Ричард на слушаниях в одном из подкомитетов комитета по делам вооруженных сил Палаты представителей конгресса США.
Конгрессмен от Демпартии Сет Мултон предположил, что дело в отсутствии «достаточного количества противоракет, чтобы перехватить такое число ракет».
«Это не только технически нереализуемо и затратно, но также вызывает серьезные вопросы с точки зрения стратегической стабильности»,
— пояснил американский адмирал.
При этом выводы и заключения, которые обозначил глава Стратегического командования ВС США адмирал Чарльз Ричард, по сути, были сформулированы российскими разработчиками систем противоракетной обороны более 50 лет назад.
На рубеже 1960-70 годов советские специалисты пришли к выводу о том, что при современном и надолго прогнозируемом состоянии научно-технических знаний создание эффективной противоракетной обороны от массированного удара, особенно со средствами преодоления ПРО, нереально.
Также, учитывая решающую роль информации о текущем состоянии ракетно-космической обстановки и ее изменениях в ходе возможного военного конфликта, эксперты решили считать приоритетной разработку информационных компонентов ракетно-космической обороны — систем предупреждения о ракетном нападении и контроле космического пространства.
Стоит отметить, что в области противоракетной обороны усилия было решено сосредоточить на создании средств обороны от ограниченного удара ракет с полным комплексом преодоления ПРО.
В качестве наиболее реальной задачи была обозначена оборона столицы от одиночных случайных, провокационных ударов баллистических ракет (БР), либо от одиночной ограниченной группы БР с территории третьих стран или с одиночной, вышедшей из-под контроля, подводной лодки.
Дело в том, что боевая часть современной межконтинентальной баллистической ракеты представляет собой так называемую сложную баллистическую цель. То есть она состоит не только из боевых блоков индивидуального наведения, но еще и средств преодоления ПРО — передатчиков активных помех и дипольных отражателей.
К примеру, в состав комплекса средств преодоления ПРО тяжелой межконтинентальной баллистической ракеты может входить 10 тяжелых ложных целей (ТЛЦ), около сотни надувных майларовых шаров, покрытых алюминиевой пудрой, большое количество дипольных отражателей (металлические стержни, алюминиевая фольга, стекловолокно), генераторы активных помех и др.
В конце 1960-х годов отечественные разработчики пришли к выводам, что технологии противодействия ПРО путем маскировки боезарядов ложными целями оказались много проще и неизмеримо дешевле, чем технологии демаскировки и отбора для поражения боевых блоков МБР из состава сложной баллистической цели.
Теперь представим себе, что при массированном ракетно-ядерном ударе в зону поражения систем ПРО входят тысячи ядерных боеголовок и тяжелых ложных целей, огромное количество надувных майларовых шаров, множество дипольных отражателей и станций активных помех.
То есть при дальнем перехвате многоканальная РЛС ПРО теоретически должна:
обнаружить все цели, оценить радиолокационные портреты целей, сравнить полученные портреты с теми, которые имеются в соответствующих каталогах, дать оценку целей с точки зрения принадлежности их к классу боевых блоков, при этом все операции должны закончиться на дальностях, позволяющих организовать их обстрел в пределах зоны поражения противоракет.
Это практически невыполнимая задача в условиях массированного ракетно-ядерного удара.
То есть создать эффективную систему ПРО от противника, обладающего сравнимыми с обороняющейся стороной научно-техническим и экономическим потенциалом, невозможно. Стратегия сдерживания угрозой ответного или ответно-встречного удара баллистических ракет, наносимого по информации системы предупреждения о ракетном нападении, в этом случае выглядит куда более реалистичной.
Единственным более или менее эффективным способом селекции является использование естественных селектирующих свойств атмосферы (как это делается в системе ПРО г. Москвы и Центрального промышленного района А-135). Все другие возможные методы селекции оказались малоэффективными. Возможности маскировки боевых блоков МБР были и остаются практически неограниченными.
То есть проблема селекции боевых блоков МБР на фоне ложных целей не решена и поныне.
К ней следует добавить еще одну, причем практически нерешаемую проблему в сфере противоракетной обороны. Ключевым отличием боевой стрельбы противоракетных комплексов ПРО от стрельбы зенитными управляемыми ракетами является то, что ПРК ведет стрельбу в упрежденную точку. То есть после захвата баллистического блока МБР противника многоканальной РЛС ПРО на автоматическое сопровождение траектория полета боевого блока аппроксимируется, вычисляется упрежденная точка и именно в эту область пространства наводится противоракета. Самое главное — при этом в работу вычислительного комплекса ПРК закладывается гипотеза о прямолинейном и равномерном движении баллистической цели.
Однако если боевой блок начинает на траектории полета маневрировать по курсу и высоте, совершая так называемые «лягушачьи прыжки», эффективная работа боевого комплекса противоракетной обороны становится принципиально невозможной.
Если же к этому добавить маневрирующие боевые блоки, осуществляющие полет на гиперзвуковых скоростях (российская система «Авангард»), то это окончательно кладет любую систему противоракетной обороны на лопатки.
