— Завершается сезон. Вы, наверное, сами не ожидали такого выступления?
— Не ожидала.
— Что стало самым запоминающимся в течение этого победного сезона?
— Вообще, весь сезон целиком стал очень запоминающимся. На каждом соревновании было что-то особенное, то, чего не было на других соревнованиях. Поэтому запомнила каждый старт в этом сезоне.
— А какой-то старт был для вас важнее остальных?
— Самый важный старт — чемпионат Европы. Потому что это мой абсолютный дебют на таких серьезных соревнованиях и мне нужно было справиться с волнением. Потом пришел опыт, и на чемпионат мира я выходила вполне спокойно.
— Как удается сохранять спокойствие столь молодой спортсменке?
— Мне в этом помогает музыка — надеваю наушники и не снимаю их.
— Какую музыку предпочитаете?
— Я слушаю абсолютно все, кроме классической музыки.
— Почему?
— Не знаю. Наверное, классической музыки мне на льду хватает.
— Вы часто ставите программу под классику? В этом сезоне у вас совсем не классика.
— Ну, про короткую я не сказала бы, что совсем не классика. Произвольная — да, образ был необычный. Думаю, он мне подошел.
— В каком направлении сейчас движется женское фигурное катание? Кажется, идет тенденция к усложнению.
— Конечно, фигурное катание усложняется в сторону техники. Прыжковые элементы становятся все более сложными и более высокими. С эмоциональной точки зрения тоже, наверное, прогрессируем. Потому что и программы становятся более выразительными, и история появляется в каждой программе. Фигурное катание вообще не стоит на месте, оно во всем движется вперед.
— У вас в нынешнем сезоне было очень много прыжков во второй половине: все прыжковые в короткой, пять прыжковых в произвольной программе. Какие еще есть резервы, чтобы увеличить техническую составляющую?
— Это можно сделать за счет компонентов. Потому что в самом катании, самом скольжении и нахождении на льду мне есть куда двигаться.
— Уже думали насчет тройного акселя или даже четверных прыжков?
— Я сейчас «на удочке» захожу в четверной сальхов. Ну, не сейчас, но где-то дней пять назад я точно заходила. Потому что я поменяла коньки три дня назад, и нет возможности сейчас заходить в четверной сальхов на новых коньках.
— Почему сальхов, а не тулуп?
— Тройной сальхов — самый удобный для меня прыжок.
— В интернете появилось несколько видео, в том числе выложенных вами, когда вы прыгаете сначала три прыжка, по-моему, тройной риттбергер, тройной сальхов, тройной тулуп…
— Нет, наоборот, сальхов — риттбергер — тулуп.
— А потом появился фрагмент из четырех подряд тройных прыжков. Какая в этом цель?
— Никакой. Я знаю, как некоторые люди тяжело переживают межсезонье, особенно любители фигурного катания. Поэтому почему бы не порадовать людей.
— То есть следите за интернетом?
— Да, я очень много времени провожу в группах, посвященных фигурному катанию. Комментарии читаю, меня это абсолютно не сбивает, вообще никак.
— Что-то уникальное. Обычно спортсмены стараются абстрагироваться от этого.
— Ну, во время соревнований — да, конечно. А после… Мы выложили некоторые видео, короткую программу. Мне интересно, что думают люди на этот счет. Критике не расстраиваюсь. У людей есть свое мнение, и я не имею права запрещать высказывать его.
— Никогда не было желания ответить?
— Я ответила всего один раз, когда зашла в группу какого-то СМИ. В какую-то крупную, где около двух миллионов подписчиков во «ВКонтакте». Это было как раз между короткой и произвольной на чемпионате России. Я зашла посмотреть. Понятно, что люди там не особо разбираются в фигурном катании. Но чтобы настолько…
В заголовке было написано: «Евгения Медведева лидирует после короткой программы на чемпионате России». А в комментариях: «Народ, вы что, этому верите? Они там стероидами их кормят. Они на протеине. Да там все подстроено, там сценаристы, которые пишут сценарии, там уже все распланировано, все куплено». Я все это читаю и не понимаю, откуда это в голове у людей. И тогда я ответила. Потому что, ну правда, это маразм какой-то.
— Не боитесь, что в следующем сезоне будут проблемы с мотивацией? Как их избежать?
— У меня еще достаточно много вещей, над которыми нужно работать. И я думаю, что проблемы с потерей мотивации у меня не будет. Для меня все эти турниры были просто опытом. Это большая арена и первый большой сезон. Поэтому в следующем сезоне я просто буду выходить на лед намного спокойнее.
— Про Олимпиаду задумывались?
— До Олимпиады нужно еще дожить. Еще сезон, даже полтора сезона. Все в одинаковых условиях, и еще никто ничего не знает, загадывать не будем.
— Можно ли сказать, что Игры — главный турнир в жизни и карьере спортсменки?
— Так, наверное, не только можно, а даже нужно сказать. Это главный турнир в карьере каждого спортсмена и главная цель каждого спортсмена, который вышел на высокий уровень.
— Серьезный вопрос. Если не удастся взять олимпийское золото — не ближайшее, а вообще, то будет ли это означать, что карьера не удалась?
— В карьере, по крайней мере в моей, очень много позитивных моментов. И это моя жизнь. Я работаю не только на результат, но и для того, чтобы получать удовольствие от того, что я делаю. Поэтому, даже если что-то пойдет не так, моя карьера будет мне дорога.
— Как вы относитесь к конкуренции в нашем фигурном катании? Предыдущая чемпионка мира на этот чемпионат даже не поехала. Никакие победы не гарантируют участия в следующем крупном турнире.
— В нашей стране очень серьезная конкуренция. Все может поменяться в один момент. И бывает даже, что спортсмен в этом не виноват. Все время разные обстоятельства. У кого-то что-то не получается, но потом этот человек может собраться — и выстрелить и опять подняться на тот же уровень.
— Некоторые к этому относятся спокойно, а для других, напротив, дополнительная нервотрепка пагубна.
— К конкуренции я отношусь абсолютно спокойно. Спорт и конкуренция — синонимы.
— Какие у вас отношения с российскими фигуристками?
— У меня хорошие, мы все общаемся. И не только в соцсетях. На соревнованиях можем вместе гулять, проводить время, вместе ходить на обед и на ужин. Так всегда. У меня есть друзья, лучшие друзья. Не только фигуристки. Я стараюсь со всеми поддерживать хорошие отношения. Потому что в конфликте жить тяжело.
— Есть ли кто-то, с кем вы можете не поздороваться?
— Если не замечу, то могу не поздороваться. (Смеется.) Умышленно — ни с кем. Такого у меня в характере нет.
— В вашей группе подрастает еще одна очень сильная фигуристка, Полина Цурская. Как вы делите лед, делите внимание тренера?
— Сейчас у Полинки травма. И она уже давно на лед не выходит. Но в сезоне… Наш тренер умеет работать так, чтобы каждому спортсмену уделять внимание. И неважно, какие у кого титулы. У нас в группе достаточно много людей занимается, и никто не остается без внимания.
— А как вы общаетесь между собой?
— С Полинкой? Друг к другу в гости ходим, по выходным можем встретиться, погулять. Нет такого, что если на льду ты соперница, то в обычной жизни я с тобой не разговариваю. Мы хорошо общаемся, мы друзья.
— Бывает, что на льду спорите, кто прыгнет больше раз подряд? Какие-то шуточные конкурсы устраиваете?
— Раньше это было чаще. Но сейчас акцент на прокаты программы, мы редко так играем. Но бывают моменты, когда тяжело себя завести на работу, не выспался, плохо себя чувствуешь. Я могу подъехать к Полине, сказать: давай сыграем на тройной флип. Не получается, не идет. Она заходит — делает. И ты уже не можешь отвертеться, тоже надо зайти и сделать. Это всегда помогает.
— Каковы ставки? На что играли?
— Иногда на шоколадку. Если на какой-то приз, то на шоколадку. Но чаще всего просто так.
— Много времени тратите на макияж перед программой?
— Полтора-два часа. Мне все равно в номере делать нечего. Поэтому я сижу перед зеркалом.
— У вас крепкая нервная система. Вы читаете комментарии в группах, спокойно к этому относитесь...
— Да, спокойно.
— Знаете, что многие не любят ваши колготки на коньки?
— Мне тоже не всегда нравятся мои колготки на коньки. Но поверьте, если я их надену в коньки, это будет еще хуже. Мне будет неудобно. Потому что я катаюсь в других носках абсолютно, и у меня еще есть силиконы, которые будут торчать из коньков. Мы это давно обговаривали с тренерами и пришли к выводу, что сейчас это лучший вариант.
— Мы тут пьем чай, с сахаром, с плюшками. То есть вы не особенно заботитесь о диете…
— Больших проблем с лишним весом у меня никогда не было. Правда, когда-то в чей-то день рождения я сорвалась. Когда я весь день сижу дома, мне становится скучно, а когда скучно, что делаешь? Ешь. Все время идешь к холодильнику. У меня бывают небольшие прибавления в весе, и, чтобы стабилизировать его, я могу в какой-то день отказать себе в ужине. Но таких проблем, когда месяцами надо худеть, не было. Голодовок я никогда не устраивала.
— Когда это вы проводите дома целые дни?
— В выходные.
— Чем обычно занимаетесь?
— Смотрю мультики. Весь день напролет. В основном аниме, «Сейлор Мун» досмотрела на этой неделе. Смысл жизни пропал минут на двадцать, наверное. Я в трауре ходила. Но зато я за последние три дня посмотрела 39 серий еще одного мультфильма.
— Тоже японского?
— Да. «Юная революционерка Утэна», там 39 серий по 25 минут. Я за три дня его посмотрела. Все время с телефоном ходила.
— Можете удивить японских фигуристов какими-нибудь новыми присказками.
— Наверное, да.
— Почему именно Япония?
— Мне нравится язык. И вообще азиатская культура. Не знаю почему. То есть я по своей натуре патриотка, я никогда не уеду жить в другую страну. Мне даже задавали вопрос: можешь за другую страну кататься? Нет, только Россия. Я патриотка в этом деле. Но я люблю и другие страны. Потому что в каждой стране есть свое прекрасное. И мне нравится то, что в Японии абсолютно все другое. Там и стиль жизни, и расписание другое, магазины, машины в другую сторону ездят.
— Еще кухня.
— И кухня мне тоже нравится.
— Планируете выучить японский?
— Я уже учу, сама.
— Серьезно?
— Да. Я могу даже сейчас сказать. У меня есть фраза, которую я выучила. (Говорит по-японски.)
— Целый рассказ.
— Могу перевести. Здравствуйте, меня зовут Евгения Медведева. Я фигуристка из России. Хотела бы сказать вам большое спасибо. И то, что с вашей помощью я смогу все.
— Как-то вы обмолвились, что можете уехать в Лондон учить английский. Это желание по-прежнему остается?
— Да, остается. Лондон — это город мечты для меня. Я, наверное, лет с 10–11 мечтаю туда поехать. Но сначала, естественно, просто хотелось посмотреть. Сейчас у меня есть дикое желание учить языки. Думаю, для человека знать несколько языков — это хороший навык.
— Какие языки, кроме японского и английского?
— Мне нравится испанский, но я еще не бралась за него.
— Английский уже лучше?
— После двух поездок подряд в Америку — да, уже лучше. Даже когда в наушниках слушала свои любимые песни на английском, то сначала вообще ничего не понимала, мне просто нравилась мелодия. А после приехала, надела наушники и начала понимать, что там говорится.
— Скоро в отпуск. Куда поедете?
— Во Вьетнам, на 16 дней. Сейчас нужно отдохнуть — пляж, море. Потому что для спортсмена это очень важно. Именно море должно быть.
— Почему?
— Ну, это лично мое, мне обязательно нужно море. Вода. Такая атмосфера. Пальмы, кокосы, вот это все.
— Случается, что смена часовых поясов как-то влияет на самочувствие, состояние, прокат?
— Когда перелет в ту сторону, я легко.
— На запад или на восток? В смысле в Америку или в Азию?
— Вообще куда-либо. То есть когда из России куда-то перелетаю, там нормально, я быстро адаптируюсь. А вот когда обратно, особенно из Америки, я сплю целыми днями.
— Тренировки для вас — это удовольствие или тяжелая работа?
— Если бы для меня это была тяжелая работа, я бы этим не занималась. Поэтому мне нравится мое дело.
— Но ведь когда-то фигурное катание станет работой…
— Думаю, не станет. Потому что это моя жизнь. Я всю жизнь провожу на катке. И я настолько привыкла к этому, это мой стиль жизни. Как жизнь может быть тяжелой работой?
— Бывает, что на тренировках устаешь, срываешься, плачешь?
— Устаю, конечно, каждый день устаю. Срываюсь достаточно редко. Но у меня бывают секундные эмоциональные выплески, я могу что-то сказать, потом резко успокоиться. Есть тяжелые моменты. Но срывов неделями не бывает.
— Какие у вас взаимоотношения с тренером? Вы только работаете как тренер и спортсмен или можете в свободное время куда-то сходить, созвониться?
— Отношения нормальные. Мы и гуляем, ходим в магазины, в кафе. Мы и работаем, и общаемся все время. Это человек, которого я вижу чаще, чем своих родителей. Поэтому одной работой дело не ограничивается. Скажем так, у меня есть две семьи, семья дома и семья на катке. Думаю, мы для нее тоже как семья. Она каждый день, изо дня в день, нас видит, со всеми работает. Думаю, она нас всех очень любит.
— А как вы отнеслись к тому, что в этом году из вашей группы начали уходить спортсмены, в том числе с громкими именами?
— У каждого человека свой путь. Каждый сам принимает решение. Значит, они так решили, значит, они подумали, что так будет правильнее. Я ничего тут говорить не могу.
— У нас любят сравнивать разных спортсменов...
— Меня чаще всего сравнивают с Аделиной. Говорят, что мы очень похожи по внешности. И это не единственное сравнение.
— Как вы относитесь к каким-то сравнениям? Теннисистка Мария Кириленко, например, раздражается, когда ее сравнивают с Шараповой.
— Я ненавижу, когда мне ставят кого-то в пример, когда меня кому-то ставят в пример. А к сравнению я спокойно отношусь. Ты похожа на нее, а она на тебя — для меня это нормально. А вот если говорят, мол, ты вот вообще не такая, тебе до нее далеко — вот это я ненавижу.
— Можно ли сказать, что большие спортсмены — эгоисты?
— В какой-то степени, наверное, да. Потому что каждый спортсмен выходит на лед и работает, работает, работает. Работает над собой. Когда его с кем-то начинают сравнивать, это задевает ту работу, которую ты делаешь изо дня в день. И не только твою работу, но и работу твоих тренеров.
— В командном турнире вы были в числе главных заводил. Представляете себя в каком-то командном виде спорта?
— Единственный, наверное, командный спорт, за которым я слежу, это волейбол. Потому что у меня там знакомая, Таня Кошелева, играет. И я не знаю, каково это работать в команде. Хотя вот недавно у меня был опыт на открытии чемпионата мира по хоккею. Для меня это было не сложно, хотя, возможно, я что-то делала не так.
— На пляжный волейбол можем пригласить. Будет в Москве в конце мая.
— Не знаю. Я не знаю, в каком спорте я бы себя увидела.
— А в фигурном катании в паре?
— Я пробовала как-то. На юниорском чемпионате мира на тренировке показательных пыталась кататься с Максом Мирошкиным. Но у меня ничего не вышло, это жутко неудобно.
— Сложнее, чем одиночное?
— Думаю, с непривычки да. Потому что первый раз вот так встать в пару... И заносит еще, ужас. Неудобно ужасно.
— Не могу не спросить про допинговые скандалы. Не было ли тревоги, когда в употреблении мельдония обвинили Катю Боброву?
— Паранойя у меня всегда присутствует, да. Особенно на соревнованиях. Если я, например, беру бутылку воды и пью, а потом ставлю и отворачиваюсь, то больше я из нее пить не буду, я ее выброшу. Это просто меры предосторожности.
Я думаю, многим было страшно. Потому что такое происходит, очень многих спортсменов «закрыли» на этом. И просто если представить, что из-за какого-то вещества тебе перекрывают цель жизни. Просто представить, что ты не можешь ни соревноваться, ни тренироваться... И ты сидишь и не знаешь, что делать. Я думаю, это ужасно. Я очень рада, что с Катей все обошлось.
— Я на днях наткнулся на список запрещенных веществ. Там какое-то невероятное количество наименований. Как спортсмены за всем этим следят?
— Мы обращаемся к командному врачу. У нас Татьяна работает. Если заболеваешь, сначала звонишь ей: что можно купить? Она тебе говорит: это, это, это, а это, это и это нельзя. Идешь в аптеку, покупаешь. Все согласовано с врачом. Если у тебя болит нога, ты приходишь к врачу, и тебе делают процедуры. Самодеятельности никакой не бывает.
— А бывает, что комиссары WADA приходили во внесоревновательный период?
— Да. Ко мне в этом году три раза приходили домой в шесть утра.
— Ничего себе.
— Да, спишь спокойно, никого не трогаешь, звонок в дверь, в шесть утра: здравствуйте, допинг-контроль. И такое бывает.
— Сейчас, когда вы добились серьезных успехов, у вас поменялось самосознание?
— Когда я была совсем ребенком, мне было лет семь-восемь, я думала, что стать чемпионкой мира — это что-то недосягаемое, фантастическое. Для меня это было загадкой, дремучим лесом. Я думала, что это очень трудно и после победы чувствуешь себя звездой, находишься в эйфории год-два.
А сейчас я поняла, что в жизни мало что меняется, а в спорте, напротив, нет ничего вечного. Поэтому нет особого ощущения, что я чемпионка мира и звезда.
— Вы осознали, что в данный момент вы лучшая фигуристка мира?
— Нет.
— А обладательница мирового рекорда?
— Чего-чего, а этого я вообще не ожидала.
— Неужели никаких глобальных изменений не произошло?
— Там — произошло. Там я была очень рада. Для меня это было просто шоком. Но вернулась домой и поняла, что ничего не поменялось. Интернет погудел еще пару дней, а потом все затихло. Как озеро.
— Вы считаете справедливо, что чемпионов во всех видах спорта, за исключением, возможно, футбола, в нашей стране болельщики и журналисты перестают донимать через три-четыре дня?
— В мире очень много и профессий, и видов деятельности. И я бы не назвала то дело, которым я занимаюсь, самым сложным в нашей жизни. Есть очень много профессий, в том числе опасных для жизни. Есть профессии, которые намного важнее для людей. Я думаю, что это правильно, спортсменов не нужно выделять особо.
— На улицах люди не узнают?
— Нет.
— До сих пор?
— Я думаю, что я разная на льду и вне льда. Я бы себя не узнала, если бы смотрела выступление со стороны. Я абсолютно другой человек и даже выгляжу в жизни по-другому. Люди смотрят на экран и думают: вот взрослая высокая девушка. А я мультики смотрю целыми днями.
— Наш последний вопрос. У Евгении Медведевой есть мечта?
— Да, мечта у меня есть.
— Помимо английского и Лондона.
— Это цели. А мечта должна быть не такой материальной.
— И что же это?
— На то она и мечта. Ее никто не знает, кроме меня.
Другие новости, материалы и статистику можно посмотреть на странице фигурного катания, а также в группах отдела спорта в социальных сетях Facebook и «ВКонтакте».