Цивилизация
С начала апреля сомалийские пираты захватили два судна: сухогруз, следовавший под флагом тихоокеанского государства Тувалу, а также индийский торговый корабль. Ранее, в середине марта, вооруженные пираты захватили нефтяной танкер Aris 13, шедший под шлагом Шри-Ланки. Как отмечал Reuters, это был первый подобный захват судна в регионе морскими пиратами с 2012 года.
Количество нападений пиратов на морские суда, увеличившееся в начале 2017 года, вполне сопоставимо с показателями конца прошлого десятилетия. Особенно пираты свирепствовали в Индийском океане в 2010–2011 годах. Тогда сообщения о захвате морских судов поступали практически каждый месяц, за год они могли захватить до 15–20 судов, рассказал «Газете.Ru» Олег Криницын, руководитель российской частной военной компании (ЧВК) «РСБ-Групп», которая занимается в том числе и охраной морских судов.
Три вида пиратов
Сомали стало первой заграничной территорией для «РСБ-Групп». ЧВК появилась в 2005 году и сначала занималась преимущественно конкурентной разведкой в пределах России по заказу частных лиц: сбором информации о контрагентах и недобросовестных поставщиках, поиском мошенников, возвратом денежных средств, определением перспективности ведения бизнеса в том или ином регионе, минимизацией финансовых и имиджевых рисков.
Первая группа офицеров морской безопасности «РСБ-Групп» вышла в сомалийский регион 26 декабря 2011 года, позже у ЧВК стали появляться другие контракты, ее сотрудники сопровождали в среднем одно или два судна в месяц.
«Тогда рынок был не сильно окучен охранными компаниями. Через Суэцкий канал и Аденский залив проходит около девяти тысяч судов в год, и на тот момент только около 20% из них шли с вооруженной охраной. Остальные шли наугад — повезет или не повезет. Везло немногим», — рассказывает Криницын.
Сомалийские пираты делятся на три категории, продолжает он. Первая категория — это обычные хулиганы. Они сбиваются в небольшие стаи по пять-шесть человек и пытаются захватить судно, имея на всю группу только один-три ржавых автомата, чтобы каким-то образом прокормить себя и свою семью. Это самая слабая и неподготовленная категория пиратов. Как правило, они очень быстро отстреливаются и уничтожаются морскими охранниками.
Другая категория пиратов представляет собой более организованные группировки. Они могут быть вооружены пулеметами Калашникова или гранатометами РПГ-7. Такие пираты нападают более организованно и имеют свою тактику действий. «Например, идущая перед судном лодка начинает делать опасные маневры, капитан и члены экипажа наблюдают за этой лодкой, а в это время сзади по бокам подходят абордажные команды на лодках и с ловкостью забираются на судно в считаные секунды. Как только вооруженные пираты попадают на судно, можно считать, что оно захвачено. Потому что ни один матрос в здравом уме не будет сопротивляться вооруженному неадекватному человеку», — говорит глава «РСБ-Групп».
Пираты могут проводить недели или месяцы в море в ожидании судна. «За это время у них заканчиваются продукты и вода, и они жуют стебли травы, обладающей наркотическими свойствами, которая позволяет им долгое время обходиться без еды. «То есть они слегка одурманены этим наркотиком», — объясняет он.
Третья категория пиратов является самой опасной — это бывшие офицеры и спецназовцы армии Сомали.
«Американцы их каждый год, используя гранты ООН и других организаций, обучают военной тактике в надежде на то, что они будут защищать легитимное правительство Сомали, но, как правило, через несколько месяцев эта армия разбегается и начинает заниматься захватом судов и кораблей»,
— рассказывает Криницын. Такие пираты имеют подготовку, командира, четко выстроенную иерархию и дисциплину. После того как в Северной Африке и, в частности, в Ливии были разграблены склады с оружием, у них также появились американские переносные зенитно-ракетные комплексы (ПЗРК) Stinger, зона поражения которых составляет 500–4750 м по дальности и 3500 м по высоте.
До появления у пиратов ПЗРК их могли каким-то образом отпугивать вертолеты, вылетавшие в пиратоопасные районы в рамках военно-морской операции Евросоюза «Аталанта», которая проводится с 2008 года. «Если раньше достаточно было вертолета с какого-то военного корабля, который кружил над пиратами, и они уходили, то сейчас вертолеты не очень охотно вылетают к пиратским водам», — отмечает Криницын.
«Также у пиратов появились магнитные мины. То есть они могут просто подойти к судну, прилепить на борт магнитную мину и потом уже по радиостанции выйти на связь с капитаном и диктовать ему свои условия: либо вы сейчас останавливаетесь и мы поднимаемся на борт, либо сейчас ваше судно взорвется и утонет», — продолжает он.
В море с госслужбы
Стоимость услуг вооруженной охраны морских судов в пик пиратских атак могла достигать до $50 тыс., сейчас она составляет приблизительно $22–26 тыс. в зависимости от груза, который они перевозят. В эту сумму входят в том числе расходы на высадку охранников на катер, а затем на судно, на получение оружия и его сдачу. Для сопровождения одного судна требуется четыре человека, однако иногда клиенты (российские или зарубежные юридические лица) из-за высоких расходов нанимают двух или трех охранников.
Сотрудники ЧВК «РСБ-Групп», сопровождающие суда, вооружены полуавтоматическими винтовками калибра 7,62 мм. Это могут быть винтовки чешского производства, немецкие винтовки Heckler & Koch или американские Browning. Для регулирования деятельности частных военных и охранных компаний в зонах вооруженных конфликтов в 2008 году был подписан «Документ Монтрё».
Согласно ему, сотрудникам ЧВК запрещается использовать автоматическое оружие калибра больше 7,62 мм, а также пулеметы, гранаты и гранатометы. Разрешено только легкое стрелковое полуавтоматическое оружие.
«Россия не подписала «Документ Монтрё» и не обязана выполнять эти требования. Но так как мы работаем не на территории России, а на территории других государств, мы обязаны действовать согласно этому закону», — говорит руководитель «РСБ-Групп».
По его словам, за все время деятельности в области морской охраны «РСБ-Групп» не потеряли ни одного судна и ни одного сотрудника, хотя попытки атак на сопровождаемые ими корабли были. «Были случаи, когда за один световой день пираты атаковали наше судно по три раза. Три раза мы вступали с ними в контакт, и под конец у нас уже оставалось по 10–15 патронов на человека», — рассказывает Криницын.
Сотрудники «РСБ-Групп» — это бывшие пограничники, офицеры-десантники, бывшие спецназовцы ГРУ, а также выходцы из СОБРа и элитных подразделений «Альфы» и «Вымпела».
Обязательным условием для тех, кто идет в ЧВК, является наличие опыта ведения боевых действий. Как рассказывает Криницын, в «РСБ-Групп» не берут бывших полицейских, так как они в большинстве своем не готовы к такой работе.
В силовых структурах, выходцами которых являются «РСБ-Групп», к деятельности ЧВК пока что относятся снисходительно. Находясь на государственной службе, люди держатся за нее, объясняет Криницын. «Сейчас они в погонах, и за ними все государство. Но если завтра они будут уволены, то их взгляд на ЧВК поменяется и они придут к нам устраиваться на работу», — говорит он.
Люди редко покидают госслужбу добровольно, и в основном сотрудниками ЧВК являются те, кто-то по каким-либо причинам был с нее уволен. Увольнения часто обуславливались военной реформой бывшего министра обороны Анатолия Сердюкова, в рамках которой была существенно сокращена штатная численность Вооруженных сил.
«РСБ-Групп» является коммерческой структурой. Мы тратим то, что зарабатываем. Это не всегда стабильно, но более ощутимо по сравнению с зарплатами госслужащих», — говорит Криницын.
Пиратство выгодно всем
Захватив судно, пираты пытаются увести его в сторону Сомали — там сложный берег, много бухт и больших пещер, в которых можно эти корабли спрятать. После захвата судовладельцу поступает предложение о выкупе судна, его цена может варьироваться от $1 млн до $5 млн в зависимости от класса судна и груза, который оно перевозило. Члены экипажа захваченного судна также продаются родственникам. Если кто-то выкупил своего родственника, то его отпускают, если нет — то заложники, которые содержатся в условиях полной антисанитарии, умирают от болезней, отсутствия медицинской помощи, питания и прочего.
Выкупом судов занимаются посредники, ими, как правило, выступают британские юридические адвокатские конторы, которые берут от этого свой процент. У них есть свои люди в пиратских бандах, а также среди председателей сомалийских деревень, с которыми местные сомалийцы договариваются о цене выкупа, рассказывает Криницын.
«Спад пиратства произошел не из-за того, что пиратов действительно стало меньше, а потому, что на них перестали реагировать и стали просто их отстреливать, не сообщая в антипиратский центр», — говорит руководитель ЧВК.
По его мнению, пиратство искоренится еще нескоро, так как наличие пиратов «выгодно всем». Во-первых, это выгодно самим пиратам, которые имеют с захвата судов неплохой доход, объясняет Криницын. «Они выходят грабить не из-за своей кровожадности. Их заставляет это делать голод и положение, в котором они находятся, — по-другому в Сомали выживать невозможно. С одной стороны, их можно осуждать, с другой стороны — они выживают как могут», — отмечает он.
«Пиратство выгодно адвокатам, которые выступают посредниками в выкупе судов. Это также выгодно страховым компаниям, которые на этом очень хорошо зарабатывают. Это бизнес, и никто с этого рынка в ближайшее время уходить не собирается. Пока в Сомали нестабильность, пиратство будет существовать», — заключает собеседник «Газеты.Ru».
